С началом второго семестра произошли заметные погодные изменения. К счастью, ветры перестали дуть с такой силой, будто намеревались лишить здание общежития крыши. Однако кутаться в пальто и шарфы студенты не перестали. Радоваться весне ещё было рано, хоть и воздух стал чуточку теплее.
Все студенты вернулись в Чанми, поэтому двор университета редко пустовал. Кто-то особо смелый сидел на поляне перед главным корпусом в попытке поймать редкие солнечные лучи, остальные расселись по скамейкам и переносным креслам. Земля была до сих пор холодной, поэтому они не рисковали здоровьем и комфортом.
Помимо погоды преобразился и внутренний мир Джисона. Каждый день он пребывал в предвкушении чего-то неосязаемого и таинственного. И он не до конца понимал, является ли это приятным или же, наоборот, разрушит его жизнь ко всем чертям. Но к счастью, у него не было много времени, чтобы это анализировать, поскольку с началом нового семестра у него появилась новая головная боль - французский язык.
Первая учебная неделя мало того, что содержала в себе четыре дня практических занятий, так после каждого давали индивидуальное задание, которому Джисон посвящал все свои вечера. Порой случалось, что он забывал поужинать. Тогда Феликс приносил ему остывшую еду из кафетерия, которой Джисон радовался, как маленький ребёнок новой игрушке.
Единственным, кто мог вытащить Джисона из комнаты, был Чан. Но не без помощи Лино. Когда тот выглядывал из-за плеча Чана и смотрел на Джисона в упор, ничего не говоря, этого было, на удивление, достаточно, чтобы весь настрой учить французский улетучился. Тогда Джисон с шумным выдохом поднимался из-за письменного стола и шёл за ними в гостиную, где сидели все остальные.
Феликс как обычно пил, либо слишком увлечённо о чём-то рассказывал, не забывая оживлять свою речь матом и резкими замечаниями. Сынмин его рассказы слушал напряжённо, а Чонин слегка посмеиваясь, однако был внимателен и даже задавал вопросы. Чанбин, как правило, сидел рядом с Феликсом и время от времени двигал бутылку всё дальше и дальше. Кажется, он решил взять ещё одного первокурсника под своё крыло.
Когда к ним присоединялись старшие и Джисон, Феликс менял траекторию разговора и начинал материться меньше. Все рассаживались по диванам, разливали по бокалам алкоголь, а дальше разговоры текли сами собой. Так естественно и непринуждённо, что они могли сидеть так до самой ночи, пока Джисон, измученный домашними заданиями, не отключался, склонив на Лино голову.
