Дорогой брат.

70 20 0
                                    

   В комнате повисло неловкое молчание, Есений не знал, как разговаривать с человеком, что стоял перед ним. Юношу всё ещё тревожили обрывки воспоминаний. Смотреть на мертвое тело, что лежало почти у его ног, было жутко и неприятно.

   По его спине пробежал холодок от осознания того, что смерть только что была готова забрать его, но в итоге ушла совершенно с другим. Он отвернулся от трупа, но перед его глазами до сих пор лежало мертвое тело.

   Казалось, что запах крови заполнил избушку, и несмотря на открытое окно, Есению стало очень душно, будто бы его снова начали душить. Голос атамана казался ему глухим и тихим из-за внезапного звона в ушах, который видимо слышал только он... На глазах была неясная белая пелена, что закрывала обзор. Юноша не до конца осознавал, что с ним происходило.

   Это из-за голода и изнеможения или из-за сильного стресса? А может быть душа этого казака не успокоилась и теперь проклинает его, желая самой мучительной смерти? Ноги парнишки подкосились, и, на мгновение, прежде чем потерять сознание, он подумал, что окажется в объятиях холодного пола.

   Но вместо этого последнее, что он почувствовал, были чьи-то руки на своей талии, что помогли не свалиться на пол. После ему снился мучительно долгий сон, наполненный воспоминаниями.

***

   Лица людей казались юноше размытыми, он сам сидел на траве, а вокруг него носился ребенок лет так шести. Он смеялся и звал Есения, чтобы тот поиграл с ним в прятки. Чуть подальше стояла женщина, вешая мокрую одежду на веревку, обвязанную вокруг двух столбов. 
 
   Около неё рубил дрова мужчина средних лет с поседевшей бородой. Он не узнавал этих людей и их четких лиц не видел, но чувствовал рядом с ними тепло и что-то родное. Будто бы он снова вернулся домой. Это правда его семья? Он совсем не помнил их лиц.

   Дружная атмосфера с безликими, но родными людьми стала рассеивается. К ним впопыхах примчался мужик. На лице его была гримаса ужаса, а голос дрожал.

 — Сын ваш! Борька! На площади казнен будет — он тяжело вздохнул, словно рассказывал про свое дитя, а не про чужое — Ох, беда то какая... Не хотят люди меня слушать. Несдобровать молодцу вашему.

Песнь вольного ветра.Место, где живут истории. Откройте их для себя