ИДЕАЛЬНЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ

Глава 23

Утром я мало что помню.
Жена-брюнетка Эдмонда была красивой и элегантной, это я помню. Также высокая: она возвышалась над ним. Помню, что у нее были очень длинные ноги, на которые я долго смотрела, думая о том, что это ноги человека, который родился мужчиной, потому что я никогда не видела таких роскошных ног у кого-то, кто родился женщиной.
    Я знаю, что мы все выпили — много, много выпили, съели слишком много сыра и много смеялись, но я не могу сказать вам, о чем мы говорили. Все как в тумане.
   Что я действительно пытаюсь понять, так это почему в кресле напротив моей кровати сидит мужчина и смотрит на меня из-под нахмуренных бровей.

— Чонгук, — говорю я густым голосом, — Что ты делаешь?

— Убеждаюсь, что ты не умерла от алкогольного отравления.

Кажется, он едва контролирует свой темперамент. Его тон низкий и отрывистый, а слова произносятся истонченными губами. Он хватается за перила стула, будто собирается оторвать их в любой момент.
   
Я лежу на боку в постели, накрытая одеялом, в той же одежде, что и прошлой ночью. За окном щебечут птицы. Солнце восходит. Я не знаю, во сколько я отключилась, но это новый день.
Новый день, в котором у меня похмелье, а Чонгук все еще умирает.
    Полная вина за то, откуда я это знаю, я поднимаюсь в сидячее положение и смотрю на него.

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

Он выгибает брови.
— Ты же не спросишь, как я оказался в твоей квартире? Или как я узнал, что ты пьяна?

Я хмурюсь, пытаясь сосредоточиться сквозь туман в голове.
— Я снова оставила дверь открытой?

— Я видел Эдмонда и Маршелин в лифте прошлой ночью. Они сказали, что только что вышли из твоего дома после приятного визита. От них обоих пахло выпивкой. Эдмонд сказал, что ты выглядела еще более грустной, чем обычно.

Чертов Эдмонд. Я выдыхаю и провожу рукой по лицу.

— Он сказал, что ты плакала в какой-то момент.

Ужаснувшись, я разинула рот на Чонгука.
— Я плакала?

— Ты плакала, — повторяет он, прикипев взглядом ко мне,
— из-за меня.

Я отвожу взгляд, сжимая губы от стыда. Я не помню, что плакала, но это не значит, что этого не было. Я также не знаю, сказала ли я им что-то о том, почему я могу плакать из-за Чонгука.
О том, что я узнала.
Черт.