ИДЕАЛЬНЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ

Глава 14

Следующие три дня я провожу в состоянии анабиоза, закрывшись в квартире, пишу в слепом, навязчивом безумии, игнорируя внешний мир. Меня поглощает история, и мне трудно оторваться от страницы даже для того, чтобы поесть или поспать.
  Я будто одержима персонажами. Или, точнее, я стала ими. Я вижу то, что видят они. Чувствую то, что они чувствуют. Когда они грустные, счастливые или растерянные, я тоже. Они появились в моем мозгу настолько объемными и полными, будто я знала их всю свою жизнь.
Они кажутся мне более реальными, чем некоторые люди, с которыми я связана.
Ничто из этого не кажется мне странным, только фантастическим. В моей голове включился и начал бить кран.    Запертая дверь распахнулась настежь.
   Наконец, после более чем двух лет, вернулось то, что делает меня собой.
Вместе с этим пришло глубокое чувство облегчения.
Я не позволяла себе думать о том, что случилось бы, если бы я навсегда потеряла способность писать истории. Мысль о жизни без творчества слишком ужасна, ведь я собственными глазами видела, что происходит с художниками, когда они больше не могут творить.
Они увядают и умирают.
Но сейчас я чувствую себя очень живой. Живой и горящей.

Когда в пять часов в пятницу звонят в дверь, я иду к ним с улыбкой, раскалывающей мое лицо от уха до уха. Улыбка умирает от шока, когда я открываю дверь и вижу, что там стоит Чонгук.
На нем роскошный черный костюм, дорогой на вид, вероятно, сшитый на заказ, поскольку он облегает каждый контур его крупной фигуры. Его белая одежда расстегнутый на воротнике, чтобы лучше продемонстрировать сильный, загорелый столбик горла. Его шелковый карманный галстук тоже белый, его улыбка маленькая и загадочная, а в глазах голод, как у одичавшего волка.

Глядя на него, я едва слышно говорю:
— О.

Он опускает взгляд на себя.
— Что случилось?

— Ничего. Я просто никогда не встречала мужчину, который мог бы сделать так, чтобы костюм выглядел так сексуально. — Я машу рукой в воздухе. — Это как... костюмированное порно. Если бы я тебя сфотографировала и отправила своей подруге Келли, ее яичники взорвались бы.

Он прижимает ладонь к двери и толкает ее шире, подходит ближе, затем берет меня в объятия. Наклонив голову, он нежно прижимает свои губы к моим.
— А что делают твои яичники?

Крепко обнимая его широкие плечи, я, затаив дыхание, говорю: — Ча-ча-ча. Но они только что заметили ту твердую выпуклость в твоих штанах, которая давит на мое бедро, и теперь они вот-вот потеряют сознание.