Забвение | j.b

Часть 23

  Мокрыми от пота пальцами, Джастин крепко сжимал бинокль, всматриваясь в дом, находящийся в пару километров от него. Улыбка скользнула по лицу, когда машина Дерека въехала во двор, а из нее, через пару минут после остановки, вышел сам Дерек. Он выглядел странно, хотя бы потому, что на нем не было костюма или строгого, черного пальто, которое он обычно предпочитал носить. На нем была черная кофта, на голове кепка, скрывающая лицо, а на кепке еще капюшон. Походка была его, поэтому сомнений не было, привычка постоянно подкидывать ключи – тоже.

Осталось пятнадцать минут до масштабного взрыва, и Джастин в неприятном предвкушении прикусывал губу, игнорируя многочисленные звонки Хоуп, Адама и Гилберта, которые начали достаточно раздражать, и Джастин, яростно прорычав, выключил к херам телефон и, отстранив бинокль, на секунду прикрыл глаза, ощущая, как морозный ветер, попадающий в машину через раскрытое окно, начинает приятно обжигать кожу.

Десять минут.

Джастин ежится на месте, ощущая явную неловкость и ощущения, будто за ним кто-то наблюдает из далека так же, как Джастин наблюдал за Дереком.

Его машина по-прежнему стояла около дома, а свет в кабинете был включен, так же был виден его силуэт, так как рабочий стол находился прямо около окна. Но было видно лишь спину.

Девять минут.

Джастин думает о том, как достаточно жестоко поступил с Сарой.

Гилберта Джастин все же не стал просить, решив не втягивать его в это дело, чтобы, если что-то пойдет не так, виновен был только он.

Ему пришлось вколоть ей снотворное и отвезти к Оливеру, который сможет о ней позаботиться.

Он вообще-то мог бы и убить, учитывая, что она могла раскрыть Джастина, но он сомневался, что Рассади сделает это.

Она достаточно долго работает в их конторе и, каким бы безжалостным он не был, привязанность приемлема даже самому жестокому человеку.

Восемь минут и Джастин ощущает, как доходит до того самого пика.

Когда хочется выйти из машины и закричать от жуткого ожидания и какой-то странной, совершенно неприемлемой и неуместной виной. Дерек – ублюдок, и его смерть будет совершенно заслуженной.

Просто он дал слово.

Себе.

Богу.

Что больше никакого кровопролития.

Джастин уверен, что именно это повлияло на ту самую долю вины, затаившуюся где-то под ребрами.

Семь минут и он начинал задыхаться в этой душной, словно горящей, машине, ощущая, как грудь начинает вздыматься все резче и быстрее. Словно он пробежал несколько миль и никак не мог отдышаться и, в целом, восстановить дыхание.

Минуты — маленькие доли вечности.

Они тянулись, как резина.

Он находился здесь не пятнадцать минут, а пятнадцать часов. По крайней мере Джастину так казалось, хоть он и знал, что это не так.

Пять, затем четыре, три.

На второй минуте он словно перестал дышать.

А на первой совершенно сошел с ума.

Потому что яростная, удовлетворенная улыбка.

Потому что вмиг начали дрожать руки.

Потому что затылок, упирающийся в сидение так сильно, что ему становилось больно.

Взрыв.

Резкий и пылающий.

Достающий своим огнем, кажется, до самого неба.

Если бы это не был взрывающийся дом с человеком внутри него – ему показалось бы это великолепным.

В машину начал попадать дым, доходящий от дома и, закрыв окно, Джастин сглотнул, когда услышал звуки сирены и пожарных машин.

Время уезжать.

Кое-как нащупав брелок ключей, Джастин повернул его и, заведя машину, скрылся в темном переулке, ощущая, как слезы начинают застывать в глазах.

Нет, слезы не жалости, потому что он убил ублюдка-Дерека.

А слезы сожаления, что список его жертв пополнился.

Когда единственное, чего хотел – хорошей жизни.

Когда единственное, о чем мечтал – быть счастливым.

Когда единственное, чего желал – любить и быть любимым.

Он не желал быть тем, кем являлся.

Не желал быть человеком, на руках которого столько крови.

Просто так сложилась, и он уверен, время вспять уже не повернуть.