Забвение | j.b

Часть 27

Мартовские дни пролетали слишком незаметно.

Хоуп работала, а мама по-прежнему сидела дома, смотрела телевизор и раз в неделю выходила на улицу, и то, только тогда, когда Хоуп проявляла всю свою настойчивость и упертость, говоря о том, что как бы плохо тебе не было, свежий воздух никогда не повредит.

Через три дня ее день рождения, а через пять - свадьба.

Но предпраздничного настроения не было.

Она каждый день дико уставала на работе, а приходя домой, со слезами на глазах смотрела на мать, которая с каждым днем становилась все мрачнее и мрачнее. Ее кожа потеряла цвет, ее глаза, казалось бы, стали чуть меньше. Руки постоянно тряслись и она часто мерзла. Врачи говорят: от нервного срыва, но Хоуп то знала, что здесь все гораздо серьезнее.

Хоуп иногда звонила Дафне, интересуясь, как ее дела. Та лишь на вопрос сухо отвечала, что «все нормально».

Все говорили, что у них все нормально, но все медленно умирали, топясь в своем горе и таких чувствах, которые накрывали с головой. Они были горячими, и дотронуться до них невозможно. Они сжигали тебя внутри, изнуряли и обезвоживали. Оставалось лишь прикрывать глаза, сжимать кулак, и пытаться удержать равновесие, чтобы не упасть в чашу собственных эмоций.

Она слышала, что Джастин вернулся в город. Лили, кажется, проболталась. Это вызвало такие смешанные чувства, что ей хотелось плакать от этого. Плакать от собственной слабости, и неумения принимать правильные решения. Она умела лишь делать так, как хотят другие, но совершенно забывала о том, что хочет она.

А она хотела Джастина. До слез хотела.

Просто быть с ним, говорить с ним, чувствовать его.
Просыпаться утром, ощущая его теплую руку у себя на талии, поворачиваться и натыкаться на его сонное лицо и растрепанные, светлые волосы, переливающиеся от солнечных лучей, попадающих в их комнату через приоткрытое окно. Ощущать, как их ноги переплетаются, и как ночью он кладет свою ногу тебе на бедра, а тебе совсем неудобно, но хочется, чтобы было удобно ему.

Чтобы готовить завтраки и говорить о будущем. Строить общие планы и целовать его перед тем, как он уедет на работу чуть раньше тебя, так как ему слишком далеко ехать.

А по приезду с работы вечером, он зайдет в гостиную и накинется на тебя с объятиями и нежными поцелуями. Он расскажет о том, что происходит у него на работе, а ты поделишься тем, сколько сеансов у тебя прошло. Он будет с интересом тебя слушать, а ты улыбаться и целовать его в щеку.

От представления у нее покатились с глаз слезы, и она прикрыла глаза, закрывая ладошками лицо и прижимаясь спиной к стене.

Она знала чего хочет, но была слишком трусливой, чтобы поступить верно.

Просто не могла. Не хватало смелости, чтобы поговорить с Тоби, и она так сильно мучилась и, кажется, мучила даже его, сухо отвечая на его вопросы и на его смех от собственной шутки.

Тоби отпросился с работы, чтобы приехать на день рождения Хоуп, и она огорчилась этому.

Этот день хотелось провести в полном одиночестве, но ничего не вышло.

Сейчас она сидела в свой комнате на кровати, поджав ноги под себя, и ощущала, как горечь смешивалась с собственной кровью, разливаясь по венам, а он был в ванной, отчего шум воды постоянно доносился до Хоуп. Она грызла ногти от нервозности и той злости на саму себя, которые переполнили ее глотку, и она начала задыхаться. Вытирает глаза краем одеяла и зарывается лицом в подушку, ощущая слишком сладкий запах, который ей совершенно не понравился. Это был ее запах, но он был слишком резким и приторным.

- В Берлине я присмотрел для нас хороший дом, - донесся из ванной голос Тоби, который, судя по всему, уже помылся, а сейчас был занят обтиранием собственного тела. Хоуп подняла голову, помахав ладошками, обдув горящее лицо ветром, тяжело вздохнула.

- Я говорила, что Нью-Йорк не покину, - сухо пробормотала девушка, прикусив внутреннюю сторону щеки.

- Брось, что нам тут делать? - вышел из ванной Джордж, завязывая коричневый, длинный халат, и оглядев Хоуп, приподнял брови в недоумении. - У тебя все хорошо? - заметив слезы в ее глазах, поинтересовался Тоби и направился к ней, ощущая, как его переполняет беспокойство. - Хочешь остаться здесь - останемся, не стоит так переживать, - он покачал головой, садясь на кровать и притягивая к себе всхлипывающую девушку, которая уткнулась носом в его грудь, обхватив спину двумя руками.

- Тоби, я не хочу этого, - она покачала головой, ощущая, как слезы начинают скатываться к губам, попадая в рот. - Я не хочу свадьбы.

Он чуть отстранился, вглядываясь в ее бледное, заплаканное лицо, и заправил прядь рыжих волос за ухо, заставляя девушку опустить взгляд на свои дрожащие руки и ощущая, как напряжение начинает сочиться из ее ушей.

Он чувствовал, сколько негативных эмоций исходит от ее слез. Сколько отчаянья и какого-то разочарования, кажется, в самой себе.


- Все-таки выбрала его, - парень ухмыльнулся, убрав руки от Монтгомери и проведя одной из них по лицу, томно вздыхая и пытаясь хотя бы сейчас контролировать копившийся все это время гнев. Но гнев не на нее, а не себя, скорее всего. У него было столько времени, чтобы влюбить эту девушку в себя, чтобы сделать так, чтобы, кроме него, она никого из мужчин не видела. Чтобы навсегда и навеки она принадлежала только ему.

Ему было отвратно, так же как и ей.

- Я ничего не могу поделать с этим, - она покачала головой, прокашлявшись и вытирая влажное лицо руками.

- Если захотела бы, то смогла, - вздохнул брюнет и, встав с кровати, направился в ванную, желая забрать свои вещи. - Ты говорила, что хочешь этой свадьбы и что видишь только меня в своем будущем. И это доказывает, Хоуп, что твои слова ничего не стоят.

Его плечи ссутулились, а руки сжались в кулаки.

Он зашел в ванную, громко хлопнув дверью, а Хоуп еще больше разревелась от облегчения и чувства вины, которые просто взорвались у нее внутри.

Тоби вышел через минут пять, одетый в джинсы и свитер черного цвета. Его глаза были на мокром месте, а руки без конца сжимались, словно чесались от желания кого-то ударить. Хоуп видела, как в нем перемешивался гнев и такое желание сделать ей так же больно, как сделала ему она. Но он не собирался идти на такие рискованные шаги. Потому что он выше этого. Потому что он просто отпустит и пусть ее грехи будут на ее совести.

- Давай поговорим? - дрожащим голосом спросила Монтгомери, вставая с кровати и обхватывая дрожащие плечи руками, пошла вслед за парнем. Он лишь обернулся, не выпуская дверную ручку из собственной руки. Его тяжелый взгляд обременял, а побледневшая кожа говорила, что дела действительно плохи.

- Самое важное я услышал. Оправдание и всякая херня о том, как тебе жаль и как ты не хотела такого допустить тоже, - он пожимает плечами и, раскрыв дверь, напоследок оборачивается. - Поступать так с людьми нельзя, Хоуп, в следующий раз не держи около себя людей, которые тебе не нужны. Потому что к тебе они привязываются, а тебе они надоедают, - его хриплый голос обжигал ее кожу.

Он не кричал и не кидал в ее сторону осуждающие взгляды. Тоби был спокоен, но в глазах у него было столько сожаления, что хватило бы на всю Америку.

Он ушел, оставляя ее, заплаканную, одну в этой кромешной комнате со всем тем напряжением, оставшимся после него.

Ей ничего не оставалось, кроме того, как упасть на кровать и корить себя до такой степени, что из глаз скоро должна политься кровь.

***


- У тебя что-то случилось? - поинтересовалась Каталина, заходя в комнату Джастина и ставя на тумбочку около его кровати зеленый, горячий чай, и взглянула на то, как Джастин мечется из стороны в сторону, хватаясь пальцами за волосы и тяжело дыша. Он забежал в дом так неожиданно, что Лили случайно выронила вилку, которой обедала, а Каталина, разговаривающая с ней в это время, лишь проводила Джастина напряженным взглядом и, приготовив ему чай, направилась следом. На нем не было лица. Губы дрожали, а дыхание было настолько тяжелым, словно он пережил самый сильный шок в своей жизни. - Эй, - она подошла к нему и, приподнявшись на носочки, опустила его руки вниз, сильно сжимая их собственными руками и вглядываясь в его потемневшие, искрящиеся карие глаза.

- Гилберт, - глубоко вздохнул Джастин, чуть успокоившись и усевшись на край кровати, сгорбив спину и опустив голову вниз, положив руки на колени. - Ездил к нему утром. Он опять под наркотой, - фыркнул Джастин, откинув голову назад, ощущая, как злость вперемешку с сожалением начинает течь из его глаз. Каталина расширила глаза, а затем, нахмурившись, присела рядом с Джастином.

- Он не похож на наркомана, - пробормотала девушка, потянувшись к Джастину и, взяв его за руку, крепко сжала, как бы показывая, что она рядом с и удовольствием поможет и ему, и его другу. - Может, в больницу обратиться? - предложила Каталина, поглядев на Джастина. В глазах искорка энтузиазма. Идея ведь неплохая, вот только...

- Он не согласится, - пожимает плечами и откидывается на кровать, положив руки под голову.

- Он слишком сильно бушует под наркотиками? - спросила Каталина и, поймав на себе недоуменный взгляд Джастина, поджала губу. - Каждый по-своему переносит этот процесс.

- Не бушует, - усмехается Джастин, вспоминая то, что видел утром. - Слишком много трахается.

В прошлый раз было две девушки, сегодня уже четыре. С одной стороны это достаточно забавно, учитывая, что к девушкам он обычно серьезно относится, но пугало лишь то, что он на игле. В его голову может прийти любая идея. Любая сумасшедшая идея. Джастин оставил вместе с ним Адама, который, кинув на Джастина яростный взгляд, сказал лишь, что присмотрит за ним и разгонит этих шлюх, засоряющих его квартиру.

- То есть? - не поняла Каталина, сложив руки на груди и нахмурилась.

- То есть приводит кучу телок в свой дом, и устраивает групповуху, ну или трахает их по очереди. Я не вдавался в подробности.

Он закатил глаза от раздражения, но тут же мысленно дал себе подзатыльник. Он не хотел срываться на Каталине, просто он итак был на нервах, а она лишь подливала масло в огонь своими вопросами, хоть они и были уместными.

Она ведь имеет право знать.

Девушка не стала возмущаться по поводу дерзости Джастина, она лишь поправила свои локоны, заколов их заколкой, и легла рядом с Бибером, так же прикрыв глаза и положив руки себе на живот.

- Может, Хоуп поможет? - предположила Каталина и, обдумав свою идею, подперла голову рукой, повернувшись к Биберу.

- Она, конечно, умная, но избавить человека от тяги к наркотикам в дерьмовые дни вряд ли сможет, - хмыкнул Бибер.

- Я не об этом, - ухмыльнулась Каталина, покачав головой. - Он явно запутался в себе, ведь, по сути, все начало налаживаться. А Хоуп психолог. Пусть поговорит с ним.

- Попрошу Адама, пусть позвонит ей, - согласился Джастина, продолжая дальше лежать, совершенно никак не реагируя на пронзающий, назойливый взгляд Каталины. Не сдержавшись, она уселась на коленки, и ладонью ударила Джастина по животу, заставляя того согнуться и резко раскрыть глаза. - За что? - проскулил парень, хватаясь за живот.

- Когда ты поговоришь с ней? - сложив руки на груди и прищурив глаза, спросила девушка, откинув назойливые пряди волос за спину.

- Никогда.

- Что значит «никогда»?

- Это значит, что все кончено, - он ухмыльнулся, поднимаясь с кровати, и, взяв с тумбочки чашку чая, сделал глоток, чуть поморщившись. - Это ведь была проверка. Моя инициатива на то, чтобы она наконец сделала выбор. Позвонит - будет моей. Не позвонит - конец. Я думал, ты поняла это, - он пожимает плечами и, поставив чашку обратно, подошел к шкафу, стягивая с себя черную майку и выбирая рубашку.

- Я то поняла, - усмехнулась Каталин, и взглянула на Джастина с улыбкой. - Пойми же ты наконец, что она бы не позвонила в любом случае. Ты уехал, значит ты сдался, а если сдался - значит потерял интерес. Какой смысл ей звонить после этого?

- Я люблю ее, как я могу потерять интерес? - вспыхнул Джастин, вздохнув, опираясь левой рукой о шкаф и опуская голову. Как же все достало. Его плечи уже болят от этой тяжеленной ноши.

- Но она этого не знает, Джастин!

Он прикрыл глаза и все понял.

Сейчас он действительно все понял.