Тайна Двух Океанов. Григорий Адамов

x x x

Океан утихал. Длинные пологие валы вздымались и медленно катилисьвдаль. После жестокого урагана спрятавшаяся было в глубинах жизнь вновьзакипала на поверхности. Все чаще и чаще из ультрамариновых волн выпархивалистайки летучих рыб. Расправив свои плавники, длинные и острые, словноласточкины крылья, они проносились с сухим шуршаньем над валами и вновьскрывались в чистейшей лазури океанских вод. Вслед за ними, как орудийные снаряды, взлетали в воздух зелено-красныебониты, великолепные золотые макрели, то эмалево-синие, то пурпурные, но всес золотисто-желтыми хвостами. Огромные, двух- и трехметровые, тунцы в охотничьем азарте показываливремя от времени над поверхностью вод свои жадно раскрытые круглые рты илимощные черно-синие спины. Охота разгоралась. Стаи летучих рыб непрерывновзлетали и падали. И ни охотников, ни дичь не смущали плававшие то тут, тотам среди волн совсем необычные и странные для этих мест предметы:деревянные скамьи, легкие плетеные кресла, решетчатые ящики с капустой, сапельсинами, обломки досок, японская лакированная этажерка, белая,наполовину застекленная дверь, тюфяки с морской травой, спасательный круг,обрывки соломы -- тревожные признаки бедствия, грустные, осиротевшиеспутники человека. Вот одна из дорад, больше метра в длину, после неудачного прыжка черезклетку с мертвыми курами с громким плеском упала обратно в воду, но сбыстротой молнии вновь устремилась за своей жертвой. Она все сильней исильней разгонялась, скользя по поверхности, словно глиссер, и, когдалетучка, теряя силы, спускалась по стометровой дуге своего полета, дорадаодним ударом хвоста вдруг оторвалась от волны, взлетела на несколько метроввверх, наперерез летучке, и в одно мгновение намеченная жертва исчезла вогромной круглой пасти. Солнце бросало уже свои последние лучи на круглые гребни валов, когда кдорадам, бонитам, тунцам присоединилось стадо острорылых дельфинов. Жестокаяигра жизни и смерти возобновилась с новой силой. Эта полная движения и красок картина совсем не привлекала, однако,внимания трех человек, пытливо осматривавших все пространство вокруг, вплотьдо далекого горизонта. Они стояли на овальной ровной площадке, огороженнойлегкими перилами, на вершине небольшого холма из гофрированного металла,окрашенного в сине-зеленый цвет. У переднего конца площадки, почти у самыхперил, холм круто уходил вниз, в воду. Позади площадки на протяжениидвух-трех десятков метров холм полого спускался к воде, как спина огромногокита, и сразу терялся в ее чистой, прозрачной синеве. На этой спине, словноотодвинутая на затылок шапка, помещался закругленный сверху горб из того жегофрированного металла. Сбегавшая волна порой обнажала еще на несколькометров пологую спину холма, показывая, что она тянется и дальше, под водой. Холм покачивался на затихавшей мерной зыби, то показываясь на гребняхволн, то скрываясь в провалах между ними. Люди стояли на площадке, как будтоне ощущая качки. Двое из этих людей, одетые в ослепительно белые с золотыми пуговицамикители, с золотыми шевронами на рукавах и "крабами" на фуражках, молчаосматривали горизонт и гребни далеких валов, глядя в странные инструменты,похожие одновременно на бинокли и подзорные трубы. Третий, широкоплечий гигант, ссутулившись, стоял у перил, позадиначальства, в позе медведя, старающегося соблюдать дисциплину ипочтительность. На нем были белоснежная форменка и фуражка-бескозырка.Длинные усы, обкуренные над губами, светлыми, белокурыми витками свисалиниже подбородка; маленькие глаза на широком, гладко выбритом курносом лицесмотрели немного насмешливо, с добродушной хитрецой. И он не отрываясь,внимательно и зорко оглядывал поверхность океана, не обращая внимания наигру хищников со своими жертвами. Солнце скрылось. Быстро, на глазах, сгущались сумерки, как будто снизу,из океана, поднимался гигантский, все более плотный, все гуще синеющийзанавес. Дорады, бониты, дельфины прекратили свои прыжки. Однако охота,вероятно, еще продолжалась под поверхностью. Станки летучих рыб по-прежнему,с легким потрескиванием расправляя плавники, взлетали, опускались и, чутьприкоснувшись к гребню волны, вновь поднимались над водой. То одна, тодругая из них в быстро опускающейся темноте с громким хлопающим ударомпадала на это странное судно, на его площадку, ударялась о его гофрированныебока и, оставляя на них кровь и серебристую чешую, падала в воду. Высокийчеловек в белом кителе опустил наконец свой странный бинокль и махнул рукой. -- Ничего не видно, Лорд,-- сказал он на чистейшем русском языке,вгоняя колена подзорной трубы в пространство между трубками бинокля. --Очевидно, мальчик в самом деле погиб. Мы напрасно лишь теряем время. Несмотря на сгущавшиеся сумерки, было хорошо еще видно его лицо сзолотым загаром, светлая острая бородка н начисто выбритая верхняя губа.Слегка изогнутый, с горбинкой нос из-за отсутствия усов казался крючковатым,как клюв хищной птицы. Глаза серые, немигающие, всегда полуприкрытыетонкими, с синевой веками, еще более усиливали это сходство. Маленький плотный человек с большой головой и великолепной чернойбородой, которой позавидовал бы любой древнеассирийский царь, посмотрел наговорившего. -- Все-таки нам следует убедиться в этом, капитан,-- произнес он, такжескладывая свой зрительный прибор. -- Тем более, что потерянное время наш"Пионер" легко наверстает. Ведь мы видели только два погружавшихся в глубинытрупа. Где же третий? -- Не знаю. Лорд, не знаю. Может быть, он остался на "Диогене" и тотувлек его с собой. Мне очень жаль мальчика, но мы не можем больше оставатьсяздесь. Пойдемте,-- предложил капитан и, повернувшись, медленно, словнонехотя, направился к открытому люку, видневшемуся у заднего конца площадки. В этот момент гигант вздрогнул, выпрямился и, чуть наклонившись вперед,поднял предостерегающе руку. Капитан и Лорд остановились. Гигант, как будто превратившись в статую,напряженно прислушивался. Тихий плеск воды у гофрированных бортов судна лишь подчеркивал тишинунад почти уснувшей поверхностью океана. -- В чем дело, Скворешня? -- нетерпеливо прервал молчание капитан. -- Разве вы не слышали? -- взволнованно прогудел гигант. -- Там человеккричит... -- Что? -- Капитан оглянулся и обвел взором темные засыпавшие волны. --Вам послышалось, Скворешня! -- Я вполне уверен, товарищ командир,-- вытянулся во весь свой ростСкворешня. -- Я слышал крик... Стоп! -- прервал он самого себя и выбросилруку в том направлении, что и раньше, напряженно вглядываясь куда-то втемноту поверх головы капитана. Издалека донесся долгий и слабый, как пение комара, звук. -- Крик! -- прошептал Лорд. -- Я слышу крик, капитан! -- Да-да! Но не там, где указывает Скворешня, а с правого борта. -- Нет, товарищ командир, я не ошибся,-- почтительно возразилСкворешня. -- Крик был прямо по носу. -- Прожектор бы зажечь... -- нерешительно сказал Лорд. -- Ни в коем случае! -- категорически возразил капитан и быстро подошелк перилам на переднем конце площадки. Их верхние прутья здесь утолщались и расширялись в виде овальногощитка, усаженного кнопками, крохотными рычажками, небольшими штурвалами --все с разноцветно фосфоресцирующими в темноте цифрами и значками. Капитан нажал одну из кнопок. Из правого, покатого борта суднавырвалось что-то темное, широкое и продолговатое, закругленное сверху иснизу. С тихим свистом и жужжанием оно взлетело, как торпеда, кверху и тутже скрылось в темноте. Одновременно посередине щитка на перилах засветилсятусклым серебристым светом небольшой круглый экран. -- Инфракрасный разведчик! -- радостно произнес Лорд и смолк, устремивглаза на экран. Капитан также пристально смотрел на этот маленький серебристый круг,медленно поворачивая штурвал в четверть оборота направо и налево. На светломфоне экрана мелькали какие-то расплывчатые тени: что-то похожее на ящик,потом что-то плоское, с четырехугольными пятнами, нечто вроде кресла,скамьи... Не было сомнения: все, что видели здесь люди на поверхности океанапри свете заходящего солнца, все плававшие вокруг судна остатки и обломкикораблекрушения -- все теперь, в темноте, вновь появлялось одно за другимзнакомыми, хотя и расплывчатыми тенями на этом матово-серебристом экране. -- Какое гениальное изобретение! -- восторженно проговорил Лорд, несводя глаз с экрана. -- Я все никак не могу привыкнуть к этому чудесномуразведчику. А вот и айсберг! -- Да,-- произнес капитан,-- но море вокруг него пустынно, и никакихобломков уже не видно на экране. Откуда же донесся к нам этот крик? -- Может быть, мы плохо рассмотрели обломки под разведчиком? --предположил Лорд. -- Вполне возможно,-- согласился капитан. -- Придется более густопрочесать этот сектор и держать снаряд поближе к воде. Через десять минут инфракрасный разведчик, описывая густую сетьсуживающихся зигзагов почти у самой поверхности воды, вернулся к площадкесудна и, опять удаляясь, тем же путем пронесся над айсбергом. Все былонапрасно. Нигде не удалось заметить и признака человека. -- Что же это значит? -- в недоумении спросил Лорд. -- Неужели мальчикпослал нам свой последний призыв, а потом сорвался и пошел ко дну? Как этоужасно! Внезапно из ночной тьмы опять донесся далекий и тонкий крик. Теперь онзвучал с какой-то новой, полной отчаяния силой. Три человека на площадке намгновение окаменели. Потом Скворешня воскликнул: -- Он на льдине! Он на льдине, товарищ командир! -- Но до айсберга, судя по ходу разведчика, больше трех километров,Скворешня. Мы не услышали бы крика на таком расстоянии,-- возражал капитан. -- Не знаю. Я не могу объяснить, но он там, только там! Больше емунегде быть! -- взволнованно говорил Скворешня. -- Хорошо,-- сказал капитан,-- я направляю снаряд к льдине. В центре экрана опять появился айсберг. Огромная ледяная горавеличественно поднималась из воды, тускло поблескивая многочисленнымигранями. Она была изрыта гротами и провалами, украшена причудливыми пиками,колоннами, башенками. Послушный движению штурвала в руках, капитана,гигантский айсберг медленно поворачивался на экране то одной, то другойстороной. Экран отражал то грохот, то площадку, то темную впадину, тусклоотсвечивающую ребрами и плоскостями. Некоторые из них были густо усеянытемными и серыми пятнами, которые, как только к ним приближался глазчеловека, начинали шевелиться, превращались в птиц, порой беспокойновзлетали и тотчас же садились на прежнее место. -- Наш разведчик разбудил этих чаек, фрегатов и глупышей,-- заметилЛорд. -- Может быть, его заметит мальчик, и это ободрит его... Вот он, вотон! -- закричал он вдруг, склоняясь над экраном. Капитан резко повернул маленький штурвал в обратную сторону, и айсбергвдруг метнулся на экране, наклонился, исчез, вновь появился и устойчивовстал. На одной из его площадок, почти над обрывом, перед широким, словнооркестровая раковина, входом в грот видно было небольшое темное и длинноепятно. Пятно это быстро, на глазах, росло, увеличивалось и через несколькосекунд превратилось в небольшую фигуру человека, распростертого на площадке. -- Это он, товарищи, он! -- взволнованно говорил Лорд. -- Даю одну десятую вперед,-- послышался твердый и четкий голоскапитана. -- Вызвать глиссер! Приготовиться к спуску! -- Есть вызвать глиссер, приготовиться к спуску! Скворешня повернулся к ближайшей толстой стойке перил и нажал кнопку наней. На верхнем конце стойки откинулась крышка, и Скворешня достал изотверстия небольшой микрофон, за которым тянулся провод. Вполголоса онпередал кому-то распоряжение, вставил микрофон на место и закрыл крышку. Между тем капитан прикоснулся к одной из кнопок на переднем щитке иперевел по дужке на несколько делений вправо крайний рычажок. Металлический холм вздрогнул и двинулся вперед все быстрей и быстрей.Вода с легким плеском огибала его широкий и круглый нос, скользила помногочисленным продольным ложбинкам на его боках и смыкалась позади. Не сводя глаз с экрана, на котором застыло изображение айсберга сфигурой человека, капитан слегка повернул сверкавший белым светом штурвал.Судно послушно переменило курс на несколько градусов к югу. Из люка появились два человека в форменках и бескозырках. За нимипоказались два ящика: один -- побольше, продолговатый и плоский, другой --поменьше, почти кубический. Люди стали неподвижно по сторонам люка, каждыйсо своим ящиком у ног. Из открывшейся возле люка щели поползла вниз, плотноприлегая к бокам судна, гибкая металлическая лестница и остановилась, кактолько ее нижняя перекладина погрузилась в воду. В этот момент потянул легкий ветер, и неожиданный свет стал вдругразливаться по поверхности океана. Он появлялся то тут, то там, то возникаяиз глубин, то опускаясь туда зеленовато-голубыми, синевато-зеленымисветящимися туманностями из множества мелких нежных искорок. Онипереливались красными оттенками, сливались в большие пятна, захватывали всебольшее и большее пространство, разгорались на мелкой ряби под ветерком, какмасса пылающих шаров. И вдруг вся поверхность океана вспыхнула, как будтоона покрылась слоем раскаленных добела железных опилок; в следующеемгновение она превратилась в расплавленное жидкое серебро с загорающимися внем звездочками, шарами, овалами из кроваво-красных рубинов, зеленыхизумрудов, синих сапфиров. Стало светло, но все выглядело при этом странно,по-новому, неузнаваемо: свет лился отовсюду, со всех сторон, и теней небыло. -- Пирозомы! -- восторженно воскликнул Лорд. -- Pyrozoma atlantica!Самое яркое из светящихся животных. Какое прекрасное зрелище! Металлический холм несся вперед, взметая впереди себя и по сторонамволны холодного пламени. Внезапно у самого подножия холма из этого жидкогопламени взвилось длинное, гибкое тело, все как будто облитоесеребристо-голубой парчой, изогнулось красивой дугой, нырнуло и скрылось. Запервым сейчас же последовало второе, потом третье, четвертое, и через минутустадо дельфинов в стремительном фантастическом танце окружило судно иследовало за ним не отставая. Громкий возглас Скворешни оторвал Лорда от этой картины и вернул его кдействительности: -- Человек на льдине! На расстоянии двухсот метров от судна высился гигантский айсберг. Онподнимался, словно объятая пламенем гора, нестерпимо яркая, переливаясьвсеми цветами радуги, как чудовищный бриллиант, полный внутреннего огня. Наослепительно белой площадке айсберга под входной раковиной грота с большойотчетливостью виднелась неподвижная темная фигура человека. Позади судна, на расстоянии нескольких десятков метров от площадки, подводой вдруг сильно забурлило, и судно почти тотчас же остановилось. -- Глиссер на воду! -- скомандовал капитан. Один из стоявших у люкалюдей поставил свой ящик на бок и нажал замок. Ящик раскрылся и через минутупревратился в небольшой резиновый глиссер на сложном каркасе из блестящихметаллических прутьев, полос и пластинок. Из второго ящика тем временем былизвлечен небольшой электромотор со складным винтом и прикреплен на кормеглиссера. Еще мгновение -- и глиссер, соскользнув на пылающую воду, со Скворешнейу руля и двумя его товарищами на борту, неслышно понесся к айсбергу,осыпанный белыми брызгами огня и каплями горящих самоцветов. Издали доносился голос Скворешни, окликавший, что-то спрашивавший,ободрявший. Обратно глиссер летел, словно на огненных крыльях. С выключенныммотором, он не успел еще вплотную пристать к металлическому борту судна, какСкворешня взбежал на площадку, держа на руках маленькое человеческое тело сбеспомощно свисающими головой и ногами. -- Хлопчик! Хлопчик! -- кричал он возбужденным и радостным голосом. --Совсем еще мальчик! -- Жив? -- бросился к перилам Лорд. -- В обмороке. Сначала стонал, потом затих. -- Скорее ко мне, в госпитальный отсек! -- крикнул Лорд, бросаясь клюку и скрываясь в нем. За ним исчез Скворешня со своей ношей. Потом спустились люди со сложенными в ящики глиссером и двигателем;лесенка уползла в свою щель. На площадке остался один капитан. Он нажал кнопку на щитке управления:перила разомкнулись и расчленились в нескольких узловых местах,горизонтальные прутья опустились и, прильнув к стойкам, скользнули вместе сними внутрь холма. Капитан осмотрел площадку, оглядел пустынный океан и тожеспустился в люк. Сейчас же после этого необыкновенный холм начал быстро погружаться ичерез несколько мгновений скрылся под водой. Набежавший вал, как огромныйутюг, прошелся по тому месту, где только что возвышался холм, словноуничтожая малейшие следы его на поверхности океана.