Тайна Двух Океанов. Григорий Адамов

x x x

В это же утро, когда Павлик с замирающим сердцем стучал в дверь каютыГорелова, в другом конце коридора в каюту капитана вошел профессорЛордкипанидзе. Смущение, которое в последние дни овладевало им при встречахи беседах с капитаном, и сегодня не покидало его. -- Здравствуйте, Лорд! -- радушно встретил его капитан, поднимаясь кнему навстречу в белоснежном, расстегнутом по-домашнему кителе. -- Садитесь,прошу вас... Нет, нет, вот сюда. Здесь вам будет удобнее. Он подвинул к стулу мягкое кресло, единственное, стоявшее в углу каюты,а сам уселся на легкий плетеный стул. -- Я хотел потолковать с вами, Лорд, о ближайших ваших работах и о том,как мы будем их проводить. -- Пожалуйста, Николай Борисович, я слушаю вас. -- По принятому нами плану, следующая длительная глубоководная станцияпредстоит у Огненной Земли. Мне хотелось бы теперь уточнить, где именнобудут происходить работы, пространство, какое вы намерены охватить ими,сколько людей будет там работать. -- Простите, Николай Борисович... Вы не забыли о кратковременнойстанции, которую мы наметили у банки Бердвууд, на полдороге междуФолклендскими островами и Огненной Землей? Мне очень хотелось бы обследоватьэтот район и сопоставить данные с результатами обследования "Вальдивией"Агуласской банки, что к югу от мыса Игольного. -- Разумеется, Лорд! Но эта суточная остановка не требует такойподготовки и таких предосторожностей, как станция у Огненной Земли. Именнотам нам надо принять самые серьезные меры, чтобы обезопасить экспедицию откаких-либо неожиданностей. Как мы ни сильны, как ни защищены от покушений,но мы не знаем, что может еще придумать враг. Последняя торпедная атакадостаточно показательна в этом отношении. Итак, дорогой Лорд, первый вопрос:где именно и какое пространство вы намерены подвергнуть изучению в районеОгненной Земли? -- Хотелось бы обследовать южную полосу побережья этого архипелага,--сказал зоолог, вставая и подходя к карте. -- Во-первых, она очень малоизучена; во-вторых, ее очень редко посещают корабли, и поэтому онабезопаснее для нас, чем Магелланов пролив... -- Это соображение особенно важно,-- подтвердил капитан. -- Моя задача,таким образом, сильно облегчается. Какой же участок вы намерены здесьохватить? -- Я предполагаю начать с бухты Нассау,-- ответил зоолог, водякарандашом по карте,-- затем, захватив северное побережье острововУэллестон, пройти вдоль южной береговой линии полуострова Гарди, поднятьсядо бухты Кука на западном берегу острова Гести и, наконец, если времяпозволит, обследовать здесь лабиринт островов Лондондерри. Я думаю, двухнедель, которые мы наметили для этой станции, нам вполне хватит. -- Ну что ж! -- охотно согласился капитан. -- Вам виднее. Теперьпозвольте рассмотреть намеченную вами полосу с точки зрения навигации. Всяэта полоса усыпана подводными скалами, камнями, рифами, богата отмелями,подвержена действию неожиданных и капризных ветров, штормов, бурь и сильныхтечений. Она чрезвычайно трудна и опасна для кораблевождения -- какнадводного, так особенно для подводного. Нам все это, правда, не страшно: мыне слепы, как обычные подлодки, и наши двигатели достаточно сильны. Но всеже плавание здесь потребует большого напряжения и внимания. Много ли вам,Лорд, потребуется людей? -- Весь состав научной части экспедиции и все, что можно от щедротваших, Николай Борисович,-- улыбаясь одними губами, ответил зоолог инаправился к своему креслу. -- Много не дам, дорогой Лорд, но кое-кого выделю вам на помощь,особенно из тех, кого вы и Иван Степанович успели уже совратить. Можно будетдать Скворешню и Марата, Матвеева, ну, конечно, Павлика. Кого же еще?.. ВотГорелова -- вряд ли. Мне, конечно, очень жаль вас огорчать, но... плаваниепредстоит трудное, и ему нужно быть на своем посту. -- Да нет же, Николай Борисович, пожалуйста! -- оживился вдруг зоолог.-- Я совершенно не настаиваю на Горелове, пожалуйста... Мы отлично управимсяи без него. Право же! -- Ну-ну... Какое необыкновенное самопожертвование! -- рассмеялсякапитан. -- Все же, Лорд, время от времени, при малейшей возможности, я будуотдавать вам его. Это будет и для него маленькой премией за отличную работу.А теперь послушайте порядок работ, который я хочу предложить вам. Подлодкавысадит в бухте Нассау весь состав научной части экспедиции, со всем ееснаряжением, В этом районе вы будете работать по заранее разработанному длявсей этой станции графику -- два, три или сколько понадобится дней. Высадиввас, подлодка уходит в открытый океан и там будет крейсировать, неприближаясь к берегу. Каждый день вы завтракаете перед выходом из подлодки,для обеда возвращаетесь, находя ее по пеленгам, после отдыха опять уходитена работу и к ужину, на ночь, вновь возвращаетесь домой. По окончании всехработ в бухте Нассау подлодка переправляет вас в следующий пункт, указанныйпо плану, высаживает вас там, и работы проходят в том же порядке. Признаю,что такой порядок будет довольно утомительным для вас, но этого требуетбезопасность подлодки. Устраивает это вас? -- Ничего не могу возразить, Николай Борисович. Ваше предложение вполнеблагоразумно. Лучшего не придумаешь! -- горячо одобрил зоолог. Он на минутузамолк и, опустив глаза, тихо проговорил: -- Знаете, Николай Борисович... Уменя просто душа не на месте всякий раз, как только подумаю о предстоящихдлительных станциях. Сам не знаю почему. Страшно становится, и я... боюсь,чего-то... Лицо капитана сделалось серьезным, он неожиданно вскинул свои всегдаполуопущенные веки, и словно два горячих синих луча проникли в поднятые,полные грусти и недоумения глаза зоолога. -- Я вполне понимаю вас, дорогой Лорд,-- сказал капитан. -- Слишкоммного жестокого опыта мы получили на двух таких станциях. Не так страшнавстреча с врагом, как необъяснимость самой этой встречи. Как становится емуизвестным с такой изумительной точностью местонахождение нашей подлодки? Ине только эта ничтожнейшая точка на всем огромном, безбрежном пространстве,но и время, когда подлодка находится в ней? Мало того: враг узнает об этомдостаточно заблаговременно, чтобы успеть подготовиться и прибыть на место!Ума не приложу... -- Очевидно, весь маршрут стал каким-то образом известен врагу,--заметил зоолог. -- Весь или частично -- нельзя сказать,-- задумчиво ответил капитан. -- Частично? -- медленно переспросил зоолог. -- Вы думаете, что врагмог узнать маршрут по частям? -- Почему же нет? -- пожал плечами капитан. -- Тогда... тогда... -- растерянно посмотрел на капитана зоолог. -- Какже это?.. Неужели? Неужели это может быть? -- У него перехватило дыхание, ис лица стала медленно сходить краска. -- Что вы хотите сказать, Лорд? -- не поднимая век, равнодушно спросилкапитан. Зоолог передохнул и мгновение помолчал. Потом, словно набравшись сил ирешимости, промолвил: -- Я... я не знаю, Николай Борисович, может это иметь значение или нет,но считаю своим долгом сообщить вам, что как-то... я сказал Горелову о местенашей последней длительной станции... -- Неужели? -- быстро посмотрел на ученого капитан. -- Как же этослучилось? -- Он тогда еще не вполне оправился после истории с Шелавиным. Послеобвала. Как-то он зашел ко мне и просил выписать, чтобы скорее выйти изподлодки и принять участие в наших научных работах. Я ему отказал, но, видяего большое огорчение, чтобы утешить, обещал на первой же длительной станциивзять его с собой. На естественный вопрос, далеко ли еще до нее, я сказалему место станции. Неужели это могло иметь значение, Николай Борисович? --спросил с беспокойством ученый. Капитан долго молчал, выстукивая пальцами размеренную дробь по столу.Наконец он вздохнул и поднял на зоолога глаза. Мельком взглянув в эти глаза,ученый почувствовал в них суровое осуждение и холодную отчужденность. -- Вне зависимости от последствий, Арсен Давидович, вы совершилиабсолютно недопустимый поступок. Особенно в условиях боевого похода. Ядоверил вам военную тайну, а вы разгласили ее. Это была большая, если несказать сильнее, неосторожность с вашей стороны. Я не сомневаюсь, что этотпоступок явился следствием простого легкомыслия в вопросах военной тайны,которое довольно часто еще встречается среди штатских людей. Может быть, вданном случае оно и не привело к каким-либо опасным последствиям, не связанос событиями последних дней. Не знаю. Но ведь это ваше легкомыслие, если быего использовал враг, могло повлечь за собой самые ужасные результаты. Моглопривести к гибели экспедиции, к гибели нашего судна, на котороеправительство возлагает столько надежд в деле обороны нашей Родины. Слова капитана звучали с подчеркнутой суровостью и были полнынеобычайной силы. Он встал и взволнованно прошелся несколько раз по каюте. -- Я вполне... понимаю... -- опустив голову, тихо, прерывающимсяголосом сказал зоолог. Я не ищу себе оправданий. И я готов понести... -- Не будем пока об этом говорить,-- перебил его капитан. -- Я,конечно, сообщу обо всем Главному штабу, но сейчас не в этом дело. Нампредстоит еще далекий путь, на котором нас, может быть, поджидает многоопасностей и немало ловушек. Мы должны выполнить программу наших работ ипривести подлодку в полной сохранности к назначенному сроку во Владивосток.Важно, чтобы вы в будущем не забывали, что вы находитесь на военном корабле,что вы обязаны следить за каждым вашим словом. И особенно хранить тайнунашего маршрута. Капитан сел на стул и, помолчав, продолжал: -- А теперь о Горелове. Я не думаю, Арсен Давидович, что Гореловспособен на предательство. Но это мое личное мнение было бы недостаточнымдля твердого, уверенного решения. Большее значение в данном случае имеютсоображения чисто объективные. Как может вообще кто-нибудь из экипажаподлодки сообщаться с кем бы то ни было, находящимся на поверхности? Нашпуть не прямолинеен, мы идем не с одинаковой скоростью, делаем частонеожиданные остановки. И вы, и даже я не смогли бы утром сказать, где вкакой точке океана, будет подлодка в полдень. Как же может произойти встречакого-либо из наших людей со своим внешним сообщником, если невозможнозаранее условиться о месте встречи? Зоолог жадно следил за ходом рассуждений капитана. -- Можно было бы предположить,-- продолжал капитан,-- что преступникиспользует для связи радио. Но радиоаппараты нашей подлодки немедленнореагировали бы на такое близкое соседство и раскрыли бы присутствиепостороннего аппарата на подлодке. -- А радиоаппараты в наших скафандрах? -- спросил зоолог. -- Но ведь вы же знаете, что они работают только на двадцати восьмиразличных, но точно определенных волнах -- с подлодкой и с каждым членомнашей команды, Если бы велись разговоры на одной из этих волн с кем-либопосторонним, то их услышал бы соответствующий скафандр или, автоматически,подлодка, если в скафандре нет никого. Кроме того, дальность действия этихрадиоаппаратов не превышает двухсот километров. -- Да... -- задумчиво произнес зоолог. -- Значит, связь с врагомподдерживается не из подлодки. Что же остается предположить? Кто еще знаетнаш маршрут? Помолчав с минуту, с видимой неуверенностью и неохотой капитан сказал: -- Главный штаб, конечно. Зоолог широко раскрыл глаза: -- Как?! Неужели туда смог проникнуть шпион? Капитан нервно простучалкороткую дробь по столу, потом глухо ответил: -- Будем лучше смотреть за тем, что делается у нас тут, под носом. Вовсяком случае, я держу Главный штаб в курсе всего, что касается подлодки. --И, помолчав, медленно, словно с огромной тяжестью на плечах, поднялся. --Значит, мы договорились о порядке предстоящих работ. Не забудьте, АрсенДавидович, мои предостережения. И внимательно следите за всем, что делаетсявокруг вас. На всех нас, и партийных и непартийных большевиках, лежитогромная ответственность. Зоолог встал и, молча поклонившись, направился к выходу. Капитан стоял, опершись рукой о стол, и проводил ученого долгим,внимательным взглядом. Так в неподвижности простоял он несколько минут, глядя куда-то вдаль.Потом, заложив, по домашней своей привычке, руки за спину, под расстегнутыйкитель, он начал медленно, с опущенной головой ходить по каюте. Легкая, едва ощутимая, почти незаметная дрожь исходила от корпусакорабля, передавалась телу капитана, и мозг привычно и машинальнофиксировал: два десятых хода. Судно изредка чуть колыхалось в поклоне, имозг бессознательно отмечал: что-то большое пронеслось впереди. Наконец,остановившись и проведя рукой по голове, он вздохнул и опустился в креслоперед столом. Из потайного ящика стола капитан вынул небольшую картотеку,поставил перед собой, перебрал находившиеся в ней высокие, из плотной,толстой бумаги карточки и вытащил одну из них. На карточке вверху крупнымичерными буквами было напечатано:ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ЭКИПАЖА ПОДЛОДКИ "ПИОНЕР" И под этим написано: ГОРЕЛОВ ФЕДОР МИХАИЛОВИЧ Дальше, сверху вниз, шли короткие отпечатанные строчки, и рядом с ними,от руки, чернилами -- ответы. Капитан погрузился в чтение, не пропуская ни одной строчки, ни одногоответа. 1. Фамилия, имя, отчество -- Горелов Федор Михайлович. 2. Должность -- главный механик. 3. Возраст -- 32 года. 4. Партийность -- кандидат в члены ВКП(б) с 19... года. Капитан остановился, подумал, взял остро очиненный карандаш и написална полях карточки против этой строчки: "5 лет". Потом продолжал чтение: 5. Национальность -- русский. 6. Звание -- военинженер 2-го ранга. 7. Образование -- окончил Авиастроительный институт по классумоторостроения, затем Военно-инженерную академию, секция ракетныхдвигателей. 8. Предыдущая работа -- инженер завода в"-- 189, начальник проектногобюро; одновременно -- доцент Института стратосферных полетов. 9. Находился ли под судом или следствием, имел ли взыскания? -- Нет. 10. Имел ли награды, какие, за что? -- Орден "Знак Почета" за отличноевыполнение заданий в первой командировке за границу. Красным карандашом капитан поставил сбоку восклицательный знак. 11. Владеет ли языками? -- Свободно английским, французским и немецким,немного -- японским. 12. Бывал ли за границей? Где, когда, по какому поводу? -- В Японии, покомандировкам ведомства, первый раз -- с 19... г. по 19... г., второй раз --в 19... г. и третий раз -- в 19... г. Капитан опять остановился и долго думал с карандашом в руке. Потомотметил на полях: "I) 5 лет назад, 2) 2 года назад, 3) год назад". 13. Имеет ли родственников за границей? Где? кто, степень родства? --Да. В Японии. Троюродный дядя и его дочь. Николай Петрович Абросимов, АннаНиколаевна Абросимова. Капитан поставил сбоку красным карандашом два восклицательных знака. 14. Имеет ли научные труды ? Какие именно? -- Да. См. прилагаемыйсписок. 15. Подпись. Широким, размашистым росчерком стояла подпись: "Ф. Горелов". Дойдя до конца, капитан откинулся на спинку кресла и надолго, сполузакрытыми глазами, задумался. Потом потянул к себе большой блокнот сотпечатанным наверху бланком: "Командир подлодки "Пионер". Твердым, четкимпочерком он начал писать: "Радиограмма. Строго секретно. Москва, Политуправление Военно-МорскихСил СССР. Прошу в срочном порядке выяснить и сообщить мне подробностипребывания главного механика подлодки "Пионер" Горелова в Японии во времяего служебных командировок. Также его поведение там, отношения сродственниками, находящимися в Японии,-- Николаем Петровичем Абросимовым,дочерью последнего -- Анной Николаевной -- и другими, какие окажутся там.Командир подлодки "Пионер" капитан 1-го ранга Воронцов". Написав эту радиограмму, капитан достал из того же ящика книгу шифров ичерез несколько минут радиограмма превратилась в несколько однообразныхцифровых строчек. По телефонному вызову в каюту вошел старший радист Плетнев иостановился у дверей, плотно задвинув их за собой. Картотека и книга ужебыли спрятаны и заперты в ящике стола. -- Строго секретно, Виктор Абрамович,-- сказал капитан, подавая емусложенный вчетверо листок. -- Немедленно! -- Есть строго секретно, немедленно! -- прозвучал ответ. В глубокойзадумчивости капитан остался один перед своим письменным столом.