Тайна Двух Океанов. Григорий Адамов

Глава XII. ПОСЛЕДНЕЕ УСИЛИЕ СКВОРЕШНИ

Оставшись одни, Скворешня и Павлик запустили винты, поднялись нанесколько метров над дном и понеслись на восток-юго-восток. Они плыли натрех десятых хода, остерегаясь многочисленных препятствий, смутные силуэтыкоторых то и дело появлялись со всех сторон. Встречая заросли водорослей, они пробивали их, спустивпредохранительные решетки на винты. Через час перед ними возникланепрерывная гранитная стена, границы которой как вверху, так и к северу июгу уходили, теряясь в подводной мгле. Стена была изборождена глубокимиморщинами фиордов, бухт, массой больших и малых пещер, гротов, выступамимысов, нагромождениями свалившихся скал и обломков. Все было покрытоводорослями, тянувшимися к поверхности моря или стелющимися по дну: наогромных скалах и их обломках, на валунах и мелких камнях. Павлик и Скворешня стали на дно. Вокруг них шмыгали разнообразные рыбы,промелькнул тюлень, в испуге бросившийся в сторону; морская выдра с большойрыбой в острых зубах резко взмыла кверху. По дну на водорослевом ковреползала масса различных иглокожих, крабов, ракообразных. -- Отдать якорь! Приехали, товарищ начальник,-- сказал Скворешня. В увлечении занимательной охотой они долго блуждали по дну, среди хаоса"Млечного Пути", взбирались на отмели, на нагромождения скал, заглядывали вжуткую, полную тайн темноту подводных пещер и гротов. Наконец мальчик объявил, что он устал и голоден. -- Давайте закусим и отдохнем, Андрей Васильевич,-- предложил он. --Обедать мы сегодня не вернемся на подлодку -- Арсен Давидович предупредилкапитана. -- Знаю,-- подтвердил Скворешня. -- Ну что же! Глоток горячего какао непомешает. Павлик случайно поднял глаза кверху. Высоко, у границ луча фонаря,быстро промелькнула длинная тень, отливающая металлически-матовым синимблеском. -- Что бы это было? -- спросил себя Павлик вслух. -- Должно быть,тюлень. Только узкий какой-то... Жаль, не разглядел. -- Ну, в другой раз увидишь,-- равнодушно заметил Скворешня. --Закусывать так закусывать! И у меня аппетит разыгрался. Где бы тут присесть?-- оглянулся он вокруг себя. -- Зайдем вот в эту пещеру, Андрей Васильевич,-- сказал Павлик,указывая на темнеющий недалеко от них вход. -- Осмотрим ее да там же закусими отдохнем. -- Валяй, ваше благородие! Над входом в пещеру, словно козырек, нависал небольшой свод, на немгромоздилось несколько огромных скал, густо обросших водорослями. Скворешняи Павлик вступили в пещеру и, держа наготове ультразвуковые пистолеты,настороженно и тщательно осмотрели ее дно и стены. Пещера оказалась оченьнебольшим гротом, не больше двух метров в глубину. Два луча ярко осветилиего. Грот был пуст; по дну и стенам ползали звезды, ежи, голотурии. На дневалялось несколько небольших валунов. -- Ну и чепуха! -- сказал Скворешня, подвешивая пистолет к поясу. -- Аотдохнуть, поглотать какао здесь будет недурно. Садись, хлопчик,располагайся! Они сняли мешки и сели рядом прямо на песчаное дно, опершись спинами озаднюю стену грота. Было уютно, как в ложе театра. Открыли патронташи,нажали кнопки от термосов и с наслаждением сделали несколько глотков. -- Хорошо! -- довольно прогудел Скворешня. Павлик хотел что-тоответить, но не успел. Глухой грохочущий гул неожиданно потряс стены грота.Перед входом мелькнула в песчаном облаке огромная темная масса и не далеечем в полуметре от вытянутых ног Скворешни ударилась о дно. Одним прыжком Скворешня очутился на ногах и кинулся к выходу. Первое мгновение Скворешня в полном замешательстве стоял, не зная, чтоделать, перед высокой глухой стеной из гранита, плотно закупорившей грот.Потом с криком: "Мы заперты!" -- бросился плечом вперед, на стену. С глухимметаллическим звоном его отбросило, как мяч, назад. Скворешня стоялоглядываясь, словно ища чего-то. Крутые стены вздымались вокруг -- немые,спокойные, равнодушные. Павлик сидел молча в том же положении, в каком егозастигла катастрофа, окаменевший, бледный. Его губы что-то невнятно шептали,но Скворешне было не до него. Успокоившись, он начал внимательно осматривать так неожиданно возникшеепрепятствие. -- Это скала,-- рассуждал он вслух,-- та скала, что нависала накозырьке над входом. Как она свалилась? Почему? Она стояла прочно. Я успелэто заметить. Павлик шевельнулся при этих словах, попробовал что-то сказать, но несмог: он словно онемел. Скворешня на минуту замолчал, продолжая обшаривать скалу рукой. Потомон возобновил свое бормотание: -- Ни щели, ни просвета... Гляди, точно по заказу, Как в гнездо засела. Он опять замолчал, потом уперся в скалу и медленно, все сильней исильней начал нажимать на нее. Лицо его сделалось багровым, жилы на лбунадулись, колонноподобные ноги уходили все глубже в песок. Казалось, этимгигантским усилием можно было опрокинуть гору. Но скала стояла нешелохнувшись. Вдруг лицо Скворешни посинело, и, тяжело дыша, он медленноопустился на дно у подножия скалы. Павлик с криком бросился к нему: -- Андрей Васильевич, Андрей Васильевич, придите в себя!.. АндрейВасильевич, нам надо иначе... Выпейте глоток какао. Трубка перед вами. Надоиначе... иначе... Скворешня приоткрыл глаза. С минуту он бессмысленно смотрел на Павлика,словно не узнавая его. Потом приподнялся на локте и сел у скалы, спинойопираясь на нее. Отдышавшись, он поднял голову: -- Что ты говоришь, Павлик? Как иначе? -- Нужно вызвать помощь из подлодки, Андрей Васильевич. Нужно взорватьскалу. Скворешня безнадежно махнул рукой: -- Зови. Павлик громко позвал: -- Арсен Давидович! Арсен Давидович! -- Слушаю, бичо. Чем ты так взволнован? -- Арсен Давидович, скала обвалилась и закрыла выход из маленькойпещеры, куда мы зашли. И Андрей Васильевич ничего не может сделать с ней.Помогите нам, Арсен Давидович! Вызовите помощь из подлодки. -- Что ты говоришь, бичо! С этим возгласом зоолога, полным тревоги, переплелся глухой,взволнованный голос Горелова: -- Где это произошло, Павлик? Надо прежде всего найти вас! -- Мы плыли сначала на ост-зюйд-ост, ближе к осту, а потом шли всевремя на зюйд. Но тут ужасный лабиринт. Я не могу даже сказать, сколькокилометров мы проделали по дну. -- Арсен Давидович,-- быстро заговорил Горелов,-- я нахожусь к нимближе. Вызывайте подлодку и договоритесь с вахтенным о помощи, а я покапоплыву на зюйд и попытаюсь отыскать их. Ладно? -- Хорошо, Федор Михайлович,-- согласился зоолог. -- Плывите. -- Павлик,-- продолжал Горелов,-- подавай мне непрерывно ультразвуковыепеленги. -- Но тут со всех сторон гранитная стена, сплошная! -- Неужели нельзя найти хоть какую-нибудь щель? -- Андрей Васильевич говорит, что нет. -- Ага! Вот как! -- сказал Горелов, и настороженному уху Павликапослышалась какая-то тень удовлетворения в его голосе. -- Укажи хоть какой-нибудь заметный признак возле вас. Павлик задумался. -- Недалеко от нас,-- вмешался Скворешня,-- примерно в пятнадцатиминутах ходьбы к норду, стоит высокая и тонкая, как шпиль, скала. -- Ну, и на том спасибо. Плыву. Тяжелое молчание воцарилось в маленьком тесном гроте. Время тянулосьмедленно. Нарастала тревога и тоска. Изредка слышались вопросы, сообщениязоолога и Горелова. Ученый передавал, что отряд вышел уже из подлодки,снабженный патронами теренита -- взрывчатого вещества огромной силы, и чтоон плывет отряду навстречу. Горелов говорил, что он медленно плывет к югузигзагами, чтобы лучше обыскать местность и не пропустить скалистый шпиль.Марат и Цой, находившиеся в отряде, соединились по радиотелефону с Павликоми Скворешней и старались подбодрить и развлечь осужденных на бездействиеузников гранита. Часы уходили за часами. Время от времени Скворешня вслух задавал себевопрос, очевидно с особой силой и настойчивостью мучивший его: -- Почему она свалилась? Если бы было землетрясение, то все остальныескалы последовали бы за ней. Не понимаю. И каждый раз, когда Скворешня заговаривал об этом, Павлик порывалсячто-то сказать, но не решался. Наконец, как бы невзначай, он промолвил: -- Андрей Васильевич, вы видели, как скала падала? -- Нет. Я смотрел на стену. А что? -- А я как раз видел... -- Ну и что? -- Когда скала упала, то не сразу закрыла вход... Ее верхняя частьописала дугу слева направо. И вот в последний момент, в самый последниймомент, когда уже оставался только узкий просвет между стеной и скалой, яувидел... а может быть, мне показалось... -- Ну, говори же. Павлик, чего ты тянешь? -- Мне показалось, что в просвете опять промелькнул, но теперь ужесверху вниз, почти рядом со скалой тот самый синеватый тюлень... -- Тюлень?! Так что же из этого? Не думаешь ли ты, что он задел скалу итак удачно сбросил ее? -- Разве смог бы тюлень это сделать? Я думаю... тюлень ли это был? -- Почему же нет? Правда, я не видел его тогда, когда он пронесся наднами. -- Странный какой-то тюлень! Узкий, длинный. И плечи не покатые,сливающиеся с шеей, а прямые, квадратные... И не работал ни ластами, нихвостом. Да и хвост, я заметил, какой-то обрубок. Знаете, АндрейВасильевич... -- Павлик почему-то оглянулся и понизил голос до шепота. --Знаете... что-то было в его фигуре человеческое... -- Ну что ты, Павлик, говоришь! Откуда здесь мог появиться человек? Даеще плавающий так быстро? -- Просто померещилось тебе, Павлик, с испугу! -- послышался вдругглухой, чуть насмешливый голос Горелова. Павлик вздрогнул, опустил глаза: -- Не знаю... может быть, мне показалось. Скворешня пожал металлическими плечами и погрузился в какие-то своиразмышления. Наконец он поднял голову и сказал: -- Если мы не найдем способа пеленговать, то, пожалуй, дело затянетсядо бесконечности. Вернее, до конца наших запасов кислорода. Надо что-нибудьпредпринять, сделать хоть маленькую щель... Вот что, Павлик: давай-ка ещераз пошарим -- не найдем ли мы все-таки такую щель. Прошлый раз я, можетбыть, и пропустил ее... волновался, надо признаться... Они начали тщательно осматривать линию, по которой скала прилегла ккраям входа. Поиски оказались напрасными: скала плотно -- действительно, какпо заказу,-- слилась с линией входа и выступами вокруг него. -- Та-а-ак!.. -- протянул Скворешня задумавшись. -- Придетсяпопробовать пустить в ход ультразвук. Может быть, ему удастся пробить краяскалы: там она, вероятно, тоньше. Начал свою неслышную работу ультразвуковой пистолет Скворешни, с дулом,плотно приставленным к одной точке края скалы. Гранит медленно распадался нанебольшие комки, которые легко потом под пальцами Павлика превращались вгрязь. Но мощность ультразвукового луча пистолета была недостаточна, чтобыбыстро разрушить скалу. Лишь ультразвуковой пушке "Пионера" это было бы подсилу. Мощность быстро падала, и, когда она совсем иссякла в двухаккумуляторах, в скале оказался небольшой тонкий канал, длиной около десятии диаметром в три сантиметра. Павлик отстегнул свой пистолет и протянул его Скворешне. Тототрицательно покачал головой: -- Не годится, Павлик... Еще десять сантиметров канала -- этого мало.Скала здесь, очевидно, слишком толста. А пистолет может еще пригодиться. -- Тогда знаете что, Андрей Васильевич,-- сказал Павлик,-- почему бынам не попробовать подрыться под скалу, сделать подкоп? А? Право! Дно,наверно, мягкое, песчаное, и мы быстро сделаем себе ход. Как кроты! А? Глаза Павлика радостно сверкали, он был очень доволен своей идеей. -- Правильно! Хорошая мысль! -- одобрил его предложение Скворешня. --Рыть -- так рыть скорее! У нас уже остается мало времени.. -- Времени? -- удивился Павлик. -- А кто его отнимает у нас? -- Мы сами, хлопчик,-- ответил Скворешня, снимая с пояса свойуниверсальный топорик и делая первый удар по песчаному дну. -- Мы съедаемкислород и с каждой, для примера сказать, съеденной нами каплей кислорода мысъедаем часть нашей жизни... Выгребай песок... Ах, дьявол!.. Топорик звякнул о что-то твердое, под лезвием засверкали искры. -- Гранит! -- сказал Скворешня и, делая все новые удары в разных местаху основания скалы, непрерывно повторял: -- Гранит... Гранит... Ну, Павлик,идея твоя прекрасна, но никуда не годится. Сам видишь: ничего неподелаешь... А теперь я присяду. Устал очень. И душно что-то. Фу-у-у!..Должно быть, кислород у меня подходит к концу... -- Да что вы, Андрей Васильевич! -- проговорил, бледнея, Павлик. -- Яне чувствую никакой духоты... -- Ты маленький... А я вон какая махина! Я больше съедаю кислорода.Надо уменьшить подачу, экономить. Он открыл свой патронташ и, переведя кнопку "кислород" на новуюпозицию, с трудом, глубоко и порывисто дышал, стараясь захватить как можнобольше воздуха. -- Как вы себя чувствуете, друзья мои? -- послышался вдруг голосзоолога. -- Весь отряд рассыпался цепью, и каждый из нас по участкамобследует дно. Ищем скалу, похожую на шпиль. -- Боюсь, Арсен Давидович...-- ответил, задыхаясь, Скворешня,-- недождусь... У меня... кончается кислород... Начинается удушье... -- Держитесь!.. Держитесь, Скворешня! -- испуганно закричал ученый.--Мы ускорим поиски! Еще немного! Экономьте кислород! Не разговаривайте! -- Есть не разговаривать! -- пробормотал гигант и лег на спину,упираясь плечами в заднюю стену грота. Он попытался вытянуться во весь свойогромный рост, но не смог: ноги встретили скалу и остались в согнутомположении, коленями вверх. Прошло пятнадцать, двадцать минут. Прошло полчаса. Павлик с ужасомсмотрел на лицо Скворешни. Оно искажалось страданием, его заливала багроваякраска, широко открытый рот напрасно ловил воздух, но именно того, чего онискал -- драгоценного кислорода,-- уже почти не было... -- Прощай, хлопчик... Умираю... Дыши медленно... Береги кислород... Он начал бормотать что-то невнятное. Павлик чувствовал, как егоохватывают ужас и отчаяние. Он готов был броситься на эти безжалостныегранитные стены, бить кулаками, рвать пальцами, только бы спасти своегодруга. Ему было страшно смотреть на страдания умирающего, но в то же времяон не мог, не в силах был отвести от него глаза. -- Андрей Васильевич... голубчик... -- невнятно говорил он дрожащимигубами. -- Может быть, можно как-нибудь перелить к вам хоть немножко моегокислорода? Скажите! Скажите, как это сделать? Гигант отрицательно покачал головой и, глубоко и прерывисто дыша,бормотал что-то неразборчивое, изредка выкрикивая: -- Проклятая!.. Посмотрим!.. Покажу!.. Огромные ступни его ног, упиравшиеся в основание скалы, пришли вдвижение. Они медленно поползли вверх по скале. На высоте полуметра от днаони встретили выступ и перебрались на него. Теперь ноги еще большесогнулись. Рука гиганта медленно приблизилась к открытому патронташу,металлические пальцы нащупали кнопку "кислород" и передвинули ее на полную,до отказа, подачу газа. "Для чего? -- подумал со страхом Павлик. -- Ускорить конец?.." Лежа на спине, упираясь ногами в выступ скалы, а плечами в заднюю стенугрота, Скворешня затих в этой необычайной позе. Лишь глубокое дыханиепоказывало, что он еще жив и что в его огромном теле с новой силойразгорается огонь. Потом неожиданно прекратилось дыхание, и Павликупоказалось, что все кончено... Вдруг ужасный, полный яростного гнева и вызова крик потряс стены гротаи оглушил оцепеневшего от ужаса Павлика. Все гигантское тело Скворешни внезапно наполнилось утроенной мощью ижизнью. В сверхчеловеческом усилии напряглись огромные согнутые ноги,выгнулась кверху грудь, и казалось -- погружались в стену широкиеметаллические плечи. -- А-а-а! -- гремел гигант сквозь оскаленные зубы. -- Прок-кля-та-я!..А-а-а!..Колонноподобные ноги дрожали во все возрастающем напряжении. Словно изневедомого, иссякающего источника приливали в тело гиганта все новые и новыесилы, которым, казалось, не было конца. И вместе с ними все выше и вышегремел его голос . Прижавшись к стене, Павлик не верил своим глазам: ему показалось, чтоскала покачнулась и пришла в движение! Под его шлемом бились, звеня исплетаясь, испуганные голоса друзей: -- Павлик! Что случилось?.. В чем дело? Почему так кричит Скворешня?Павлик! Павлик!.. Да отвечай же!.. Павлик ничего не слышал, никому не отвечал: он не мог прийти в себя. Скала подавалась. Она колебалась. Она наклонялась под исполинскимнапором Скворешни. Еще! Еще немножко! И вдруг, сорвавшисьс места, Павлик бросился к скале, и егопронзительный крик сплелся с громовым криком Скворешни: -- Ура-а-а!.. Еще немножко!.. Всеми своими маленькими силами мальчик налег на скалу возле огромныхног гиганта. И словно именно этого последнего грамма усилий не хваталоСкворешне для полной победы. Скала дрогнула, закачалась и рухнула наружу, напокатое дно. Выход был открыт! Ноги Скворешни бессильно упали, умолк его громоподобный голос,закрылись глаза, и, огромный, закованный в металл, он безжизненно вытянулсяна песчаном дне грота. Сквозь песчаное облако, поднятое со дна, дрожа от нетерпения ивосторга, Павлик вскочил на поверженную скалу и выбежал наружу. Его звенящийголос понесся в пространство: -- Сюда! Сюда! Скворешня сбросил скалу! Скорее на помощь! Он умирает!Скорее! Я пеленгую ультразвуком! Ловите! Ловите! По глубиномеру -- семьдесятдва метра от поверхности! Он водил дулом пистолета, и во все стороны помчались неслышные гонцы --вестники победы и горя. Павлик не смог бы сказать, сколько прошло времени в этом лихорадочнонапряженном ожидании -- минута или час, когда из подводной тьмы вдругдонесся радостный крик Марата: -- Поймал! Поймал! Держи луч, Павлик! Держи! Плыву точно на норд-ост!Ко мне! Ко мне, товарищи! И отовсюду -- с севера, с запада, с юга -- понеслись радостныевосклицания, восторженные крики. -- Плыву за тобой, Марат,-- доносился голос Цоя. -- Сейчас будем у тебя, бичо!.. -- кричал зоолог. -- Держись, Павлик! Держись, мальчуган! -- говорил комиссар Семин. --Сюда, сюда, Матвеев! Вот я! Словно рой сорвавшихся с темного неба звезд, неслись к Павлику со всехсторон огоньки фонарей. Павлик опустил онемевшую руку с пистолетом и лишьповорачивал шлем с фонарем на все румбы, словно маяк, привлекая к себеогоньки спешивших друзей. Огоньки росли, множились и вдруг завертелисьвокруг Павлика бешеным хороводом, ослепляя его, заполняя всю окружающуютемноту. Рой звезд налетел, словно вихрь. В один миг десятки рук подхватилибезжизненные тела Скворешни и Павлика, и через минуту отряд стремительнонесся в открытый океан, к подлодке "Пионер", замершей в ожидании на глубинедвухсот метров.