H love's J (Харли И Джокер)

10. Smile.

Хар­ли не­нави­дит ныть, но так по­луча­ет­ся. Си­дит на кра­еш­ке ван­ной, по­лощет ру­ки в жел­то­ватой во­де, ку­рит свою пят­надца­тую си­гаре­ту. Слиш­ком мно­го, она зна­ет, но ни­чего не мо­жет с со­бой по­делать. Так дав­но не ку­рила. Всю жизнь. 

Пра­виль­но, она вспом­ни­ла. Её бо­лезнь на­зыва­ет­ся ма­ни­акаль­но-деп­рессив­ным пси­хозом. Так в ди­аг­но­зе на­писа­но. Ещё па­ра ма­ний, но это не в счет. Деп­рессия, как глу­по-то, но не­воз­можно не хан­дрить. Не­воз­можно под­ни­мать­ся с пос­те­ли и во­об­ще что-то де­лать. Удер­жи­ва­ет её от края бе­зумия толь­ко Джей. Ра­ди не­го она вста­ет ут­ром — что­бы при­гото­вить зав­трак, сва­рить ко­фе, над­рать­ся вис­ки до по­луд­ня. Ес­ли бы толь­ко мож­но бы­ло. Ра­ди не­го она кра­сит ли­цо, бе­лая ос­но­ва, чер­ные ле­пес­тки губ. Что­бы быть кра­сивой, что­бы нра­вить­ся ему. Ес­ли бы она мог­ла, то про­чер­ти­ла бы но­жом веч­ную улыб­ку от уха до уха. Бо­ит­ся, что Джей не одоб­рит.

Хар­ли чувс­тву­ет се­бя стра­дали­цей, хо­тя ей и не о чем жа­леть. У неё от­личная жизнь. Она сво­бод­на от все­го — от сво­его бре­мени, от ду­рац­ко­го сгус­тка кро­ви и лим­фы под сер­дцем. Это ведь лиш­нее. Они оба зна­ют. Но толь­ко он спо­ко­ен, а её бь­ет круп­ной дрожью каж­дый раз, ког­да она ду­ма­ет об этом. Ста­ра­ет­ся улыб­нуть­ся, рас­сме­ять­ся, но шут­ка на­била ос­ко­мину. Шут­ка та­кая нес­мешная, что хо­чет­ся вы­жечь си­гаре­той гла­за, лишь бы не зас­тавлять се­бя смот­реть­ся в зер­ка­ло.

Хар­ли сни­ма­ет ха­лат, сту­па­ет в ван­ну. Во­да слиш­ком хо­лод­ная, но пусть её, хоть ка­кие-то нор­маль­ные эмо­ции. Адек­ватные про­ис­хо­дяще­му ре­ак­ции. Те­ло её се­год­ня не под­ве­дет. Хар­ли на­бира­ет воз­дух в лег­кие и са­дит­ся в ван­ну. Во­да пе­рели­ва­ет­ся че­рез край, пле­щет на ка­фель­ный пол. Хар­ли зак­ры­ва­ет гла­за, кла­дет го­лову на бор­тик. В детс­тве мать на­пева­ла ей на ночь ду­рац­кую пе­сен­ку. Сей­час она не мо­жет от неё из­ба­вить­ся. Кру­тит­ся в го­лове, сво­дит с ума, ме­ша­ет ду­мать. По­дог­ре­ва­ет деп­рессию.

Хар­ли рас­смат­ри­ва­ет свои ла­дони. Все в шра­мах. Убий­ца. Так о ней го­ворят. Ни­ког­да не ве­рила, по­ка са­ма не уви­дела со сто­роны. Кро­вавая дев­чонка, го­лова на бок, улыб­ка сши­та бе­лыми нит­ка­ми зу­бов. Как же слож­но быть прос­то со­бой, ког­да не­нави­дишь каж­дый во­лосок, каж­дую вес­нушку, каж­дую точ­ку и каж­дый вздох. Луч­ше во­об­ще не ды­шать, не смот­реть, не слы­шать. Хар­ли спус­ка­ет­ся по краю ван­ной ни­же, пог­ру­жа­ет­ся в во­ду с го­ловой. За­дер­жи­ва­ет ды­хание — воз­дух кон­ча­ет­ся. Смот­рит на се­бя сквозь мут­ную ржа­вую во­ду. Но­ги ху­дые и бе­лые. Ру­ки жи­лис­тые, шра­миро­ван­ные. Жи­вот скру­чива­ет болью. Хар­ли вы­ныри­ва­ет, втя­гива­ет воз­дух в лег­кие, каш­ля­ет. Хва­та­ет си­гаре­ты с по­ла и за­кури­ва­ет. Си­дит дол­го, по­ка пе­пел не об­жи­га­ет ей паль­цы. Все тщет­но.