H love's J (Харли И Джокер)

66. Begin the end.

Он про­сыпа­ет­ся в кро­меш­ной ть­ме и ле­жит, не за­кури­вая. Смот­рит на бли­ки крас­но­го и си­него на по­тол­ке. Не за ни­ми на этот раз. И, быть мо­жет, это да­же хо­рошо. Ус­пе­ют ещё на ту сто­рону. За­киды­ва­ет ру­ки за го­лову, вы­дыха­ет коль­ца ды­ма в пыль­ный воз­дух. Не бо­ит­ся, ко­неч­но же. Стра­ха не су­щес­тву­ет. Бо­ли нет. Нет ни­чего, что мог­ло бы зас­та­вить его пос­мотреть на мир по-но­вому. Все слиш­ком ста­рое и страш­ное, со­вер­шенно нес­мешное.

Ря­дом кто-то то­нень­ко вы­дыха­ет. Он и за­был, что она ря­дом. Всег­да ря­дом с ним. Как вре­мя и ноч­ная тем­но­та. По­вора­чива­ет го­лову, смот­рит на её про­филь в бли­ках све­та из-за не заш­то­рен­ных окон. Она ук­ры­лась хлип­ким оде­ялом с го­ловой. Дро­жит, во­зит­ся под сты­лыми трух­ля­выми прос­ты­нями. Не к та­кому при­вык­ла, а за­быть ведь очень труд­но.

У неё ку­черя­вят­ся во­лосы на вис­ках. Кра­шеное зо­лото. Шмы­га­ет кур­но­сым но­сом, мор­щится во сне, улы­ба­ет­ся. Зу­бы ров­ные, ос­трые. За зу­бы, в том чис­ле, вы­бирал. Как ло­шадь, как ко­былу пле­мен­ную. Ни­ког­да не ду­мал, что приз­на­ет­ся се­бе в этом, но поз­дно уже. Вы­бирал, ес­тес­твен­но. Все пос­тупки, в ко­торых не вид­но ло­гики, на са­мом де­ле до бе­зумия ло­гич­ны, струк­ту­риро­ваны.

И приз­на­вать­ся тош­но. Про­ходит­ся язы­ком по шра­мам, об­ли­зыва­ет, пе­рес­чи­тыва­ет. Все на мес­те - бо­роз­ды, па­мять. Он мно­гое за­был, но вот это за­пом­нил нав­сегда. Её улыб­ка как лез­вие. Та­кая же ос­трая и хо­лод­ная, та­кая же кра­сивая. И са­мое тош­нотвор­ное, - она ведь нас­то­ящая, эта улыб­ка. За­рыва­ет­ся паль­ца­ми в во­лосы, на­тяги­ва­ет так силь­но, что баш­ка тре­щит. Не­нави­дит се­бя силь­нее, чем ког­да-ли­бо. Чер­то­ва суч­ка. Все бе­ды в жиз­ни из-за жен­щин. В его точ­но. Ти­хо ши­пит, хри­пит, каш­ля­ет си­гарет­ным ды­мом.

Вер­тит оку­рок в жел­тых паль­цах па­ру се­кунд, зло­рад­но ска­лит­ся. Не мо­жет удер­жать­ся, ту­шит рез­ко и быс­тро ос­ко­лок си­гаре­ты о её об­на­жен­ную ру­ку. Она виз­жит гром­ко и трес­ну­то. А он улы­ба­ет­ся. Те­перь и у не­го все по-нас­то­яще­му - от­пусти­ло, от­легло. Не на­до ду­мать о ней боль­ше, мож­но прос­то сме­ять­ся. И он зап­ро­киды­ва­ет го­лову, хо­хочет ма­ни­акаль­но, до пу­зырей в гор­ле. А она ще­рит­ся, ску­лит, как по­битая со­бака, от­полза­ет от не­го по­даль­ше. Так и нуж­но. Знать свое мес­то. Не в ру­ках. В но­гах. Хо­рошая шав­ка, пос­лушная, вер­ная. Так то­му и быть.