H love's J (Харли И Джокер)

39. Pumpking pie.

Не­нависть неп­ро­дук­тивна. Не­нависть по­жира­ет, сжи­га­ет дот­ла из­нутри. Это не­логич­но, со­вер­шенно ир­ра­ци­ональ­но, но Бар­ба­ра не­нави­дит Джо­кера. Не­нави­дит до глу­бины ду­ши, до ком­ка в гор­ле, ко­торым да­вишь­ся, му­читель­но и дол­го каш­ля­ешь, блю­ешь желчью и стра­дани­ями.

Бар­ба­ра пом­нит, как он при­шел в их дом. Она от­кры­ла дверь. По­тому что он поз­во­нил в зво­нок. Вот так прос­то. Как буд­то он не по­тус­то­рон­нее чу­дови­ще из са­мого тем­но­го уг­ла Го­тэма, а нор­маль­ный. Обыч­ный. Муж­чи­на - ру­ки в кар­ма­нах трен­ча, бо­тин­ки пе­репач­ка­ны улич­ной грязью, ску­лы све­ло от улыб­ки и мо­роз­но­го хо­лода. Он при­шел кро­шить и да­вить, при­шел пы­тать и уби­вать. Поз­во­нил в дверь для это­го, а она, ду­роч­ка та­кая, от­кры­ла.

Бэнг. Все­го од­на пу­ля про­шила поз­во­ноч­ник, из­мель­чи­ла кость в бе­лую пыль, прев­ра­тила Бар­ба­ру из су­пер-ге­ро­ини в тря­пич­ную кук­лу. И она не­нави­дит Джо­кера за это. Не­нави­дит за то, что у неё паль­цы дро­жат от уси­лий. Не­нави­дит за то, что для не­го это все так прос­то. Не бы­ло ни сра­жения кро­ваво­го, ни пос­ледне­го боя. Он прос­то выс­тре­лил один раз, а она по­вали­лась на зем­лю пыль­ной тру­хой. И это так прос­то, нас­толь­ко про­за­ич­но, что хо­чет­ся кри­чать. По­тому что, на­вер­ное, Бар­ба­ра ожи­дала от жиз­ни, да и от смер­ти су­пер-ге­роя сов­сем дру­гого. Нас­мотре­лась в ши­рокую спи­ну Бэт­ме­на, ос­ме­лела, по­теря­ла страх. Джо­кер вер­нул его ей. И она не­нави­дит его за это боль­ше все­го.

Бар­ба­ра - не ду­ра, Бар­ба­ра - не сла­бач­ка. Бар­ба­ра прис­по­саб­ли­ва­ет­ся, улы­ба­ет­ся счас­тли­во и от­кры­то, ус­ме­ха­ет­ся, скла­дыва­ет ру­ки на па­рали­зован­ных ко­ленях. Ми­лаш­ка из со­сед­не­го дво­ра, де­воч­ка, ко­торая да­же сей­час, при всем при том, спо­соб­на из­ме­нить мир. Так ей го­ворил отец. И она все ещё ве­рит. Вот не смот­ря ни на что. А, к чер­ту.

Слож­нее все­го не учить­ся жить без ног, это прос­то. Вот ты уме­ла хо­дить, и вот боль­ше не мо­жешь. Что в этом та­кого? Слож­нее все­го от­ка­зать­ся от меч­ты. Так труд­но улы­бать­ся лю­дям, же­вать гу­бу и прит­во­рять­ся, буд­то все хо­рошо. По­тому что уже не бу­дет хо­рошо. По­жалуй, ни­ког­да.

Но Бар­ба­ра, ко­неч­но же, не хо­чет, что­бы её жа­лели. Слиш­ком прос­то. Да и кто бы мог по­думать, что та­кая де­вуш­ка, как Бар­ба­ра, во­об­ще за­хочет жа­лос­ти? Она ведь зна­ет, что да­же ес­ли Брюс упа­дет пе­ред ней на од­но ко­лено, (а он не упа­дет), пред­ло­жит ей весь мир на ла­дони, она от­ка­жет­ся. По­тому что её бу­дут жа­леть, а она бу­дет жа­леть са­му се­бя. Та­кой вот Уро­борос. И это коль­цо зам­кну­лось вок­руг её шеи слиш­ком плот­но, что­бы выб­рать­ся, что­бы хо­тя бы поп­ро­бовать прос­то быть со­бой. Со сло­ман­ным поз­во­ноч­ни­ком или нет.