Мёртвый ветер

Часть одиннадцатая

Лаборатория встретила нас комнатой с огромным окном во всю стену, а за ним – на десятки метров раскинулся сад с огромным деревом в его центре. Сад освещался мощными лампами, находящимися прямо над ним. Где-то вдали слышалось громкое тарахтение, а из этого следует вывод, что сейчас база работает на неком дополнительном источнике питания. Но ведь чтобы дерево выросло до таких размеров, свет ему нужен постоянный. Что же это получается – лаборатория работает до сих пор? Но кто же тогда в ней находится?

Правее окна находилась стальная дверь с засовом, отпереть который не составило никакого труда. За дверью оказался невероятно длинный коридор с большим количеством дверей в нём.

Порывшись в кармане, Роман достал из него клочок бумаги, что-то невнятно пробубнил и кинулся осматривать коридор. После получаса бесполезного дёрганья дверей, мы наконец-то нашли единственную открытую. За дверью находился обычный кабинет: белые стены, множество шкафчиков и стол в центре, с разбросанными по нему бумагами. Среди бумаг были разные отчёты, списки рабочих, расчёты прибылей и всё в таком роде, но мне удалось найти то, что смогло привлечь моё внимание: один из рабочих лаборатории вёл дневник; в нём он описывал то, как он рад работать в лаборатории. Примерно в центре дневника находился листов, вырванный из списка рабочих. Большая часть имён была зачёркнута красным маркером, но лишь одно – обведено синей ручкой. «Странно, - подумал я. - Никаких подписей или чего-нибудь в этом роде.»

Дневник неизвестного учёного. Запись первая.

Сегодня четвёртый день моего пребывания в этой лаборатории. Хоть она и имеет статус секретной но, думаю, все жители близлежащего городка знают о её существовании (еще бы, трудно не заметить среди поля стальной люк, ведущий внутрь лаборатории!).

Я и представить себе не мог, что здесь будет так интересно! В первый же день, в день нашего приезда, профессор Петренко отвёл нас в комнату для опытов. Там мы проверяли на лабораторных крысах действие различных препаратов. Та, что досталась мне, после введения вируса за считанные секунды подверглась чудовищным мутациям: её белая шёрстка выпала, кожа отвердела до состояния камня, не истратив при этом эластичности, а скелет изменился так, что в животном уже не угадывалась крыса. После этого по всей лаборатории включилась сигнализация. Меня и моих коллег разогнали по комнатам вооружённые люди и сказали не покидать их до того момента, пока этого не прикажет сам профессор Петренко. Сидеть в комнате три с половиной дня подряд знатно поднадоело. Но делать нечего, ведь неподчинение законам лаборатории может караться смертной казнью. Благо три раза в день нам приносят довольно таки сытную пищу.