Broken.

Three.

23:55

Объявили посадку на самолёт Лондон - Нью-Йорк. Рядом со мной коляска с моими чемоданами и большой голубой сумкой. Я смотрю на маму, которая проверяя всё, что-то без конца тараторит, но мне нет до этого дела. Пит пытается успокоить её, чтобы та прекратила суетиться. Я просто стою, наблюдая за этим и пытаюсь запомнить черты лица мамы. Я уже начинаю безумно скучать по ней. Пока мы ехали сюда, я наблюдала за пейзжем Бристоля, как сейчас за лицом мамы, пытаясь запомнить всё, чтобы потом греть этими воспоминаниями душу. Во мне всё бушевало. Волнение перед встречей с папой и его женой, боль от расставания с мамой и домом и предвкушение новой жизни. Я правда не представляю, что будет дальше, когда я сяду в самолет и улечу на другой материк. Хорошо, что в Америке говорят по-английски. Это однозначно меня очень радует.

- Ты не забыла взять с собой немного денег?

- Не забыла, мам, - вздохнула я, улыбаясь.

- Вдруг проголодаешься. Ты и так худая, как дистрофик какой-то, - волновалась она.

- Обещаю хорошо кушать, - говорю я и тянусь обнять её. Сжимаю её в своих объятьях как модно сильнее. Вдыхаю её запах, до чёртиков родной, и стараюсь его запомнить.

- Я люблю тебя, мам, - шепчу я.

- И я тебя, любовь моя, - услышав, что мама назвала меня, как она это обычно делала в детстве, я улыбаюсь сквозь проступившие слёзы.

Подхожу к Питу и тоже обнимаю его.

- Прошу тебя, береги маму. Обещай, - шепчу я.

- Обещаю, милая. Береги себя. Если что звони и мы с твоей мамой приедем за тобой, - говорит он, выпуская из объятий.

- Хоть на край света, - добавляет мамин спутник, и волнение за неё исчезает. Я понимаю, что могу доверять Питу и улыбаюсь так искренне, как улыбалась последний раз почти год назад.

- Пока, - говорю я и хватаюсь за коляску.

- Пока, Рози, - говорит мама, утирая слёзы. Я отворачиваюсь не в силах смотреть на это. В конце, я оборачиваюсь и машу рукой, справляясь с чувством бросить всё и побежать обратно к ним, чтобы остаться.

***

Самолёт приземлился в Международном аэропорту имени Джона Кеннеди, Нью-Йорк. Я шла по белому кафелю, смотря себе под ноги и таща за собой чемоданы и сумки. Не знаю почему, но я боюсь поднять голову, будто если посмотрю вперёд, меня что-то до смерти напугает. Наконец, я решаюсь, но тут же останавливаюсь, видя в дали знакомый мужской силуэт.