Мой отец - Мир

Глава 23

         Неизбежное прими достойно.
— Луций Анней Сенека

Едва не навернувшись на крутом скате крыши, они перескочили на соседнюю, осторожно дошли до другого ее конца и соскользнули на протяженный вдоль стен замка каменный балкон. Отсюда, с края Дворца правосудия, им во всем своем величии открывался вид на Собор Парижской Богоматери. Такой близкий, но такой недостижимый одновременно, он возвышался среди стоявших друг на друге жилых домов, и шпилем своей башни доставал едва ли не до самых звезд. Вот оно, спасение!

Но опустив взгляд на Дворцовую площадь, которая лежала пред ними как на ладони, Рафаэль увидел, что замок со всех сторон был окружен вооруженными до зубов стрелками с факелами в руках. Их возглавлял новый капитан гвардии. И это был Огюст.

Из Дворца живыми и при том свободными было не выйти. О, какое это мучение! — видеть собор и знать, что добраться до него им не суждено. Виктор пожертвовал собой зря. Джозефина тоже погибла просто так.

Глаза Клодетт защипало, но слезы с них так и не скатились. Слишком много она их выплакала за последнее время.

Повисла тишина. Для осмысления ситуации потребовалось время.

— Все?.. — промолвила Клодетт тихо, исчерпав все средства.

Рафаэль посмотрел на нее, и у него защемило сердце. Кривить душой не было смысла, и он произнес:

— Наш путь окончен.

Одна слеза все же скатилась по щеке девушки, когда Клодетт обернулась к нему. Но она всегда думала, что в конце бывает больнее.

А Рафаэль раньше не думал о конце вовсе. Но сейчас об этом жалел. Сколько жизней он загубил, исполняя чужие приказы! А тюрьма за его спиной?! Скольких людей он бросил в нее заживо гнить!

И даже в сердце у него тогда не кололо. Он не представлял и не хотел представлять себя на их месте. Но сейчас, когда он на нем и оказался, жалеть об этом было поздно. Оставалось лишь глубоко раскаяться.

Запах мертвой гнилой плоти, который он чувствовал, сидя в камере на месте, возможно, чьих-то бренных останков... Он обрек их на мучения. Ко всему там он приложил руку. Эхо в тех коридорах отвечало на его мысли. И понять весь этот ужас можно лишь там побывав в качестве узника.