Мой отец - Мир

Глава 18

Леонард был горд. Клод был расстроен, потому что знал: Жюль никогда не сможет сделать его внучку счастливой. О состоянии Рафаэля и говорить нечего — читателю это и без того хорошо известно.

Клодетт отказалась от любых празднеств в свою честь, которые устраивались в средневековье и имели сходства с современным «девичником», и согласилась лишь на поход в баню. Жюльен, однако, настоял на одной традиционной, но сильно видоизмененной при этом, свадебной игре, которая должна была состояться после венчания и предшествовала попойке в честь молодоженов. Девушка возражать не стала. Она посмотрела на это под другим углом, менее скептическим, и решила, что это будет отличный способ в последний раз почувствовать свободу, ведь более такой возможности ей не представится.

Гостей созвали едва ли не полгорода. Клодетт была против, но, как читатель уже давно определил, власти невеста, а тем более невеста Жюльена де Валуа, не имела никакой, и голос ее ничего не стоил в ту темную в воображении современного человека и далекую от нас эпоху. Ей довольно было и того, что жених все эти дни занимался в основном самолюбованием, следил за тем, чтобы на свадьбе покормился его ненасытный эгоизм и укрепилась честь, и, к ее счастью, не трогал девушку.

Что касалось торжества, Жюльен на расходы не поскупился. «Свадьба не каждый день бывает!» — говорил он в свое оправдание, когда Клодетт, будучи ярым противником любых шумных мероприятий, укоризненно качала головой на его новые запросы. Она была уверена так же и в том, что Жюльен женится не один раз.

То была пятница. Часы пробили обедню, и открылось свадебное торжество. Невеста по старой средневековой традиции ехала в кортеже, запряженном четверкой серых лошадей. Внутри кареты вместе с ней ехали две девушки из высших кругов, которых Жюльен сам выбрал ей в лучшие подруги, ведь негоже, по его словам, знатной девушке таскаться с отребьем. Да. Так оно и было. Клодетт более не была из бедных слоев населения. Став женой одного из самых знатных людей Парижа, она с большим нежеланием перенеслась в высшее общество.

Обе девушки были знатны и красивы. Как выразился Жюльен, он «подбирал подруг ей подстать», но Клодетт терзали сомнения: безусловно, обе они являлись его любовницами, что не укрылось от внимательных глаз девушки по фамилии все еще Бастьен. Вскоре ее предположение подтвердилось поведением Шанталь и Иветты — так звали девушек. Судя по всему, они обе были посвящены в любовные дела друг друга, и ни одну из них не смущало, что они спали с одним и тем же мужчиной, любви которого хватало на всех парижских красавиц, и находились на его свадьбе, набиваясь в подруги к его невесте. Ничего святого у них не было. Клодетт долго и тщетно пыталась понять, куда подевалось их самоуважение, но, по-видимому, оно Богом дано не всем в одинаковой мере.