Рафаэль не видел Клодетт целых два дня. С тех пор она не выступала на улице. Теперь Ноэль в одиночестве играл на флейте, и вокруг больше не собирались рукоплещущие толпы. Капитан проезжал мимо по несколько раз за день, но ни разу ему не посчастливилось застать Клодетт. Не менялось так же и унылое выражение лица грустного Ноэля, который обыкновенно светился каким-то особенным сортом счастья и заряжал прохожих жизненной энергией. По-видимому отсутствие подруги на нем плохо сказывалось. Даже мелодии у мальчика теперь получались не столь мелодичные, красивые и радостные. Оттого Рафаэль беспокоился сильней, но не мог просто взять и заявиться в дом Клодетт, ведь скорее всего она и делала, что избегала его.
На третий день капитан все же не выдержал и обратился к Ноэлю.
— Где Клодетт Бастьен? — он бесцеремонно прервал его теперь вялую игру и потребовал ответа, не расточаясь на формальности.
Ноэль отреагировал так, будто у него спросили, какого цвета небо.
— Вы разве не слышали?.. — удивился он и под тяжелым взглядом капитана все ему выложил. — Она выходит замуж. Ей больше не нужно за гроши плясать на неблагодарных улицах.
Рафаэль опешил. Он сделал шаг назад и нахмурился. Внутри у него что-то оборвалось и со свистом полетело вниз. Как она могла стать чьей-то невестой после того, что между ними было? От злости его дыхание участилось, кулаки сжались.
— За кого? — через силу спросил Ларивьер, не глядя на Ноэля.
Он неожиданно осознал, что злился на весь мир: на конопатого мальчишку-вестника этой ужасной новости, на саму Клодетт, которая никогда не была ветреной, и особенно сильно на ее неизвестного жениха, которому она отныне принадлежала.
— За Жюльена де Валуа, — ответил Ноэль с виноватым видом. — Они обручились три дня назад.
От взгляда капитана мальчик едва не зажался в угол, как щенок, ждущий удара, но Рафаэль вовсе не собирался этого делать, ведь даже в гневе он не ударил бы невинного или слабого. К величайшему облегчению Ноэля, капитан попятился к своей лошади, но окончательно отпустило подростка только когда офицер запрыгнул в седло и пришпорил коня.
В голове Ларивьера наперебой кричали мысли. И почти на каждый вопрос он самостоятельно находил какой-то ответ, но... почему судья благословил этот брак? Он ведь считал Клодетт дьяволицей! Разве может мнение консерватора меняться столь стремительно?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Мой отец - Мир
Historical FictionВоздух средневекового Парижа согрет кострами инквизиции - охота на ведьм в самом разгаре. Церковью упорно насаждаются идеи о том, что кошки - бесовские животные. Их хозяева без каких-либо оснований обвиняются в колдовстве и расплачиваются за это жиз...
