Когда увядает ликорис

Глава 24: Трепетные мгновения.

Got me hoping you page me right now,
Your kissʼs got me hoping you save me right now.
Lookin so crazy your loveʼs got me lookin,
Got me lookin so crazy your love...

Kadebostany — Crazy In Love (Beyonce cover)

Она все еще не смеет открывать глаза, но так — даже легче.
Морозный воздух заставляет тело Исами покрыться гусиной кожей и съежиться на руках юноши, Кен прижимает ее к себе сильнее. У него нет ничего: ни пиджака, ни пальто, чтобы хоть как-то согреть ее, поэтому все, что остается гулю — ускорить шаг. В голове рой мыслей по поводу происходящего, но гуль раздраженно отталкивает их. Не сейчас. Есть проблемы поважнее.
— Исами, — тихо позвал токийский ужас.
— М?.. — прижимаясь разодранной щекой к его рубашке, промычала девушка.
— Ты... — приступ идиотского смущения вновь накатывает на юношу. Но, пожалуй, только благодаря этим перепадам эмоций, которые он чувствует возле нее, заставляют дышать полной грудью. — Ты будешь сильно против переночевать у меня?
Исами молчит, притихнув. Чего-чего, а такого вопроса она не ожидала, хотя сама, качаясь на руках парня, нервно думала, как ей пережить ночь в кошмарах разгромленного дома.
— Извини, я выломал дверь в твоей квартире, — добавляет Канеки виновато.
— Что?! — студентка аж очнулась, резко распахнув глаза и уставившись на юношу.
На улице темно, и только это спасает странную парочку от изумленного внимания. Маска одноглазого гуля болтается на шее Кена, на белоснежной рубашке видны багровые капли. Исами старается на них не смотреть.
— Ну, если я не буду мешать, то...
— Вовсе нет! Я просто... вдруг ты... — парень с белыми волосами окончательно стушевался.
В такие моменты Канеки настолько прежний, что губы сводит улыбкой.
— Извини, — повторяет он. — Я починю дверь.
— Да ладно... — вздохнула девушка. — В конце-концов, если бы не ты, дом стал бы никому не нужен, — об этом она тоже пытается забыть, но как-то не выходит: — Спасибо, что вытащил меня... снова.
Кен поджал губы. Исами вновь благодарит его... и за что? За убийства? За то, что пережила такое на себе? За то, что оказалась на грани гибели? Канеки ненавидит себя. Негласное обещание защищать и оберегать то, что ему дорого, он не сдержал, так за что же ему такие лавры? Он не понимает.
А самое страшное — он не может обещать, что этого не повторится снова. Да, он успел уничтожить Ямори перед тем, как ребята вытащили его из этого ада, но сколько еще таких же безумцев на свободе? Сколько тварей ночного города теперь объявит на него охоту? Вернее, охота уже объявлена, — одноглазый гуль привлек к себе слишком много ненужного внимания. Но... Сегодня он успел. Он нашел Исами и спас ее из лап ублюдков. То, что его пока не обвиняют — чудо, но рисковать так дальше — это не дело... Гуль со стыдом и ужасом понимает, что скован по рукам и ногам, пока его близкие находятся в такой опасности. Вопросы со страшными ответами жужжали в мыслях и гнать их прочь вскоре станет слишком опасно. Впрочем, до утра он мог отложить эти раздумья.
Исами что-то сонно пробормотала о том, что если что-то не так, то она согласна потерпеть гнев разбуженной Тоуки и переночевать в кафе. Наверное, вся тяжесть эмоций отразилась у гуля на лице. Канеки выругал себя за задумчивость.
— Все нормально, правда, Кен, не вини себя. Мне просто сегодня не везет, — в голосе совсем нет упрека.
Вот от таких вот слов Канеки чувствует себя еще большим мерзавцем.
Когда через полчаса они добрались до дома юноши, Исами сильно колотило от мороза. Девушка с трудом встала босыми ногами на пол, отпуская шею Кена и тут же завалилась на стену.
— Все в порядке, ноги затекли, — заметив попытку подхватить ее снова, остановила парня Исами. — Мне бы отогреться. — «И смыть эту грязь», — про себя добавила девушка. О том, на что сейчас походит ее лицо, она старалась не думать. Судя по жалостливому выражению Канеки — ничего хорошего.
— Я принесу полотенце, — понял намек парень, мгновенно скрываясь в глубине квартиры.
Исами так и остается стоять в прихожей, прислонившись плечом к стене, прикрыв ресницы. Отогревающееся лицо начинает неприятно пощипывать. В ближайшую неделю ей точно не светит стать моделью на обложку журнала. Студентка не любит лишнего внимания, поэтому в недалеком будущем учебу придется нагонять дистанционно... ах, и еще надо придумать невероятную отмазку для лучшей подруги, да такую, чтоб последняя не мчалась ее навещать с распросами. Исами морально не была готова объяснить почему в ее квартирке криминальный бардак, почему она ночует у парня, с которым знакома всего несколько месяцев, и что у нее с лицом и... да, еще дверь, которая, по словам Канеки, не совсем цела, явно вызовет кучу ненужных вопросов.
Отлипнув от стенки, девушка захромала в квартиру, осматриваясь. Ванная нашлась почти сразу, одновременно с этим вернулся Канеки, с большим махровым полотенцем в руках.
— Тебе что-нибудь еще нужно?.. — начал было Кен, и вдруг осекся, посмотрев на Исами, а потом резко отвел взгляд в сторону, прокашливаясь.
Девушка озадаченно опустила голову и вспыхнула от стыда: она совсем забыла о том, что пуговицы оторваны, и она щеголяет в одном лифчике с распахнутой блузкой. Схватив ткань за края, студентка спешно прикрылась.
— Н-наверное мне нужно что-то из одежды... — заикаясь, сказала Исами.
— Что? А, да... сейчас... — старательно разглядывавший плинтус парень вновь метнулся в комнату.
Девушка невольно восхитилась его благородством и воспитанностью, но стыдно все равно было. Даже в полусумраке коридорчика заметно, как пылают щеки гуля, когда он, не глядя, протянул ей свои футболку и шорты — все, что гуль мог предложить в данной ситуации. Такехико поблагодарила официанта и, забрав одежду, скрылась в ванной. Блаженное время покоя наконец-то настигло ее, хоть и сердце вновь отбивало чечетку в груди, только теперь уже не от страха.
Когда Исами закрыла за собой дверь, Канеки еще с минуту рассматривал выключатель в прихожей. Тяжелые размышления о прошедшем напрочь вытеснились тем фактом, что у него в квартире девушка. Не совсем одетая девушка. Дышать стало неловко. Послышался звук включаемой воды и шорох снимаемой одежды. Канеки замотал головой, отгоняя лезущие в голову неприличные картинки, заботливо подкинутые разыгравшимися гормонами.
Пожалуй, надо поставить чай. Да, определенно.