Фаворит Валентин Пикуль Часть 1

5. ДУРА

Будь ты хоть трижды император, но если налакался пива с утра пораньше, то всегда будешь озабочен - куда бы его девать? Для этой цели лучше всего переносная ширма. Но таскать ширму по плац-парадам не станешь. И потому Петр таскал за собой Степана Перфильева, который в публичных местах загораживал его от неуместных взоров. На ветренном плацу строились полки. Из коляски выбрался статс-секретарь Волков, стал наговаривать: мол, объявились в гвардии заговорщики, которые только и ждут удобного часа...

- Что за враньё! - отвечал Петр, велев Перфильеву заслонить его с наветренной стороны. - Я хожу по улицам в любое время дня и ночи без охраны. Если бы русские хотели сделать мне зло, они бы давно прибили меня. Но этого же не случилось!

Волков сказал, что братья Орловы - главные зачинщики бунтов в гвардии, а их стоит бояться.

- Перфильев, ты знаешь Орловых?

- А кто ж из не знает?

- Тогда не торчи здесь, а ступай и войди к Орловым в дружбу. Я дам тебе денег. Играй в карты, пей водку и предупреждай об опасности... Чего мне бояться? - продолжал Пётр. - Скоро я задам России такую хорошую трепку, что русским даже не хватит времени выспаться как следует...

Он покинул старый Зимний дворец, перебрался в новый - растреллиевский, хотя стены его были ещё в паутине строительных лесов. Но никто не знал, как избавиться от многолетней свалки мусора на Дворцовой площади. Выручил сообразительный барон Корф:

- Завтра утром здесь можно будет гладить бельё...

Через герольдов оповестили окраины, что никому не возбраняется брать с дворцовой стройки все, что там лежит, и наутро перед Зимним образовалась гладенькая площадь: бедные горожане не только хлам, но даже кучи извести растащили. Романовы заселили новое обиталище. Петр сам распределял - кому где жить. Лучшие апартаменты отвёл для Лизки Воронцовой, а императрицу с сыном загнал в самый угол дворца. И хотя Екатерина снова была оскорблена, но в глубине души радовалась отдаленным комнатам: здесь удобнее рожать, чтобы никто об этом не знал... Боясь, вскрикнуть, она родила сына (будущего графа Бобринского), и верный Вася Шкурин, замотав младенчика в тряпки, будто сверила с бельём, тишком вынес его из дворца. Теперь, освободясь от плода, Екатерина могла действовать более решительно...

Она отказалась присутствовать на пьянственном пиру по случаю заключения "вечного" мира с пруссаками, и ближе к ночи Пётр ворвался к ней в спальню, стал кричать, что она несносна, упряма и зла, в ней сокрылся целый легион коварства и распутства.