Рассвет после грозы | starker

6.

Иногда человек не имеет право на то, чтобы говорить о своих чувствах, какими бы они буйными не были. Я не могу ужиться с моим молчанием, когда вижу его. Когда чувствую, насколько сильно я нужен ему поздним вечером иль ранним утром. Он видит мой не наигранный страх, пока я вжимаюсь в дверцу автомобиля. Его руки аккуратно притягивают меня на его колени, сквозь мое сопротивление ему удается устроить меня на своих ногах. Это непозволительно, его поведение выходит за грань дозволенного. А глаза все те же; темный горький шоколад слишком сильно затопил своим цветом радужки старшего, не давая мне шанса узнать нечто большее, чего я еще не узнал. Меня охватывает сильный мандраж, когда его руки опускаются на мою талию, смещаясь на ягодицы. Тони видит, как я внутренне борюсь за свою свободу, как желаю быть спасенным любой ценой, желаю дышать. А вместо ценного кислорода я получаю тон его духов, кои слушать мне, конечно, было дороже, чем вдыхать свежий запах после дождя. 

Прикусив губу, я непристойно осел на пах старшего, не понимая, для чего устраиваю весь этот спектакль. Он и я, да это же вздор! Он лишь хочет добить до победного возгласа, он возжелал заполучить лишь мое тело, не мою душу. Ничего и не могло быть, такие люди, как он не способны на любовь, они потребляют, увы, без самоотдачи. Распаляя мое нутро своими касаниями мне вдруг стало противно донельзя, я запротестовал пуще прежнего, желая убраться прочь отсюда, лишь бы не вспоминать моих благих намерений, тех сладкий грез о том, как хорошо нам будет, как проста будет моя жизнь с ним. С этим законченным ловеласом в сорок с лишним лет. Я дал ему шанс, я поверил его словам, но сейчас все становится ясным, как день. Юноши, подобны мне, совсем, к сожалению, не нужны таким, как он. Как правило, такие люди могут пользоваться, а не брать полностью, выплачивая жизненный долг за любовь слишком поздно, когда не уже не ждут. 

— Питер, – тот проводит одной рукой по моим волосам, проникая к коже головы, слегка проводя по ней ногтями, убивая во мне бойца. Это запрещенный прием, я не смогу бороться с такими ласками. Я тихо вздыхаю, утыкаясь в плечо Тони, шепотом проговаривая невнятные ругательства. Закрыв глаза, мне пришлось обнять его за шею, начиная скулить, раззадоривая мужчину сильнее и сильнее с каждым оброненным словом. Я делаю все неправильно, попутно ударяя себя по голове в мыслях за открытые просьбы продолжать. Они еле слышны ему, но он их может прочесть по губам.