Просыпается он от заунывного воя, который с каждой секундой становится все громче и громче. Не сразу сообразив, что происходит, Микки инстинктивно тянется к оружию под подушкой. Только выскочив из кровати, готовый отразить нападение, он вспоминает то, что вчера случилось. Смотрит вниз: девчонка все еще на полу, в ящике, который Микки приспособил для нее, и она и есть источник разбудившего его шума, а не вымышленный грабитель с писклявым раздражающим плачем. Похоже, она пережила эту ночь. Это победа.
Едва придя в себя после этого происшествия, которое чуть не довело его до сердечного приступа, Микки замечает, что у него сами собой закрываются глаза, и ни капли света не проникает в комнату через сломанные жалюзи.
Машинально потирая лицо, он кидает оружие на кровать, хватает чертов будильник и пялится на него.
Гребаный час ночи.
Он стонет, но ребенок орет громче, и ему необходимо что-то сделать, чтобы заткнуть ее. Микки включает лампу возле кровати и наклоняется, чтобы взять малышку на руки. Интересно, почему она плачет? Еще более интересно, с какого хрена он должен знать причину. Он ни хрена не разбирается в гребаных младенцах.
Не считая того, что они охуительно маленькие — это наводит Микки на мысль, что есть им надо много и часто, и малышка, должно быть, хочет еще смеси. Уже в дверях спальни, бездумно покачивая девочку на руках в тщетной попытке успокоить, он чует вонь от ее задницы и понимает, что нужно поменять хренов памперс.
Микки не раз приходилось иметь дело с кровью и оружием. Его подстрелили дважды, и сам он не раз стрелял в других. Он избивал людей бейсбольной битой и смотрел, как они истекают кровью. Он способен справиться с болью — быть подстреленным дважды подразумевает это, — кроме того, какое-то время его регулярно и довольно грубо трахали в зад. Микки не имеет ничего против боли, это часть жизни. Он даже думает, что она делает его круче.
Но есть одна вещь, которую он никогда не хотел делать — менять чертовы обделанные памперсы.
Если в том, чтобы быть геем, есть какие-то плюсы — так это возможность никогда не участвовать во всей этой бестолковой возне с детьми. Но чего уж там, Микки никогда не был везунчиком, и ребенок, похоже, никуда не денется, значит, надо как-то выкручиваться. Бормоча себе под нос ругательства, он находит пакет, оставленный Тони, достает памперс и кладет ребенка на пол. Девчонка продолжает плакать и не старается как-то облегчить ему жизнь.
