— Я собираюсь закончить то, что мы начали.
Голос Йена, низкий и глубокий, заставляет член Микки вздрогнуть и напрячься. Микки пытается придумать, что сказать в ответ, что-нибудь ехидное или злое, или даже откровенно враждебное, но все его тело оцепенело, и все, о чем он может думать, все, что он может видеть — это темный взгляд Йена, направленный прямо на него.
Йен медленно делает шаг вперед, еще один, вталкивая Микки назад в квартиру. Микки слегка запинается, двигаясь спиной, не в силах оторвать взгляд от Йена, но и не желая подпустить того слишком близко.
Микки не вполне уверен в том, что именно будет делать, окажись они на расстоянии прикосновения, но не сомневается, что это тут же сведет его с ума, возможно, на всю оставшуюся жизнь.
Однако Йен не собирается позволить ему выбирать, как близко им быть. Он пинает дверь позади себя, чтобы закрыть ее, когда попадает внутрь квартиры, и направляется прямо к Микки, прижимая его к стене. Микки с трудом сглатывает, когда спину обжигает холод стены, а Йен продолжает двигаться. Продолжает до тех пор, пока их тела не отделяет от прикосновения один атом. Микки достаточно шевельнуться, и они будут прижаты друг к другу от головы до пальцев ног. Микки чувствует, что ему, блядь, вот-вот окончательно снесет крышу. Малейшее движение — и его член может быть прижат к члену Йена, а губы — к губам Йена.
Тем не менее он не двигается. Сейчас очередь Йена делать следующий ход.
И Йен делает. Он поднимает руки и упирает их в стену по обе стороны от головы Микки. Сердце Микки пускается в бешеную скачку, кровь бежит по телу в два раза быстрее, каждый дюйм его тела зудит и пульсирует, член с каждой секундой все тверже — просто от того, что он смотрит на Йена.
Йен склоняется еще совсем чуть-чуть, его дыхание щекочет лицо Микки. Микки видит каждую точку в радужке его глаз, малейшие вкрапления голубого на зеленом, как сильно расширены его зрачки, как влага собирается по краям, потому что он смотрит не моргая. Микки никогда не видел глаза Йена так близко до этого, и никогда так долго.
В тот момент, когда он думает, что не вынесет напряжения дольше, именно в тот момент Йен целует его.
Боже. Господи Боже и все его злоебучие ангелы, это лучше, чем было сегодня вечером, когда они были полны ярости и окружены другими людьми, не уверенные, что они вообще делают. Это и лучше — и одновременно хуже, потому что сейчас Микки понятия не имеет, что делать. Он делает глубокий вдох и поднимает руку к лицу Йена, а другой хватает его за шею, прижимая его так близко, как может.
