Театр для Теней (Книги 1 и 2)

12. ХОЗЯИНОУБИЙЦА (ч.1)

Впереди показалась красная дуга каменной арки. Засеребрились вмурованные в щербатый свод – прямо над головами прохожих – кривые лезвия.

– Нам сюда, – ускорив шаг, бросила через плечо Такрен Фай. – Улица Кровавых Волн, наш дом.

За аркой начиналась дорога, вымощенная плиткой оттенка свежей крови. Здания по обе стороны своим подчёркнуто мирным обликом резко отличались от большинства безднианских жилищ. Может быть, так местные обитатели демонстрировали, что им некого бояться?

Такрен остановилась у дома с крошечным двориком. Стены, облицованные листами тускло-серого металла, у самой земли украшала ало-синяя мозаика, повторявшая рисунок мостовой. Низкий забор увивал плющ с тёмно-голубыми ягодами, длинными шипами и глянцево поблёскивающими листьями, угольными с одной стороны и синими с другой. Каждый плод выглядывал из морщинистой чашечки, а в центре его чернела точка, окружённая белым кольцом, отчего ягоды казались сотнями подозрительно прищуренных глаз.

Звякнув ключами, Фай распахнула железную дверь. В гостиной царил пёстрый полумрак: несколько витражных ламп наполняло её мягким цветным сиянием. Просторная комната казалась гораздо меньше из-за обилия разномастной мебели и безделушек. Несколько стеллажей справа огораживали укромный закуток, вход в который был завешен плотной шерстяной тканью. Слева тянулся массивный шкаф, нагруженный коробками, свёртками и рулонами материи. Среди них угнездилась клетка с чучелом одноглазой птицы, из её крючковатого клюва высовывался лиловый полупрозрачный язык. Неестественно длинный, он завивался причудливыми полукольцами, складываясь в незнакомый символ.

Рядом со шкафом распахнул свою вечно голодную пасть камин – слишком громоздкий для этой комнаты. Пламя в нём потухло, и только остывающие угольки перемигивались за извивами решётки. По развешанным по стенам половникам и сковородкам, по котлам, стоящим рядом с камином, по бутылкам и банкам с пряностями, связкам трав и корешков нетрудно было догадаться, что пищу готовили здесь же. А ели, надо полагать, вот за этим круглым столом у стены напротив. Её тоже покрывали узкие полки, плотно заставленные всякой всячиной, начиная от лучащихся магической силой книг, жезлов и амулетов и заканчивая толстенным листом картона, утыканным доброй сотней разнокалиберных гвоздей, рюмкой со сколотым краешком («Наверное, в Бездне это большая редкость – стекло, которое бьётся», – усмехнулся Анар) и брошенными на середине работы бисерными браслетами вперемешку с неряшливо смотанными клубками шерсти («Фай... вяжет?!»).