Uninvited

16. Гиперстен;

  Красота небольшого японского сада чарует. Юнги неторопливо идёт по узкой дорожке, окружённой мини-фонариками, торчащими из земли, и ощущает под босыми ногами прохладу камней. Солнце скрылось за горизонтом, фонарики напоминают светлячков, заполонивших всё вокруг причудливым узором, а от воды искусственного пруда с перекинутым через него мостом веет сыростью, прохладой, и едва заметно пахнет тиной. Забравшись на мост, Юнги склоняется над перилами и смотрит на своё отражение. Бледный, взъерошенный и вновь в красном кимоно, от вида которого становится не по себе. Где-то в стороне слышится лязг железа, и мужчина выпрямляется, осматриваясь, а после срывается с места, заслышав крики.

Дорожка кажется бесконечной. Фонарики неожиданно начинают гаснуть, и Юнги едва не теряется в подступающей тьме, но слышит ещё один вскрик и ориентируется на голос. Вот только в голове бьётся пульсом «не успею», а после из ниоткуда прямо на пути появляется небольшой деревянный домик с проломленной дверью. Юнги тормозит возле ступеней и смотрит на цепочку кровавых следов, уводящих в сторону. Ноги сами несут тело в нужном направлении, и вскоре Юнги видит маленький искусственный водопад, вода из которого наполняет ещё один пруд, совсем неглубокий, выложенный по дну камнем. Прозрачная вода постепенно сменяет оттенок, наполняясь чернеющими в сумраке разводами, и Юнги видит лежащее в воде у дальнего бережка тело.

«Не надо» - единственная мысль, но мужчина всё равно делает шаг.

Обходить пруд нет времени. Юнги это чувствует и заходит в холодную воду, достающую чуть выше колена. Игнорируя промокающее кимоно, ткань которого начала тяжелеть вовсе не от воды, Мин подходит к лежащему в воде телу и опускается на колени, хватая за плечи и переворачивая. Что ж, он знал, что увидит лицо Чонгука, но всё равно не смог сдержать дрожь, встретившись с безжизненными глазами. Порезы на щеках и на подбородке, изрезанные плечи и иссечённое тело с вытекающей из ран кровью. Юнги касается лица, стирая алые разводы с бледной кожи, и опускает кончиками пальцев чужие веки.

Налетевший ветер холодит кожу, цепляется невидимыми пальцами за волосы, задувает за ворот кимоно, посылая дрожь по позвоночнику. Чонгук в его руках начинает исчезать туманом, белёсой дымкой заполняя всё вокруг пруда, и в какой-то момент Юнги понимает, что руки пусты, а алый шёлк кимоно расплывается в воде, оставляя багровые разводы на обнажённом теле. На небо выплывает полная луна, заливая всё вокруг серебром. Юнги запрокидывает голову, подставляя лицо её лучам, а после откидывается назад, падая спиной в воду и закрывая глаза. Знакомый запах крови забивается в нос, на языке горьковатый привкус, отдающий металлом, а тело окутывает холодом кровавого пруда. Юнги окутывает темнота.

Выныривает из сна мужчина так же плавно, как погрузился в него. Потерев слипающиеся глаза, Юнги окидывает усталым взглядом гостиную, освещённую лишь голубоватым светом работающего телевизора. Заваленный документами кофейный столик, несколько огромных, просто гигантских кружек из-под кофе, открытый ноутбук с погасшим экраном, пистолет, лежащий на самом краю, и телефон, своим миганием дающий знать о том, что нуждается в зарядке. Поднявшись с дивана и потянувшись, Юнги первым делом ставит телефон заряжаться, а после собирает кружки и идёт на кухню, кидая взгляд на часы. Начало четвёртого ночи, а впереди ещё уйма работы, на которую не хватает сил. Цыкнув, мужчина загружает посудомоечную машину, запихивая в неё заодно грязную посуду, оставшуюся с ужина, и принимается готовить себе кофе. Как только всё готово, Юнги возвращается гостиную, выключая телевизор и захватывая пистолет, а оттуда идёт в спальню.

«Тебе нужно больше спать» - голос Сокджина в голове, а в глазах ни капли сна.

Усевшись на постель и подложив под спину подушку, включив настольную лампу, Юнги подтягивает ноги к груди и делает глоток кофе, прикрывая глаза и перекатывая горьковато-сладкий сливочный вкус на языке. Куда лучше, чем вкус крови. В памяти всплывает приснившийся сон. Взгляд скользит на окно, по которому бьёт косой дождь.

С момента отлёта Чонгука прошло уже два месяца. Жаркое лето закончилось. На смену ему пришла сырая холодная осень. Октябрь топит город дождями, тёмные тучи наседают на высотки, грозясь обрушиться сверху, и как никогда хочется сидеть дома, наслаждаясь горячим кофе и смотря идиотские фильмы, но Юнги не может себе этого позволить. У них с Баном холодная война. Они постоянно подставляют друг друга, и пусть Мин в какой-то момент начал выигрывать, но долго это не продлилось. Имея огромное влияние на теневиков, Ёнгук давил на них своим «авторитетом-хуететом», как любил говорить Минхёк, и из-за этого многие не могли дождаться того дня, когда истечёт срок их договоров с Юнги, обязующий поставлять товар.

Впрочем, были и верные, преданные люди вроде Чихо. Тот никого и ничего не боялся, людей Ёнгука, заявившихся к нему с «выгодными» предложениями, вскоре сменившимися угрозами, послал далеко и надолго, в который раз невольно заверяя Юнги в том, что когда-то он сделал правильный выбор. Благодаря их сотрудничеству, ставшему более тесным и доверительным в связи с потерей других поставщиков, Юнги вновь обрёл почву под ногами. Платить, конечно, пришлось больше из-за того, что Зико приходилось выкупать тайком товар у тех, кто не хотел напрямую сотрудничать с Юнги, опасаясь за свою шкуру, попутно раздавая взятки, но это того стоило.

- А это мой вам подарок, Юнги-ши. Птички напели, вы хотели мини-базуку на день рождения.

- Он у меня в марте.

- Но ведь можем и не дожить, верно?

Да, с Зико было приятно иметь дело. Радовал и Сокджин, наконец-то взявший себя в руки и переставший истерить по любому поводу и без. Понимая, что раз уж влезли во всё это дерьмо, то придётся его и разгребать самим, Сокджин вновь превратился в двуличную акулу, готовую любому откусить голову, каким и был в начале. Он мотался по разным городам и несколько раз ездил в Китай, улаживая возникающие проблемы, раз за разом находя новых поставщиков и заказчиков, устраивая переговоры и организуя личные встречи. Благодаря его активности Юнги продолжал держаться на плаву, окружённый новыми людьми и стопками договоров, каждый из которых нужно было внимательно изучить и подписать или же отдать на корректировку. Зарываясь с головой в ворох бумаг, Юнги как никогда жалел о том, что у него нет секретаря.

«Ну, всё не так уж и плохо, верно? Могло быть хуже» - каждый вечер думал мужчина, попивая кофе на кухне и смотря через окно на сверкающий огнями город.

Всё действительно могло быть хуже. Юнги это прекрасно знал, но всё равно изредка позволял себе выпить чуть больше алкоголя в компании Минхёка или Тэхёна, почти прописавшегося в его квартире. На Кима была объявлена охота, и парень, не желая попасть в чужие лапы, засел у Юнги, ведь его квартира находилась в огромном охраняемом комплексе, в который тайком не могла пробраться даже мышь. Подключившись ко всем камерам видеонаблюдения в здании и поставив на них свою защиту от взлома, Тэхён оборудовал в выделенной ему хозяином квартиры комнате маленький бункер и часами просиживал в нём, шерстя город вдоль и поперёк. Однажды побывав в его убежище, полном карт на стенах, проводов на полу и техники, заполонившей всё вокруг, Юнги больше не совался, лишь изредка вытаскивая парня на кухню, чтобы заставить поесть.

- Я думал, ты ненавидишь делить с кем-то личное пространство? - спросил Сокджин, когда узнал о том, где теперь живёт Тэхён, и Юнги не нашёл, что ответить.

Он всегда любил покой и тишину, любил одиночество. Пустить постороннего человека на свою территорию казалось чем-то невообразимым и диким. Сама мысль об этом ужасала. А потом появился Чонгук, и всё незаметно переменилось. Юнги помнит, как завис в первое их совместное утро, когда Чон вышел к завтраку. Мужчина даже не сразу понял, откуда тот взялся, привыкнув к тому, что в доме никогда никого кроме него самого не бывает. И пусть парень особо не отсвечивал, предпочитая отсиживаться поначалу в своей комнате, Юнги всё равно раздражало его присутствие. Бесил сам факт, что где-то в его доме неизвестно чем занимается посторонний человек, которому он не доверял. Когда всё изменилось, Юнги точно не знает, но это произошло. Совместные приёмы пищи стали нормой, как и короткие разговоры, со временем переставшие ограничиваться лишь темой тренировок и двумя-тремя предложениями. Чонгук был умным парнем, с ним можно было о многом поговорить, а уж то, как он любил спорить, и вовсе растягивало их вечернее общение на часы. Юнги привык к нему. Не сразу, но привык. К двум кружкам на столе, к шуму воды в ванной, к неуловимым следам чужого присутствия и сверлящим спину взглядам, когда Чонгук думал, что действует незаметно. А потом он улетел, и Юнги вновь остался один, чувствуя острую нехватку общения.

- Хён, ты не спишь?

Тэхён, показавшийся на пороге комнаты с такой же огромной кружкой кофе, выглядит едва ли не хуже Юнги. Глаза красные от постоянного сидения перед мониторами, синяки под ними от недосыпа, бледная кожа, не видевшая дневного света почти неделю.

- Нет, заходи. Что-то случилось?

- Через три дня Ёнгук отправляется в Японию. У него там что-то не заладилось с делами. Мои глаза и уши в Токио доложили, что у него сорвалась крупная сделка, полиция накрыла огромную партию метадона. Всё это сразу же попало в прессу. Был скандал. Его не будет приблизительно неделю. За это время нужно успеть провести все сделки и оформить передачу товара заказчикам. Шестёрки Бана отправятся с ним. Здесь останется лишь несколько доверенных лиц по типу нашего Сокджина. Они не будут лезть без прямого приказа, а у Ёнгука сейчас и без тебя есть, чем заняться.

- Отлично. За эту неделю нужно разобраться со всеми хвостами, чтобы после начать работу с договорами на поставки в следующем месяце. Свяжись с Зико, пусть подгребает весь товар, какой есть. Героин нужно будет отправить паромом, за остальным заказчик явится сам. Моё присутствие необязательно, но нужно будет отправить на точку Минхёка и его парней, чтобы они за всем проследили. Мне нужно будет увидеться с Чимином, там какие-то накладки с переводами денег, а у них грядёт комиссия, и мы все знаем, кто её подослал. Не хватало ещё и с этим разбираться.

- Намджун возвращается завтра в Корею. Он всё уладит, а если не сможет, то у меня уже имеется досье на всех членов этой комиссии. У всех такие красивые семьи, знаешь? Милые дети, улыбчивые супруги. Будет жаль, если улыбки на их лицах сменятся масками страха и боли.

Юнги усмехается, залпом допивая кофе, и сползает ниже по подушке, окидывая Тэхёна пристальным взглядом. Тот выглядит малость безумным со своей натянутой улыбкой, и Мин кивает в сторону двери.

- Отправляйся спать, тебе нужно отдохнуть. Ты без сна вторые сутки, а впереди у нас много работы.

Тэхён заторможено моргает, а после кивает и поднимается с постели, на краю которой успел расположиться со всеми удобствами. Парень уже выходит за порог, когда Юнги зовёт его.

- От Хосока есть новости?

- Нет.

Кивнув, мужчина даёт понять, что Ким свободен, и тот удаляется, закрывая за собой дверь. Гася лампу и забираясь под одеяло, Юнги трёт зудящие от недосыпа глаза и вновь начинает сверлить взглядом окно, непогода за которым только начала набирать обороты. Последний раз Хосок докладывал о положении дел месяц назад. С тех пор он не выходил на связь и о том, что происходит в Японии, Юнги может только гадать. Он не волнуется. По крайней мере, считает так. Но подсознание играет с ним в игры, и во снах Мин раз за разом видит окровавленного мёртвого Чонгука. Новость о том, что Ёнгук собрался в Японию, самую малость встревожила, заставляя мысли зароиться в голове, но Юнги отмахнулся от них, прекрасно зная, что Чонгуку ничего не угрожает.

«А если и так, ты этого не знаешь и сделать ничего не сможешь» - нашёптывает внутренний голос.

Хмыкнув, Юнги утыкается лицом в подушку и закрывает глаза, вслушиваясь в стук капель по стеклу. Что ж, всё верно. Он в любом случае ничего не сможет сделать, если что-то пойдёт не так. Его задача сейчас разобраться со всеми текущими делами и довести Ёнгука до белого каления своими выходками, варианты которых начал подкидывать даже Сокджин, осознавший, что не время распускать сопли.