Горькие на вкус мечты

Глава 3

   Первая неделя февраля. Небо затянуто тяжёлыми тучами, обрушивающими на город колючую, белую крупу. Ледяной ветер закручивает её спиралью, швыряет в лицо, бросает за шиворот. И пусть дневная температура не падает ниже минуса десяти, холодные объятия ветра не дают расслабиться. То время, когда уставшая от зимы душа жаждет оттепели, а разум напоминает — тепла не видать как минимум до середины апреля.
   Фрейд покинул общежитие. Засунув руки глубоко в карманы, вжал голову в плечи и, спрятав подбородок за ворот куртки, зашагал вдоль по тротуару мимо троллейбусной остановки, цветочного киоска, магазина бытовой химии. Остановился на светофоре, пропуская поток машин, ухмыльнулся, представляя лицо жены встретившей его в коридоре поликлиники, где она работает и так не желает видеть Фрейда.
   «Да ты хоть представляешь, что обо мне подумают, что будут говорить, если ты устроишься к нам?!», — возмущалась Алёна, жестикулируя так, словно собиралась взлететь. — «Да я со стыда сгорю, когда ты не выйдешь на работу. Нет! Это я переживу, я сгорю со стыда, когда ты появишься пьяный, или, когда кто-нибудь из пациентов накатает на тебя жалобу, учуяв запах перегара». Помнится, он пытался себя защищать, мол, когда на него поступали жалобы? Однако услужливая память мгновенно напомнила о стопках гневных записок очерняющих имя Фрейда оставленных на имя заведующего той или иной поликлиники, где он работал. Тогда Фрейд, признал поражение, махнул на жену рукой, уверяя, Алёну, что не собирается появляться в «её» больнице, пусть медицинское учреждение и обслуживало их район, находилось в непосредственной близости от дома и отлично подходило для места работы. Впрочем ситуация в корне поменялась, когда требовательная к мужу, недовольная Алёна «задела за живое» оставив краткое послание в вордовском документе.
   Спустя десять минут неспешного шага Фрейд ступил на территорию городской клинической больницы № 12.
   Кованый забор окружает оштукатуренное, персиковое здание в четыре этажа с прилегающими к нему постройками: двухэтажным административным корпусом, стационаром, соединённым с поликлиникой крытым коридором, приёмным покоем и травмпунктом, в отдалении прощальным залом и крематорием, большим двором, внутренней парковкой для персонала, внушало доверие, чувство надёжности, умиротворённости.
  Фрейд пересёк площадку парковки вошёл в парадные двери, пропуская крупную женщину лет сорока, сопровождавшую пожилую даму, опирающуюся на деревянную клюку. Он придержал створку, прошёл внутрь. Снял шапку, сунул её в карман куртки.
   Молочные стены отражают холодный свет флуролисцентных ламп. За стойкой регистрации девушка в белом халате с бейджиком на груди, что-то объясняет супружеской паре. Позади них переминаясь с ноги на ногу, стоит лысый мужчина в очках, ожидая, когда девушка освободится, уделит и ему минуту своего внимания. У восточной стены регистратура с застеклённым верхом. Перед мониторами сидят регистраторы, к каждой выстроилась небольшая очередь. Воздух наполнен гулом голосов, сливающихся в глухой шум, который прорезают отчётливые выкрики регистраторов, пытающихся докричаться до полуглухих стариков.
   Встав за лысым мужиком в очках, Фрейд разглядывал стройную девушку, отпустившую супружескую пару, метнувшую в него кокетливо-оценивающий взгляд. Интересная внешность, красивый разрез глаз, пушистые нарощенные ресницы. Нос немного длинноват, а губы узковаты, но в принципе она очень даже ничего.
   Отослав лысого мужика, девушка, расплылась в приветливой улыбке, поздоровалась с Фрейдом. Он улыбнулся в ответ, одной из обворожительных улыбок, имеющихся в арсенале обаятельного льстеца. Он знал о своей смазливой внешности производившей на представительниц противоположного пола приятное впечатление, и пользовался этим без зазрения совести, охмуряя всяких глупышек ещё с поры юности, школы и колледжа.
   «Морозова Кира Игоревна. Администратор», — прочёл Фрейд на её бейджике, после чего продолжая улыбаться заговорил:
   — Кира Игоревна, я ищу кабинет заведующего поликлиникой.
   — Двести сорок второй, — широкая улыбка, блеск в глазах, едва уловимый румянец на щёчках. Приятно, что он обратился к ней по имени.
   — Второй этаж? — уточнил Фрейд.
   — Да. Подниметесь, повернёте направо до конца по коридору и потом налево. Там и будет его кабинет.
   — Спасибо. Вы очень любезны.
   Фрейд направился к лестнице, огибая очередь у регистратуры, провожаемый изучающим в некой степени восхищённым взглядом администраторши Киры.
   Прошагав коридор до конца, он нашёл нужную дверь, после чего постучав в неё и тактично выждав пару секунд, ступил за порог кабинета.
    В небольшом вытянутом помещении с одним окном и шкафами у западной стены забитыми папками, за столом сидел мужчина лет пятидесяти с сединой тронувшей виски, мелкими морщинками вокруг глаз, уставшим, однако строгим взглядом начальника. Его толстые короткие пальцы сжимали ручку. Перед ним лежала стопка документов требующие, как догадался Фрейд, подписи.
   — Здравствуйте, — произнёс Фрейд. Он расстегнул куртку, поправил ремешок сумки на плече. Благодаря жене, он знал, как зовут зама поликлиники, поэтому, не теряясь, обратился к нему по имени отчеству: — Олег Анатольевич, простите, что отвлекаю, если я не вовремя я подожду в коридоре.
   — Вы кто? — отложив ручку, сложив руки на документы, спросил зам поликлиники.
   — Простите, не представился сразу, — улыбнулся Фрейд той улыбкой, которая обычно располагала к себе людей. — Фрейдин Илья Андреевич. Фельдшер. Я по поводу работы. Вам кажется, требовались фельдшеры.
   Олег Анатольевич оглядел Фрейда оценивающим взглядом. Согнул руки в локтях, сложил пальцы пирамидкой, упершись в них подбородком, на мгновение задумался, после чего предложил Фрейду присесть. Что он и сделал, расположившись на краю стула. Жвачка должна была подавить запаха перегара, тем не менее, Фрейд старался держаться подальше.
   После короткого собеседования, зам поликлиники, повернувшись к монитору, пощёлкал по клавишам клавиатуры, распечатал форму заявления о приёме на работу уже с фамилией Фрейда, дал подписать фельдшеру.
   Его брали, как он и хотел на «машину», то есть домашние вызовы неотложной помощи. Затем Олег Анатольевич отправил Фрейда вместе с заявлением в отдел кадров, где он просидел двадцать пять минут, после чего отправился домой на три дня в ожидании рассмотрения и подписи его заявления главным врачом.
   Поликлинику Фрейд покинул с чувством выполненного долга, с лёгкостью на душе и ухмылкой на лице. Вот Алёна «обрадуется», увидев его через три дня в двенадцатой больнице бегающего по кабинетам, проходящего медицинскую комиссию, для устройства на работу.