Горькие на вкус мечты

Глава 39

   Потянулись однообразные недели, мрачные, до отвращения унылые. Фрейд продолжал жить у Прудникова. Решил повременить с переездом на съёмную квартиру. Не было смысла в её поисках. Они с Алёной подали на развод, и ждали вызова в суд, после чего он собирался уволиться с работы и покинуть город. Юрка не жаловался на его присутствие, наоборот был рад разбавить одинокие будни обществом друга. Поэтому Фрейд со спокойной совестью, но далеко не спокойным сердцем просиживал диван Прудникова, часами гуляя по просторам интернета в поисках города, где бы хотел остановиться. Однако, между просмотрами картинок с городами России, Фрейд захаживал на страницу Деи, где новые фотографии счастливой девушки в объятиях мерзкого татуированного блондина, всё больше дырявили его израненное сердце.
   «Один берёт меня силой, другой — отказывается, от того, что принадлежит ему по праву», — сотни раз на дню, прокручивал Фрейд слова Деи в своей голове.
   «Берёт меня силой…Берёт меня силой…Берёт меня силой…», — словно заезженная пластинка капала не дающая покоя фраза на мозг Фрейда. Капала, едва он просыпался и до тех пор пока он не засыпал, накачавшись пивом. После того, как он нашёл в себе мужества и порвал любые отношения с Деей, Фрейд не мог спать без принятого на ночь спиртного. Он и днём ходил, словно сомнамбула или зомби. Всё в мире потеряло для него всякий смысл. Жизнь и без того скучная, вдруг стала в тягость. Мир продолжал существовать, но уже отдельно от угасающего Фрейда, который с каждым днём всё больше замыкался в себе.
   За три прожитые отдельно от Алёны недели, Фрейд виделся с ней исключительно в поликлинике и ограничивался кивком головы в знак приветствия. Он не избегал её, но и не жаждал встречи. Он метал поскорее со всем покончить, и наконец, избавить бывшую жену от своего присутствия, которое как он мог наблюдать по выражению лица Алёны, её страдальческим глазам тяготило женщину.
   Он жаждал покинуть город, чтоб оказаться дальше от Деи. Надеялся боль разрывающая душу, притупиться с сознанием её недосягаемости. Господи, как же он скучал по ней, по её глазам, нежным пальчикам и мягким губам. С каждым прожитым без неё днём, часом без её голоса, минутой без сообщения от неё он чувствовал, что душа медленно умирает. Желание сдохнуть с того последнего, тяжёлого разговора никак не покидало, наоборот лишь усиливалось.
   Юрка, наблюдавший меланхолию друга, поначалу пытался вытащить его из дома. В первую неделю совместного проживания даже привёл двух девушек для досуга, тем не менее, подвыпивший Фрейд честно попытавшийся удовлетворить сексуальные прихоти одной из девушек, так и не смог довести начатое до конца. Потерпев фиаско, вызвал девушке такси, а наутро попросил Юрку, больше не проявлять по отношению к нему заботу подобного рода.
    Анализируя свои действия, Фрейд пришёл к неутешительному выводу — он не представлял себя в постели ни с кем кроме Деи. Этой маленькой девочки, завладевшей им с первой секунды их знакомства. Да, он ненавидел себя, за то, что возжелал столь юную девушку, но ничего не мог с собой поделать. Ведь он не просто хотел обладать телом Деи, он жаждал заполучить её сердце. Он любил её, как любят миллионы людей.
   В начале апреля, когда на промёрзлой от долгих зимних холодов земле не осталось и сантиметра снега, и солнце не просто светило, но уже грело, Фрейду позвонил Макс. Бывший сосед, отчитал мужчину, сетуя на мнимую дружбу, которая распалась, едва Фрейд сменил место дислокации.
   «Меня не волнует, чо у тебя там за тёрки с Алёнкой», — возмущался голос Макса в динамике телефона, — «Чтоб сегодня был у меня. Я жду. И отказов не принимаю».
   Фрейд хотел спросить, будет ли у Макса в гостях и дочь, но бывший сосед сбросил звонок, на случай если Фрейду захочется отклонить предложение.
   Стоит ли говорить, что Фрейд тщательно подбирал рубашку, а затем намылся и побрился, угробив на сборы не один час? Не стоит и упоминать, что сердце его готово было выпрыгнуть из груди, когда он приближался к общежитию, и почти разорвалось, разлетелось на мелкие кусочки, когда он, перешагнул порог комнаты Макса, встретился глазами с Деей.
   Первые пятнадцать минут его бросало то в жар, то в холод. Не в силах отвести от Деи внимательный, вожделенный, жадный взгляд, Фрейд молил Бога, чтоб тот наставил его на путь истинный не дал наброситься на девушку в присутствии отца.
   Фрейд одну за другой выпил три рюмки водки, прежде чем смог подойти к Дее, из правил приличия спросил как дела? И как она поживает?
   — Всё хорошо, — улыбнулась Дея. — А как ты? Папа, сказал, вы разводитесь?
   — Да. Ждём, скоро должны вызвать в суд, — ответил Фрейд. «Я так скучаю по тебе. Не представлял, насколько сильно, пока не увидел лично».
    Оба замолчали. Смотрели друг на друга, изучая каждую клеточку.
    Макс вышел в туалет.
   — Ты продолжаешь встречаться с ним? — спросил Фрейд. «Пожалуйста, скажи, нет. Скажи, что вы просто друзья»…
   — Да. Почему ты спрашиваешь? — Дея смотрит в лицо Фрейда. Он похудел и, несмотря на наведённый марафет, выглядит измученным. Он тоскует по ней?
   — Не знаю, — отвечает Фрейд. «Потому что ревную! Хочу разбить его голову за то, что прикасается к тебе, целует, возможно, и ещё что-то делает, пока я схожу с ума без тебя. Вот бы взять её за руку и увести. Забрать с собой. И больше никогда никому не отдавать».
   — Знаешь. И я тоже знаю, — говорит Дея. Она поднимает руку к лицу Фрейда, проводит пальцами по губам. Лёгкое быстрое движение, вызывающее у Фрейда трепет в низу живота и дрожь по всему телу. — Потому, что ревнуешь меня. — Дея победоносно улыбается.
   Фрейд берёт её руку, стискивает в своей. «Уведу. Возьму и заберу с собой. Украду, если так угодно!». Он уже поднимается на ноги.
   Дея, не вырывает руки, смотрит на него недоумевающим взглядом. Что он делает?
   В комнату входит отец.
   Фрейд отпускает руку девушки, резко оборачивается.
   — Щас Ленку видел, — смеётся Макс. — Представляешь, только с работы ползёт. Замучили девку.
   Фрейд натягивает улыбку.
   Макс предлагает выпить. Фрейд отказывается. Он сегодня больше не пьёт. Не хочет. Точнее не лезет. И так неделю не просыхает. Но, конечно посидит ещё у Макса.
   Макс заливается соловьём, всё болтает и болтает. Между болтовнёй опрокидывает стопку за стопкой, каждый раз чокаясь ею о кулак Фрейда. Расспрашивает о его новой холостяцкой жизни с вероятной толпой длинноногих «тёлочек» не вылезающих из его постели. Фрейд опускает тему секса, ссылаясь на присутствие дочери Макса в комнате, о которой поддатый отец забывает.
   Дея же внимательно слушает Отца и Фрейда, замирает, когда речь заходит о любовных похождениях второго. Увы, Фрейд тактично переводит тему разговора. А так бы хотелось знать, с кем он проводит ночи.
   У Фрейда звонит телефон. Он отвечает, говорит, что находится в комнате Макса и если это важно и срочно, она может заглянуть.
   — Алёна, — поясняет Фрейд, Дее и Максу, которые по разговору догадались, кот ему звонил.
   — Что хочет? — интересуется Макс.
   Фрейд пожимает плечами.
   Через минуту в комнату входит Алёна.
   Она в серой футболке, синих джинсах. Шоколадные вьющиеся волосы, падающие на плечи, превратились в ровные пшеничные пряди. Из-за нового оттенка волос и хорошей укладки лицо Алёны преобразилось, посвежело.
   — Хорошо выглядишь, — равнодушным тоном делает комплимент Фрейд.
   — Спасибо, — бросает Алёна. — Нас в суд вызвали. В среду к девяти утра… — Алёна не договаривает. Подёргивает ноздрями, словно к чему-то принюхивается. Бросает на Дею оценивающий взгляд. Делает два неуверенных шага в её сторону.
   — Что-то не так? — спрашивает Дея, следя за сдвинутыми к переносице бровями Алёны.
   — Этот запах… — прищуривается Алёна. — Можно? — не дождавшись разрешения Деи, женщина наклоняется вперёд, к шее девушке. Шумно втягивает воздух. Алёна выпрямляется, поворачивается к Фрейду: — Это она. — Глаза Алёны увеличиваются в размере, челюсть ползёт вниз. — Илья, ты серьёзно?!
   — Ты о чём вообще? — спрашивает Фрейд, чувствуя, как кровь отливает от лица.
   — Это с ней ты гулял! У неё ночевал! После неё пришёл домой собирать вещи! — Уже с пеной у рта кричала Алёна.
   — Вы, что-то путаете, — пробормотала Дея, чувствуя, как душа уходит в пятки.
   — Я путаю!? — крутанулась к Дее Алёна. Глаза её светились яростью. — Да он весь насквозь пропах тобой! Маленькая потоскушка!
   Дея опешила, нижняя губа её дрогнула. Ещё никто, никогда не оскорблял её, применяя столь обидные выражения.
   — Алёна! — прорычал Фрейд. — Немедленно извинись!
   — Да, щас! — крикнула Алёна.
  — А, я бы попросил, — произнёс молчавший всё это время Макс, обиженный за дочь, словами Алёны. — С какой стати ты вообще позволяешь себе оскорблять мою дочь?
   — А это ты у дружка своего спроси, — выплюнула Алёна, метнув гневный взгляд на Фрейда. — Илья, а что ты стесняешься? Расскажи Максу, с кем ты ту ночь провёл. — Алёна метнулась к Максу: — Идиот ты Максим. Он твою дочь трахает, а ты с ним водку пьёшь! — с этими словами Алёна вылетела из комнаты Макса, хлопнув дверью.
   Удивлённый взгляд Макса вонзился сначала во Фрейда затем в Дею. Оба стояли с белыми, как алебастр лицами и казалось, не дышали.
   — Фрейд, — вырвалось изо рта Макса, словно огонь из пасти дракона.
   — Это ложь, — онемевшими губами произнёс Фрейд. — Между нами ничего не было, — признался он, и кровь хлынула ему к лицу, заливая пунцовой краской.
    — А по твоей роже, этого не скажешь, — прорычал Макс. Он стиснул кулак, и уже занёс готовый ударить мерзавца по роже, когда Дея бросилась к отцу с силой толкнула его в грудь:
   — С ума сошёл?! — закричала она. — Ты что поверил ей!? — из глаз её брызнули слёзы. Она метнулась к вешалке, схватила кожаную куртку, рюкзак, быстро влезла в кроссовки.
   — Дея, — испугался Макс. Правда, почему он поверил Алёне, вечно ревнующей мужа, и допустил возможность близости собственной дочери с Фрейдом? — Дея, — он попытался взять её за руку, но девушка выдернула пятерню из ладони отца.
   — Да, я маленькая потоскушка! — сквозь слёзы выплюнула Дея. — Но он, — она указала пальцем на Фрейда, — Никогда не зайдёт за чёртовы рамки! Он слишком правильный! — Она выскочила вслед за Алёной, так же хлопнув дверью.
   — Дея! Дея! — Макс бросился за дочерью, впрочем, ему оставалось только проводить её удаляющийся силуэт взглядом. Девушка, перескакивая ступеньки, была уже на первом этаже. — Прости меня! Де-ея!
   — Что же я натворил? — ворвался в комнату Макс. — Что вообще было-то? Я так ничего и не понял, кроме того, что больше всех обидел дочь, — жалобным тоном высказался он, ища в лице Фрейда то ли сочувствия, то ли правды.
   — Макс, ты здесь совсем не причём, — Фрейд надел туфли. Душу его разрывало. Почему он не увёл её? Надо было увести. Забрать отсюда. Забрать навсегда. — Ты извини. Я пойду.
   Фрейд вышел из комнаты Макса, а затем из общежития в котором прожил десять лет. Он никогда больше в него не вернулся.