Горькие на вкус мечты

Глава 29

   Едва Фрейд вышел из дома, надел медицинскую маску, закрывшую нижнюю половину лица. На фельдшере она выглядела естественным атрибутом формы и не вызывала ненужных вопросов.
   На первую смену неотложной помощи пришлось двенадцать вызовов. Фрейд справился с ними до часу дня. Вернулся в поликлинику десять минут второго. Зашёл в регистратуру за списком вызовов поступивших на вторую половину дня. Перекинулся парой дежурных фраз с регистраторами. Проигнорировал заигрывающий взгляд администраторши, которую несколько недель назад  трахнул в кабинете. Сходил до 217 кабинета, отдал осмотры для больничных листов, после чего вернулся в кабинет, с намереньем завести в программу утренние посещения. Надеялся хоть сколько-нибудь успеть сделать до двух часов, до предстоящего выезда по адресам.
   Он включил тонкого клиента, вставил флешку, ввёл пароль. Не успел зайти в программу, когда дверь кабинета отворилась, в тесную коморку ворвалась администраторша Оксана.
   Плотно прикрыв за собой дверь, она подошла к столу Фрейда, оперлась большими ягодицами о край столешницы.
   — Ты сегодня до восьми? — улыбнулась она Фрейду.
   — Да, — не отрываясь от монитора, ответил Фрейд. Пальцы застучали по клавиатуре, заводя первое посещение.
   — Я тоже сегодня до восьми, — сказала Оксана. Фрейд молчал. — Не хочешь пошалить, когда все разойдутся? — прошептала она.
   Фрейд оторвался от монитора, посмотрел на Оксану. Пухлое лицо её светилось непонятной ему радостью. Если бы она только знала, насколько безразлична ему.
   — Извини, Оксана. Мне приятно твоё внимание, но я должен отказать тебе, — подбирая слова, ответил Фрейд.
   — Сегодня или вообще? — лицо её больше не излучало радость. Оно выдавало внутреннее напряжение девушки.
   — Вообще, — рубанул с плеча Фрейд.
   — Что, решил хранить верность жене? — ухмыльнулась она. В глазах засветилась ядовитая злоба. Фрейду был знаком этот взгляд. Взгляд отвергнутой женщины. Почему-то представительницы противоположного пола всегда принимали отказ близко к сердцу.
   — Выходит так, — пожал плечами Фрейд.
   — Ну, ну. Храни. Только не забывай, что Алёна мнения твоего не разделяет, — фыркнула Оксана.
   — Ты это о чём? — не понял Фрейд.
   — О любовнике твоей жены. Ты что не в курсе? — уперев руки в бока, спросила Оксана.
   — Любовнике!? Моей жены!? — опешил Фрейд.
   — Да. Любовнике. Я думала ты в курсе. Думала у вас с ней свободные отношения. Думала вы одна из тех повёрнутых парочек. — Оксана покрутила пальцем у виска.
   Сердце Фрейда застучало как сумасшедшее. На шее вздулись вены. Виски сдавило тупой пульсацией. Вдруг за белой маской прикрывающей нос и разбитые губы ощутил нехватку кислорода. Он еда не сдёрнул её, но вовремя спохватился.
   У Алёны есть любовник!? Другой мужик? У его жены? У той Алёны, которую он каждый день наблюдает в комнате общежития? Мужик лазающей ей в трусы? Нет! Нет! И ещё раз нет! Не может этого быть. Она не может, не смеет изменять ему! Чёрт бы её побрал. Это ложь. Сплетни. Бабы любят придумывать всякую ерунду и смаковать между собой.
   «Но, ты, же изменял ей», — услышал он внутренний голос. — «Так почему бы и ей не изменить тебе? Что ей помешает? Твоё равнодушие? Безразличие? Твои запои или быть может бесконечные измены? Да, ты ни в одной из них не признался, но это не значит, что она поверила»….
   «Всё, заткнись»! — приказал Фрейд внутреннему голосу.
   — С чего ты решила, что у Алёны есть любовник? — набросился он на Оксану.
   — Что? Задело? — сверкнула зубами Оксана. Фрейд ждал. — Да вся больница уже знает. Вон все девчонки-регистраторы его в лицо узнают. Да, что там! Я его уже и имя, и фамилию и адрес выучила. Он как минимум раз в месяц сюда ходит, препараты выписывает бесплатные от астмы. И всегда записывается к Маликовой. Ну, к терапевту, с которой твоя Алёна сидит, — пояснила Оксана, заметив непонимание на лице Фрейда.
   — Допустим, ходит он к Маликовой, так, причём тут Алёна? За льготными препаратами сотни мужиков каждый месяц ходят.
   — Да притом! Илья Андреевич, ты какой-то чудной. — Закатила глаза Оксана. — Мужиков за препаратами, конечно, ходит сотня, но они все к фельдшеру идут, они только раз в три месяца к терапевту. А этот каждый месяц и только к Маликовой. И каждый месяц с цветами. Ты бы видел, какие букеты шикарные!
   — И Бог с ним, пусть носит он своей Маликовой! — отмахнулся Фрейд.
   — Опять он за своё! — всплеснула руками Оксана. — Да не Маликовой он носит цветы! А Алёне твоей.
   — Да с чего ты так решила?! — начал выходить из себя Фрейд.
   — Потому что спрашивали девчонки у Маликовой, когда она к нам заходила в регистратуру. Светлана Анатольевна, говорят, завидуем вам, такие, говорят, букеты вам дарят. А мы тут сидим, нас только всяко разно обзовут. А она и говорит, так ведь это не мне цветы дарят, а медсестре моей Алёне Фрейдиной! Он говорит, и в кабинете с ней флиртует и в коридоре. А в коридоре я и сама однажды видела их….
   — Кто он? — перебил Фрейд. Поднялся со стула. Встал, нависнув над Оксаной.
   — Юсупов Дмитрий Эдуардович, — отчеканила Оксана. — Семьдесят седьмого года рождения. Сорок один год. Индивидуальный предприниматель, живёт на Красных Командиров. Телефон надо?
   — Ты и телефон знаешь? — опешил Фрейд.
   — Так в базе всё есть. В электронной карете же всё указано, — напомнила Оксана.
   — Точно, — вздохнул Фрейд. — Дмитрий Эдуардович значит, — пробормотал он. — Индивидуальный предприниматель.
   — Деньги водятся, — заметила Оксана.
   — Что ж он тогда за льготными препаратами ходи? Раз деньги водятся.
   — Жену вашу повидать Илья Андреевич, — съязвила Оксана.
   Фрейд бросил на неё злобный взгляд. Посмотрел на часы, большая стрелка которых приближалась к двенадцати, принялся собирать осмотры со стола, выдернул флешку.
   — Не передумал?
   Фрейд, размышлял о любовнике жены, представлял её стонущую под индивидуальным предпринимателем. Оторвался от рюкзака, куда укладывал бланки осмотров, посмотрел на Оксану.
   — На счёт сегодняшнего вечера. — Она облизала губы.
   — Нет. Извини, — пробормотал он, возвращаясь мыслями к любовнику жены.
   — Как хочешь, — бросила Оксана, вышла из кабинета.
   Фрейд набросил лямку рюкзака на плечо, поменял маску, вышел вслед за администраторшей, едва не столкнувшись с ней в коридоре.
   — Забыла самое главное сказать, — зашептала она Фрейду. — Пациент-то этот сегодня на приём записался на полседьмого вечера. Я ведь поэтому про него и вспомнила. Он сегодня заезжал, хотел записаться на ближайшие дни, а тут как раз у Маликовой талон на сегодня освободился.
   — Зачем ты мне всё это говоришь?
   — Думала, тебе будет интересно посмотреть на него, — широко улыбнулась Оксана и с гордым видом победительницы удалилась, скрывшись за поворотом светлого коридора.
   Фрейд вышел во двор поликлиники, устроился на переднем сиденье машины неотложной помощи. Уставился перед собой.
   У Алёны есть любовник. У моей жены — любовник. Она встречается, с ним пока меня нет дома, ведь зачастую мы работаем в разные половины дня. Ходит с ним в рестораны, кафе и возможно даже кино. Ездит к нему домой, мнёт своим обнажённым телом его шёлковые простыни, готовит ужины. Она не водит его к нам… к себе в комнату. В общежитие невозможно скрыть любовника или любовницу. Слишком много любопытных глаз.
   Как давно они вместе? Какие у них планы на будущее? Хотят ли пожениться? Или просто сойтись и жить вместе? Постойте. А кто сказал, что этот Дмитрий Эдуардович холост? Наверняка у него жена и возможно дети. А Алёна идеальная любовница, ведь замужняя женщина редко требует чего-то большего, нежели коротких встреч.
   Что он, Фрейд ощущает? Ревность? Пожалуй, нет. Злобу? Тоже нет. Обиду, что его обманули, предали? Возможно. Но больше всего внутри бушует раздражение и очередное разочарование, как в себе, так и в жене. Она предъявляла претензии, а значит, не имела права изменять ему. Обвинять его в том, в чём сама виновата. Чёрт с ней, пусть спит с кем хочет. Наверное, она имеет на это право.
   К восьми вечера он вернулся в поликлинику. Но перед тем как идти заводить посещения, дописать осмотры, он поднялся на второй этаж. Заглянул в кабинет, где сидела его жена и вела приём участковый терапевта Маликова.
   Приём на сегодня закончился. У кабинета никого не было. Терапевт доделывала бумажную работу, медсестра подклеивала амбулаторные карты.
   — Илья? — удивилась Алёна, заметив в дверном проёме Фрейда.
   — Добрый вечер Светлана Анатольевна, — улыбнулся Фрейд, пряча улыбку за медицинской маской.
   — Здравствуйте Илья Андреевич. Как отработали? Вы, наверное, за женой пришли? У нас работы минут на пятнадцать не больше, — заговорила Маликова. Стройная, маленькая женщина лет пятидесяти с кудрявыми чёрными волосами и мелкими морщинками в уголках глаз.
   — Да у меня у самого работы ещё на час не меньше. Зашёл предупредить, чтоб не теряла. — Он бросил холодный взгляд в сторону Алёны. Затем посмотрел на букет из алых роз в большой стеклянной вазе на подоконнике. —  Красивые цветы. Кто-то из пациентов подарил?
   — Да, — улыбнулась Маликова, подняла глаза на Алёну. — Ходит к нам один мужчинка. — Она засмеялась.
   — Это Светлане Анатольевне подарили, — выпалила Алёна, не выдержав тяжёлого взгляда мужа. Щёки её вспыхнули. Испуганные глаза уставились в изумлённое лицо Маликовой. Она несколько секунд прожигала Маликову умоляющим взглядом, после чего та кивнула Фрейду головой, подтверждая слова медсестры.
   — Я так и подумал, — улыбнулся Фрейд. — Конечно, моя жена привлекательная женщина и, безусловно, нравится многим мужчинам, но вот беда, слишком она строга к себе и окружающим. Преподнеси ей кто-либо такой шикарный букет, ни за что не примет. Более того пресечёт дальнейшие попытки ухажера во всеуслышание объявив себя замужней дамой.
     Лицо и шею Алёны залило пунцовой краской. Она склонилась над картой так низко, что едва не касалась листов носом.
   Маликова лишь глупо улыбалась Фрейду, мол, и правда, так забавно, что он настолько хорошо знает свою жену.
   — Ладно, милые женщины. С вами хорошо, но работа сама себя не выполнит. Поэтому вынужден откланяться. Всего доброго.
   — До свидания Илья Андреевич, — попрощалась Маликова.
   Алёна оторвала от карты пунцовое лицо, подарила мужу кроткий, смущённый взгляд.
   Фрейд вышел из кабинета. Под маской сияла широкая улыбка, обнажающая все тридцать два зуба. В душе он аплодировал себе.
   Он освободился тридцать пять минут девятого. Оделся, вышел из поликлиники. Закурил. Прогулочным шагом, двинулся в сторону дома. Середина марта выдалась холодной и больше напоминала февраль с характерными для него метелями. Под ногами скрипел снег, воздух дышал морозом.
   Он зашёл в магазин за пивом, заранее зная — в этот вечер Алёна не станет его пилить за пристрастия к спиртному.
  
   Сменявшая Фрейда фельдшер, любившая работать исключительно в первые смены уволилась. Взяли новую молодую девушку, и Фрейду стали ставить не только вторые смены, но и первые. Его сей факт не особо расстроил. Да теперь ему периодически приходилось вставать в семь утра, зато он приходил домой в три, и к восьми вечера уже накачивался пивом, а иногда чем покрепче.
   Он не бросил пить. Собственно говоря, и не собирался. Дал обещание Дее, не пить в её присутствии. Но ведь её нет, а значит у него полная свобода действий. Вот если бы она была здесь, тогда другой разговор, он не принял бы ни капли. И всё же её нет. Уже четверг, близится конец рабочей недели, скоро выходные, его рабочая суббота, а её всё нет. Она не пишет и не звонит. И он не знает где она и с кем.
   Фрейд поднялся с дивана, пошатнувшись, ухватился за подоконник. Кривая ухмылка заживших губ исказила пьяное лицо. Но ведь она и до этого ему никогда не звонила и не писала. Так чего он в таком случае расстраивается?
   Неровной поступью, он прошёл по комнате, влез в шлёпки, вышел в коридор.
   Пойдёт и открыто спросит у Макса, где его дочка, и когда приедет к нему.
   Макса не оказалось дома, и пока Фрейд, придерживаясь за стенку, сходил в туалет и вернулся в комнату, с работы пришла Алёна.
   Увидев состояние Фрейда, она кричала как потерпевшая. Кидалась его вещами обвиняя в свинстве и нечистоплотности. Запустила грязным носком, который пролетел мимо цели, в паре сантиметров от левого уха Фрейда.
   — Как можно было так нажраться!? — вопрошала она, снимая с Фрейда заляпанную кетчупом рубашку.
   — Вообще-то у меня было пять часов, — пробормотал Фрейд, глядя на стенные часы. Затем хохотнул.
   — Это риторический вопрос! — продолжала злиться Алёна. — Когда ты уже напьешься?! Когда водка встанет тебе поперек глотки!?
   — Эти вопросы тоже ритори…ритори…
   — Риторические! — гаркнула Алёна, помогая мужу. — Нет. На эти два вопроса можешь мне ответить.
   — Надеюсь никогда, — честно признался Фрейд.
   — Скотина! — Алёна, наконец, избавила его от рубашки, скомкала, бросила в угол к кучке таких же грязных вещей, готовых отправиться в стирку.
   Она толкнула его в грудь. Фрейд повалился на диван. Алёна принялась расстёгивать ремень на джинсах.
   — Эй! — возмущается он, пытается помешать ей, но, увы, не может. — Штаны хоть оставь!
   — Зачем?! Чтоб ты опять по-свински в чистую постель в грязных джинсах!? — Алёна безжалостно сдёрнула с бёдер Фрейда брюки.
   — А я и не собирался спать, — промямлил Фрейд, лёжа с закрытыми глазами.
   — Тебе завтра на работу к восьми! — Она тянет за штанины. Боже, какие же длинные у него ноги!
   — Ну и что, — отвечает Фрейд.
   Не проходит и двух минут, как раздаётся сопение.
   — Сволочь, — шипит Алёна.
   Держа джинсы Фрейда за штанины, она с размаху бьёт ими, целясь в обнажённый торс мужа. Она забывает о ремне и когда железная бляха ударяет Фрейда в ребро, изо рта мужчины вырывается жалобный стон. Он не разлепляя век, роняет ладонь на ушибленное место. После переворачивается на бок, затихает.
   Алёна стоит с широко распахнутыми глазами, затаив дыхание. Прижимает к себе Фрейдовы джинсы, стискивает их нервными пальцами.
   «Господи, а если бы эта чёртова железяка, угодила ему в висок?», — в отчаянье думает она.