Горькие на вкус мечты

Глава 16

   Дея сидела в детской поликлинике в очереди за справками, одной для Мадины, другой для себя — по уходу. Восьмилетняя сестра лежала дома в постели с температурой 38,2.
   Накануне вечером забрав Мадину с танцев, Дею насторожила несвойственная активной девочки вялость. Малышка ни бежала впереди сестры, прискакивая и кривляясь, ни выкрикивала стишки, ни пела припевы популярных песен. Наоборот выйдя из дома культуры, она взяла Дею за руку, повиснув на ней, шагала домой, с трудом переставляя ноги. Поэтому добравшись, домой, Дея померила температуру сестре и, испугавшись отметки в 39,3, позвонила матери.
   Вечно занятая Луиза Бахитова, поющая в тот вечер на свадьбе ответила на звонок не сразу. Когда, наконец, взяла трубку, первым делом отругала старшую, за то, что та дёргает её, зная, что она работает.
   — Ты прекрасно знаешь, где я и чем занята! — ответил на пятый звонок Деи строгий голос матери. — Что там могло такого случиться, что ты названиваешь мне каждые две минуты?! У меня короткий перерыв и вместо того, чтобы промочить горло, сходить в туалет я трачу эти драгоценные минуты на пустую болтовню!
   — Мам, прости, — сумела вставить Дея. — Я бы не позвонила, но Мадина заболела и у неё температура 39 и 2…
   — Дея! Неужели ты взрослая девушка не в состоянии догадаться дать ей парацетамол?! Неужели не догадаешься сходить в аптеку? Ты меня разочаровываешь! Я всегда считала тебя умной и взрослой не по годам.
   — Я думала, может вызвать «скорую»…
   — Ещё что придумаешь?! Ты, что там тоже заболела? Дай ей парацетамол! Сходи в аптеку за противовирусными или Айрата отправь, Марселя, Камиля в конце концов. Попои чаем тёплым, а через час ещё раз температуру померь. Всё поняла?!
   — Да, — чувствуя, что вот-вот расплачется, выдавила Дея.
   — Вот и хорошо. И не звони мне больше по таким пустякам.
   — Я поняла, — из глаз Деи потекли слёзы.
   — Кстати, я сегодня не приду ночевать. У меня в ресторане ещё выступление, там меня Андрюсик заберёт. Не теряйте. — Голос в трубке оборвался.
   И в этом вся Луиза Бахитова. Дея стиснула телефон в руках. Как же хотелось треснуть этим самым телефоном по голове матери. И поверьте, треснула бы, если бы знала, что такая мера воспитания поможет.
   Дея выполнила все указания Луизы, дала Мадине парацетамол, отправила Айрата в аптеку за противовирусными, напоила девочку чаем, уложила в постель.
   Вернувшись с аптеки, Айрат отдал чек Камилю, сидевшему перед теликом. Молодой человек вычтет сумму из алиментов Мадины, сократив расходы девочки на личные нужды: одежду, школьные принадлежности, оплата танцев, парикмахер. Прошёл в комнату к девочкам.
   В полумраке спальни, Дея сидела на своей кровати, глядя на спящую сестру.
   — Я таблетки принёс. Может её разбудить? — прошептал Айрат, присаживаясь на кровать рядом с Деей.
   — Не надо, — зашептала в ответ Дея. — Проснётся, тогда и дадим.
   — Знаешь, я сейчас Дениса видел. Он спрашивал про тебя. Я сказал, что ты с Мадинкой, она заболела. Он просил передать, что будет ждать твоего звонка, — не повышая голоса, сказал Айрат. Он пристально поглядел на Дею, вглядываясь в серую темноту комнаты, силясь уловить отразившиеся на лице мысли вызванные его словами.
   Девушка едва заметно сморщилась, отчего Айрат понял — известия о парне — или уже бывшем парне, — вызывают в ней неприязнь.
   — Ты позвонишь ему? — спросил Айрат, не дождавшись от Деи ответа.
   — Нет, — прошептала она. — Я не хочу с ним разговаривать.
   Она вспомнила глаза Фрейда, пульсирующие зрачки, радужки грозового неба, его обворожительную улыбку, вызывающую волну мурашек по всему телу; трепет в сердце, разливающий тепло в душу. Затем возник образ Дениса, его разукрашенное тело, вплоть до подбородка и кончиков пальцев, прижимающееся к её обнажённой коже.  В этот момент захлестнула волна нестерпимой тоски, душевной боли, и какой-то безысходности тысячью иголками, вонзающимися в мозг. Вспомнился разговор с отцом, состоявшийся пятнадцать минут назад. Предупреждение, что она сможет навестить его не раньше чем через неделю, его расстроенный голос. Она и сама расстроена. Нет, не разлукой с отцом, без которого она обходилась последние пятнадцать лет жизни. К нему она не питает нежных чувств или какой-то особой привязанности. Она рада, что он появился, приятно иногда побыть с ним наедине, пообщаться, представляя себя нужной хоть одному из родителей. Тем не менее, огорчала её разлука с Фрейдом. Этим загадочным, притягательным, закрытым для неё мужчиной, злоупотребляющим спиртным.
   — Он боится меня, — одними губами, произносит Дея, блуждающая глубоко в мыслях.
   — Кто? Денис? — не понимает Айрат.
   Дея поворачивается к брату, только сейчас понимая, что произнесла это вслух. Она отрицательно мотает головой. Густые, тёмно-русые волосы закрывают лицо.
   Айрат молчит. Ждёт, когда сестра вновь заговорит. Она чувствует, его ожидание, оно едва ли не осязаемо.
   — Нет, — наконец произносит она. — Дениса боюсь я. А меня боится он. Он зажимается, когда рядом со мной. Я физически ощущаю, его скованность. Он словно бы опасается меня.
   — Если ты на него смотришь, тем своим особым взглядом, пронизывающим до костей, то не удивительно, что он боится тебя, — улыбается Айрат.
   Дея в изумлении приподнимает брови, мол, что за взгляд?
   — Он тебе от мамы достался, — поясняет Айрат. — У Мадинки такого нет, и не будет, у неё глаза отца. А ты унаследовала от мамы, этот чёртов взгляд. Когда она на меня так смотрит, у меня коленки дрожат. Я его не выдерживаю больше секунды. Дея, ведь перед ней из-за этого взгляда мужики на коленях ползают. Он приковывает, от него взрывает башню. И не удивительно, что тридцатилетнему мужику становится не по себе перед тобой, пятнадцатилетней девочкой, которая смотрит на него глазами взрослой женщины. И не просто женщины, а нимфы.
   Рот Деи приоткрылся в недоумении. Айрат своим признанием ошарашил, на мгновение, лишив дара речи. Глядя на миловидное лицо брата, Дея лишь открывала и закрывала рот. Были ли его слова откровением для неё? Непременно. Однако где-то в глубине подсознания, давно пульсировал зародыш подобного объяснения.
   — Поэтому можешь не сомневаться, если ты захочешь, он будет у твоих ног, — поглядывая на посапывающую Мадину, сказал Айрат. — Только прошу тебя, сотню раз подумай, нужно ли тебе всё это? Стоит ли терзать взрослого мужика, подводить за черту закона, чтоб удовлетворить собственную прихоть.
   — Это не прихоть! — вырвалось у Деи громче, чем ей бы хотелось. Оба повернулись к Мадине.
   Девочка застонала, открыла глаза, ища ими Дею. Когда взгляд карих глаз нащупал в темноте сестру, малышка захныкала.
   Дея метнулась к её постели, потрогала лоб, взяла с прикроватной тумбочки градусник, вложила Мадине под мышку. Напоила остатками уже остывшего чая, велела Айрату нести таблетки. Когда юноша принёс упаковки с пилюлями и стакан с водой, Дея обернулась к брату, подарив ему тяжёлый взгляд, говоривший, о злости и обиде.
   — Дея, я не хотел тебя обидеть. Просто, я считаю, что взрослому мужику нечего делать с маленькой девочкой и наоборот. — В голосе Айрата сквозили нотки сожаления.
   — Я согласна, — отозвалась она, сверкнув на Айрата ядовитым взглядом. — Маленькой девочке, вроде Мадины, действительно нечего делать рядом с взрослым мужиком!
   — Но, ты тоже не взрослая женщина! — завёлся Айрат. — Ты даже не созревшая девушка. Ты подросток! Школьница.
   — И что?! — впихнув таблетки в рот Мадине, крикнула Дея. — Денису двадцать два года. Он старше меня на семь лет. Но его почему-то не остановил тот факт, что я не созревшая школьница. Он тра…
   — Дея! — Айрат прикрыл рот сестры ладонью.
   Дея отняла руку брата от своего лица. Забрала у Мадины стакан с остатками воды. Девочка глядела на сестру и брата округлёнными в изумлении, полными непонимания и смущения, вызванного подсознанием, глазами.
   — Спи, Мадина, — натянула улыбку Дея. Чмокнула сестру в горячий лоб.
   — Спокойной ночи, солнышко, — растянул губы в улыбке Айрат. Он собирался покинуть спальню, когда Дея остановила его:
   — Ты не видел его. Ты не возражал против Дениса, только потому, что знаком с ним и видел его. Он представляется тебе древним стариком, но он молод, подтянут и красив. Если бы ты увидел его, ты бы сейчас был другого мнения.
   — Ты ошибаешься, — потупив взгляд, словно стыдясь собственных слов, ответил Айрат. — Каким бы идеальным он ни был, он взрослый мужчина, не имеющий права на отношения с маленькой девочкой… с пятнадцатилетней взрослой девушкой, — поправился Айрат, заметив гневный огонёк в глазах сестры. — Ты так же ошиблась и по поводу Дениса. Он никогда мне не нравился. Я не хотел видеть его рядом с тобой. Но я уважаю тебя и твой выбор.
   — Но он тоже мой выбор! Однако его ты не уважаешь! — взвизгнула раздосадованная Дея.
   Айрат, стоявший в центре комнаты, вернулся к Дее, обнял её, пусть та и попыталась оттолкнуть брата.
   — Я уважаю любой твой выбор, — зашептал он ей на ухо, крепко прижимая к себе. — Я высказал свои опасения и только. Поступай, так как считаешь правильным. И знай, какой бы выбор ты не сделала, я всегда буду на твоей стороне.
   — Меня тошнит от тебя, — всхлипнула Дея. Слёзы полились по щекам. Она обхватила талию Айрата, прижалась к его груди, слушая учащённые удары его сердца. — Я не удивлюсь, если ты, такой святой и хороший, — сквозь слёзы твердила Дея, — серешь бабочками и блюёшь радугой!
   — Дурочка, — засмеялся Айрат. Он погладил её по спине, по длинным, шелковистым волосам. — Давай успокаивайся. С этим выяснением отношений, ребёнку спать не даём.
   — Ты говоришь, как отец семейства, — улыбнулась Дея. Отстранившись от Айрата, она вытерла слёзы.
   — За эту заслугу, отдельную благодарность хотелось бы зачитать нашей маме…
   — Не дерзи! — оборвала Дея, бросив взгляд в сторону Мадины.
   Она поцеловала брата в щёку, получила ответный поцелуй, после пожелав друг другу спокойной ночи, они расстались до утра.
   Дея уже засыпала, когда зазвонил телефон. Она убавила звук, проигнорировала вызов от Дениса, убрала гаджет под подушку.
   Ночь провела относительно спокойно. Два раза вставала проверить Мадину. Утром проверила телефон. Денис оставил пять пропущенных вызовов и семь сообщений в «Ватсапе», требующие объяснений игнорирования его персоны.