Я - Бог

Противостояние или "семья"

  В спальне темно и тихо. То, что надо.

Люси на скорую руку скинула домашнюю одежду и нырнула в пижаму, залезла в кровать и похоронила себя под толщею одеяла.

В голове надоедливыми мухами роились мысли о недавнем диалоге сумасшедшего Бога и синего кота, каждая следующая хуже предыдущей.

Кровь. Девственницы. Младенцы.

На ум случайно взбрели отрывки энциклопедии о древнегреческой культуре, где рассказывалось о боге Кроносе, пожиравшего собственных детей. Перед глазами предстала картинка с розоволосым парнем в белоснежной тунике с греческим орнаментом, который широко и лучезарно улыбается, рождая непонятное тепло в душе блондинки, а после улыбка сменяется оскалом и ледяным взглядом зеленых глаз, а после...
Люси тряхнула головой, смаргивая кровавую сцену и вперив взгляд остекленевших глаз куда-то в никуда.

Сон. Ей сейчас же нужен сон.
Завтра тяжелый день. Ей нужно набраться сил, отрезвить охмелевшую от количества внезапных событий голову и наконец-то придумать, как вернуть свою жизнь в прежнее, спокойное, умиротворенное русло.

Спалось плохо.
Но, когда блондинка открыла заспанные карие глаза, сразу три мысли посетили ее голову, несмотря на раннее утро.

Во-первых, ей жарко. Она опять пропотела, из-за чего пижама неприятно липла к коже. И, кажется, Хартфилия знала, кто в этом виноват.
— Саламандр, блин... — та смачно выругалась сквозь зубы и уже готова была спихнуть сопящего над ухом нахала восвояси с ее кровати, как взгляд зацепился за циферблат часов.

Тут в светлую голову врезалась и вторая мысль.
И вместо того, чтобы совершить задуманное и выставить Бога из комнаты, Люси сама вскочила на пол, в спешке носясь из угла в угол, подбирая какие-то вещи и чертыхаясь.
— Блин! Проспала! Черт!
— Люси...?

А вот тут пришла пора и третьей, самой страшной мысли. Девушка замерла посреди спальни с вещами в руках, растерянно смотря на приподнявшегося на локте Нацу, который сонно тер глаза.
— Ты опять сказала это слово?
Люси тряхнула головой, вспоминая о том, что ей нужно собираться, и на ходу бросила что-то вроде «тебе послышалось».
Хартфилия не стала отчитывать розоволосого за наглое проникновение в свою постель — на это банально не было времени. Тем более, в голове вертелось совершенно другое.

Люси впопыхах чистила зубы и умывалась, ругая себя за то, что она не подумала об этом раньше.
Понедельник, будний день. Девушку ждет университет и друзья, занятия, занятия и занятия, как в старые добрые времена, которые были... Черт, всего-то пару дней прошло, а Люси казалось, что она терпит этого обалдуя уже целую вечность!
Но в душе неприятно скрежетало плохое предчувствие. Сейчас она соберется и уйдет по делам, оставив Нацу и кота одних.
В своей квартире.

Господи, не дай им уничтожить мою скромную обитель.

— Куда ты так торопишься?
Нацу, все еще жутко заспанный и помятый (оказывается, Богам тоже бывает тяжело вставать по утрам), облокотился рукой о косяк ванной комнаты, внимательно следя за быстро расчесывающейся Хартфилией, которая держала в зубах резинки для волос.
— Ф унифефифет.
— Чего?
— В университет, — повторилась та, когда торопящимися движениями заплетала свои светлые волосы в две косички.
— Это что? — нахмурился Саламандр и подавил зевок.
Вообще, если уж быть честным с самим с собой — а Нацу не привык себе врать — ему не очень-то нравилось, что его сожительница куда-то собралась уходить, и он даже подумал не выпускать ту за пределы квартиры, или вообще закрыть в комнате, если потребуется. А судя по спешке, Люси очень-очень торопилась и четко вознамерилась уйти от него в какой-то там университет, что было даже немного обидно. Кто будет его кормить и развлекать, если она уйдет?!
— У Хэппи спросишь, — выпалила предмет Божьих раздумий и толкнула того в грудь, чтобы он подвинулся и дал ей выйти из ванной. Нацу послушно пропустил свою жертву мимо себя, позабыв от такого заявления о своих намерениях не выпускать блондинку за пределы храма, и только провожал взглядом бегающую туда-сюда Люси.
Наконец, девушка собралась и встала в прихожей, спешно натягивая на себя обувь.
— Ешь, что хочешь, смотри телевизор, можешь взять книги, — тараторила девушка, застегивая молнию на сапоге, которая будто бы назло ей застряла и решительно не двигалась с места. Хартфилия в панике дергала за собачку молнии, но упрямая застежка никак не поддавалась. Нацу облокотился плечом о стену и засунул руки в карманы своих потрепанных шаровар, следя за тщетными попытками студентки подчинить себе непослушный сапог. Люси в обессиленной злости топнула ногой и сдула с глаз выбившуюся из прически прядь, сверля взглядом предмет своих мучений.
— Не суетись, — вздохнул Саламандр, которому надоело наблюдать за тихой истерикой, и слегка повел указательным пальцем вверх. Собачка заскрежетала под действием подчиняющей силы борясь с зубчиками молнии, а спустя секунду с характерным звуком взмыла вверх до края сапога.
Люси опустила взгляд на сапог, потом подняла глаза на парня, который стоял в том же положении и зевал, щуря глаза, потом снова опустила на сапог.

Все же и от него бывает польза.

Девушка схватила сумку и закинула ее на плечо, бегло оглядывая своё отражение в зеркале. Да уж, тот еще видок. Но собраться за десять минут — это вам не хухры-мухры, а личной рекорд Хартфилии! Кстати, о десяти минутах. Времени-то в обрез.

Люси посмотрела на Саламандра и, убедившись в том, что он ее слушает, а не как обычно находится в состоянии поддакивания, начала читать инструкции.
— Завтрак возьмешь в холодильнике, и обед тоже, — парень хмуро глядел на блондинку. То есть она уходит и даже не приготовила ему завтрак! Ну и как это вообще?! Люси настойчиво игнорировала укоризненный взгляд зеленых глаз и продолжила свою речь. — Хэппи дашь корм. Много не давай — один пакетик за раз. Постарайся не устроить погром до моего прихода. И ради всего святого, — отчаянно проронила блондинка, почти с мольбой глядя в глаза Бога. — Не выходи из квартиры!

Вот и зачем она это сказала? Сама ведь хотела, чтобы он ушел, перед сном ведь еще грезила, как выгонит его к чертям! А тут на тебе — не выходи из квартиры.
«Я просто боюсь за безопасность города», — уверяла себя сбитая с толку своим же поведением девушка и потянулась к дверной ручке.
— Когда ты вернешься?
— Вечером. Все, я пош...
— Когда конкретно?
Люси удивленно посмотрела на парня. Тот уже окончательно проснулся, но, видимо, встал не с той ноги — видок у него был крайне раздраженный, да еще и хвост нервно ходил из стороны в сторону.

«Как кошак», — нервно хихикнула студентка, сжимая в ладони холодную ручку двери. «У меня дома два кота».

— Не знаю, как получится, — пожала плечами Хатфилия и предприняла еще одну попытку выйти из дома, приоткрывая дверь.
Которая тут же резко захлопнулась.
— Когда. Ты. Вернешься.
Люси приподняла брови и с недоумением снова уставилась на розоволосое разъяренное нечто.
Он прожигал ее насквозь своим гневом. Он был зол, судя по всему, на нее саму, но Люси хоть убей не понимала, почему. Она ему честно ответила, что придет вечером, но она ведь не может ему сказать в точности! После пар девушка надумала зайти в кондитерскую и купить любимых пирожных, а сколько на это нужно времени наверняка утверждать нельзя — в этом милом кафе была то зияющая пустота, то километровая очередь. А он требует от нее точное время! И вообще, с каких это пор она должна перед ним отчитываться?! Кто он ей?! Он не имеет права помыкать ей, не имеет права от нее что-либо требовать, лезть к ней в постель, она не должна готовить ему завтракиобедыужины, не должна терпеть его выходки, и она не станет с ним церемониться, она возьмет и...!
— В пять, — устало выдохнула блондинка, прерывая собственный ураган эмоций в душе, от которого неприятно заныла голова, и подняла глаза на Саламандра. — В пять вернусь.
И с третьей попытки Люси все же удалось выскользнуть за входную дверь, оставляя позади себя квартиру и все еще хмурящегося Бога, который недовольно смотрел ей вслед.

Хорошо, что вчера Люси все-таки усадила розовую головную боль за телевизор и смогла спокойно подготовиться к занятиям — преподаватель решил дать студентам неожиданный тест, который завалила добрая половина группы. Однако Хартфилия была прилежной студенткой, и для нее проверочная работа прошла спокойно, без напряжения и прочей нервотрепки.
— Люси, ты не выспалась?
Блондинка недоуменно перевела взгляд с витрины буфета на синеволосую девушку, которая стояла в ожидании ответа.
— Действительно, — Эрза оторвалась от созерцания полки с десертом и внимательно вгляделась в лицо подруги, щуря карие глаза. — Такие синячищи под глазами.
Светловолосая нервно хихикнула. Еще бы ей не высыпаться. У нее за выходные жизнь перевернулась вверх-тормашками пару десятков раз, как уж тут спокойно поспишь!
— Ты выглядишь больной, — обеспокоенно продолжила Леви и пододвинулась в очереди за вкусными теплыми булочками. На большом перерыве между парами весь университет распределялся между несколькими столовыми и буфетами. Еда — студенческая отрада! Куда ни посмотри — везде наткнешься на взгляд голодных до полусмерти глаз, которые не отрывались от созерцания выставленных под стекло блюд. И все же МакГарден нашла в себе силы оторваться от разглядывания такой манящей булочки с маком и перевела взгляд на подругу. Еда едой, а друзья важнее. — У тебя все нормально?
У меня все дерьмово!
— Вполне. Не беспокойся, — мягко улыбнулась Харфилия и отвела взгляд. — Просто недосып.

— Лю-ю-юси-и-и!
Блондинка устало кинула сумку на пол и чуть не повалилась под тяжестью налетевшего на нее тела. Девушка чувствовала себя выжатой, как лимон, который прошел девять кругов Ада в соковыжималке, а после его кинули под асфальтоукладчик, который катался по горящим углям.
— Отцепись, ради Бога, — тихо выдохнула Хартфилия, выбираясь из душащего кольца теплых рук и через силу таща свое многострадальное тело в гостиную, где уставшая до чертиков студентка рухнула на диван.
Нацу проследовал за ней и сел рядом на полу, улыбаясь от уха до уха. От его утреннего ужасного настроение не осталось и следа — Бог несколько раз плотно поел, посмотрел телевизор, помылся, устроил акробатическое шоу в воздухе, так что его день прошел весело и непринужденно. А теперь, когда вернулась Люси, настроение Саламандра и вовсе взлетело до небес.
Люси же, однако, не разделяла радость сожителя. Она лишь развалилась на животе, свесив руку с дивана и закрыв глаза, и мечтала о покое. О нескольких минутах тишины и спокойствия.
— Люси.
Хрен там был, а не тишина.
— Чего?
— Ты завтра тоже уйдешь?
Девушка разлепила веки и посмотрела на смуглое лицо, напялившее серьезную маску. Странно. Полминуты назад Нацу верещал от счастья, а сейчас ни намека на тень той эмоции.
— Конечно, — устало отозвалась блондинка и отметила про себя, как нахмурились розовые брови. — Я каждый день должна уходить.
— Почему?
— Потому что должна. Я там учусь. Занятия каждый день, понимаешь?
— Но вчера ты никуда не ходила.
— Вчера был выходной. В выходные занятий нет.
— А завтра?
— Завтра не выходной.
— Ты не пойдешь.
Люси вскинула светлые брови.
— С чего это?
— Я не хочу.
— Мало ли, что ты не хочешь, — фыркнула студентка и приняла сидячее положение, всем телом ощущая на себе суровый взгляд зеленых глаз. — Я не могу пропускать занятия.
— Ты не пойдешь, — сухо повторил Саламандр, вдавливая собственный взгляд в глаза блондинки, чтобы она, наконец, поняла, что он, йохт ее подери, не шутит.
— Не говори ерунды! — взвилась та и всплеснула руками от раздражения. — Как я могу не пойти, если должна?! У меня занятия, понимаешь? Я пойду.
Нацу поднялся с пола и медленно приблизился к вжимающейся в спинку дивана девушке, которая не сводила с него немного перепуганного взгляда. Он подошел совсем вплотную, медленно нагнулся к ее лицу, продолжая смотреть прямо в карие радужки, и вжал ладони в диван по обе стороны от Хартфилии, которая с легким удивлением напополам с интересом наблюдала за его действиями.
— Я сказал, что ты не пойдешь, милая. Мне без тебя было скучно.

Нет, это несправедливо. Почему он имеет такой безоговорочный контроль над ней? Почему ее тело цепенеет от этого холодного тона и ледяного взгляда? И хоть страх перед Богом уже не так силен, как раньше, почему Люси снова сглатывает ком в горле и не отводит глаза?

Что ей сейчас делать? Она не может не пойти. Она любит свой университет, свою учебу, своих друзей. Ей нравится приходить в это здание, слушать монотонно зудящего препода и заниматься обычными делами, которыми занимаются все студенты.
И вот сейчас этот наглый придурок говорит, что она никуда не пойдет.
Конечно, он может себе позволить такое сказать! Вряд ли кто-то ослушается его приказов, встанет поперек его планов и не будет потакать его желаниям. А всему виной этот взгляд, обжигающий ледяным пламенем, в котором плясали бесы и плескались моря крови.
Люси завороженно всматривалась в эту историю на дне зеленых глаз, которые отражали ее собственные побледневшее лицо. Действительно, большие синяки под карими глазами производили впечатление не совсем здорового человека. Девушка с тоской и грустной улыбкой заметила, как же ее помотали прошедшие выходные. Саламандр опустил глаза к слегка приподнявшимся уголкам губ и про себя поддался легкому порыву удивления.
Не это он ожидал увидеть на ее лице. Совсем не это.
— Я пойду, Нацу, — спокойно произнесла Хартфилия, возвращая озверевший взгляд Саламандра к своим глазам. — Хоть убей.
Бог стиснул зубы, сдерживая просящееся наружу рычание. Он злился. Жутко злился и не понимал, почему эта блондинка вдруг так уверенно заговорила.
Она боялась — это было видно по глазам. Но что-то заставляло ее не поддаваться страху, спорить с ним — с Богом! — и продолжать смотреть прямо.
И все же она отвела взгляд, не выдержала такого давления на свою душу. И это еще больше взбесило Саламандра. Боится она или нет?!
Он рывком схватил девушку за челюсть, сильно стискивая пальцы — Люси больно, она шипит — и заставил смотреть себе в глаза.
— Ты никуда не пойдешь, моя хорошая, — сладко прошептал Бог почти в самые губы блондинки, расплываясь в хищном оскале. И вот оно. То, чего ждал Саламандр. Ужас в карих глазах, непонимание, мольба и куча других эмоций, завихрившихся в сузившимся зрачке. Настоящее удовольствие наблюдать за этим, впитывать в себя каждую эмоцию, ощущать ее страх, покрывающий бледную кожу тонким слоем испарины. Он упивался этим. — До конца своих дней, если будешь себя так вести.
Она не отрывала взгляда. Молча смотрела в два зеленых омута, терпела боль от стискивающих ее лицо пальцев, ничего не говорила. Смотрела со страхом — она прекрасно понимала, что он видит все ее чувства — но делала это не скрывая, даже, можно сказать, с вызовом.
И кто знает, чем бы все это кончилось, если бы в комнату не вбежал переполошенный кот с криками.
— Нацу! Нацу!
Парень еще пару секунд сверлил взглядом лицо блондинки, а после усмехнулся и отпустил из плена пальцев затекшую челюсть девушки. Повернувшись к другу, тот спросил:
— Что стряслось, Хэп?
— Старик! — выпалил Хэппи, с волнением смотря на розолосого, которого слегка тряхнуло. — Зовет тебя. Он недоволен. Сейчас же! Иди, Нацу!
Блондинка потирала челюсть подрагивающими пальцами и с легким недоумением смотрела на застывшего парня. Он стоял, не двигаясь, еще несколько секунд, а после кинул быстрый взгляд в сторону дивана.
— Следи, — холодно сказал Нацу и, дождавшись кивка Хэппи, растворился в воздухе, оставив после себя легкую серую дымку.
Кот перевел взгляд с того места, где только что был его друг, на девушку и виновато оскалился в подобии человеческой улыбки.
— Куда он? — чуть хриплым голосом осведомилась Хартфилия, ловя взглядом расплывающиеся в воздухе лоскутки завесы.
Хэппи окинул хозяйку взглядом. В синей голове завертелись шестеренки, и в один момент что-то щелкнуло. Улыбка сползла с кошачьей морды, сменяясь отчаянной грустью и печалью в глазах.
— Нацу обижал тебя?
Люси вздрогнула от внезапного вопроса. Она не хотела думать о том, что только что произошло, ведь если бы не появление кота, мало ли что. Вдруг...
Нет.
— Все нормально, — махнула рукой блондинка, силясь приподнять уголки губ. — Так куда он?
Хэппи тяжело вздохнул, опуская голову.
— К отцу, — траурно ответил он и помотал головой, вызвав у Люси искреннее удивление, а после невесело усмехнулся. — Ох, достанется же ему!