nitric oxide

секретное оружие

Чонгук неторопливо крутит в пальцах рюмку с янтарной сантой терезой, глядя напротив сидящему Чану прямо в глаза и игнорируя привычный шум черной дыры. Им уверенно смотрит в ответ, слегка склонив голову к плечу, зажимая меж губ сигарету и лениво покачивая носком ботинка в воздухе.

Так начинается их каждая встреча. Сверлят друг друга взглядами, словно проверяют, сканируют. Чонгук всегда смотрит с недоверием, а Чану с невозмутимостью. Соперники на дорогах остаются соперниками и вне их. Годы безмолвной вражды, которая со временем перемешивается с необходимостью сидеть за одним столом и пить ром из одной бутылки. Соперники могут быть друзьями, соперники могут быть врагами. А Чану для Чонгука — заноза в заднице, соперник, который, словно липучка прилип к одной позиции и отказываться от нее не хочет. Его не сдвинуть, не свергнуть, он умеет давать отпор, держаться на плаву, умеет возвышаться, но прежде ему стоит пройти через Чон Чонгука. И лишь поэтому Им Чану застрял на одной точке, ведя тайную войну, с помощью которой сможет стать в этом грешном городе первым. Этого хочет каждый, но не каждый способен бросить вызов Чону. А Им бросает, продолжает делать это год за годом, и даже сейчас, сидя напротив альфы, он смотрит с вызовом, готовый подорваться к своему автомобилю и газануть, оставляя Чонгука далеко позади, но он лишь продолжает сидеть в ожидании, а глазами излучает одну лишь чистую и прозрачную уверенность. И Чонгук бы даже похлопал ему за невероятное упорство и упрямство. Вот только, один неверный шаг — и корона утеряна.

Когда невербальный диалог между двумя альфами заканчивается, Чонгук вздыхает и лижет нижнюю губу, все еще не уводя взгляда.

— Твой человек пытался убрать с трассы одного из моей семьи, — необычно спокойно заговаривает он, подняв рюмку и залпом осушив ее содержимое.

Намджун сидит рядом и неторопливо покуривает, с прищуром косясь на Чану и его верного пса Марка, сидящего возле Има. Чану ловит его взгляд и с равнодушием на лице вновь отворачивается к Чонгуку.

— Юки не сделал бы этого, — пожимает плечами Им, держа в татуированных длинных пальцах сигарету и стряхивая пепел.

— Ты понимаешь, что у меня больше подозрений складывается из-за этой выходки? — Чонгук подался чуть вперед, выхватив из пальцев Чану сигарету и делая затяжку. — Слишком много тайн и секретов вокруг тебя, — говорит он, выпуская дым в лицо Има. — На твое имя продолжают поступать детали и тачки. Все американки. Форд, додж, шевроле, хеннесси.

— Тебе показать, что у нас в гаражах? — Чану изогнул татуированную бровь, заглядывая Гуку прямо в глаза. — Ты там каждую машину знаешь, Чонгук. На кой черт мне новые в таком количестве? Зачем мне гасить своих же на наших дорогах? Я не предатель, — хмыкнул он, поджимая губы.

Намджун смерил Чану недоверчивым взглядом и ухмыльнулся, покачав головой.

— Даже если это не вы проделываете, то лучше не лезьте, это опасная игра, — говорит Ким, зажимая меж пальцев тлеющий окурок, а другой подливая себе ром в рюмку. — Кто знает, может, это привлечет внимание настоящих преступников. Не играй, Чану-я.

— Мы все, блять, должны быть осторожнее сейчас, — Чонгук раздавил окурок в пепельнице и облизал горькие от алкоголя губы. Устало вздохнув, он резко поднялся, перегнувшись через столик, и грубо схватил Чану за куртку, дернув на себя. — И если Ю или кто-то еще из твоих людей попробует что-то подобное выкинуть, я сам лично его с трассы сброшу, — прошипел он прямо в лицо опешившему Чану. Намджун стал оглядываться, проверяя, не заметил ли кто-то нибудь назревающий конфликт. Чану растерянно уставился на Гука, но тут же пришел в себя, поджав губы и отпихнув его от себя. Чонгук сухо рассмеялся и рухнул обратно на диванчик, беря со столика рюмку рома. — И без того проблем стало слишком много. На улицах нарастает напряжение, за неделю из строя выведено четыре гонщика.

— У меня ресурсов уже не хватает, чтобы чинить их тачки, — хмыкает Намджун, выпивая ром и утирая тыльной стороной ладони влажные губы.

Чану хмурит лоб, о чем-то задумавшись и сцепив пальцы в замок на коленях. По его лицу скользит фиолетовый свет прожектора, исчезая где-то в толпе. Альфа углубляется в какие-то свои размышления, бегая взглядом перед собой, словно ведя внутреннюю борьбу с самим собой, затем вздыхает и поднимает взгляд на Чонгука.

— Вчера ночью я видел черный форд в Новоне. Хотел проследить за ним, но он исчез, как только я двинулся в его сторону, — хрипло говорит Им, покусывая колечко в губе и перебирая пальцы.

Намджун изогнул бровь, кидая на Има разочарованно-осуждающий взгляд и качая головой.

— Нужно было осторожнее быть.

— Говорю же, блять, все вокруг тебя вертится, — хмыкнул Чонгук, взяв стакан побольше и наливая себе виски. — Возможно, именно ты их цель. Будь внимательнее, — альфа отпил виски и посмотрел на Чану. — И лучше сообщай мне о любой новой тачке, о любом новом гонщике. Обо всем.

— Я не нанимался быть твоим шпионом, — Чану хмыкнул и внезапно уставился куда-то за спину Чона. Его хмурый и недовольный взгляд сразу же начал теплеть и оттаивать. — Но если это так необходимо...

К альфам подошел Чимин, поднимая со столика рюмку с ромом и залпом опрокидывая в себя. Он облизал розоватые губы и запустил пальцы в пепельные волосы, зачесывая их назад. На его щеках легкий румянец, а грудь тяжело вздымается, словно он только что с танцпола. Омега скользит взглядом по альфам, задерживаясь на Чану.

— Чим...

— Хей, детка, — Чонгук расплылся в расслабленной улыбке, прервав Чану и беря омегу за запястье. — Не знал, что ты здесь.

— Не знал, что вы здесь. Что обсуждаете? — спросил омега, изогнув бровь.

— Дела на дороге. Больше мне с ним обсуждать нечего, — ухмыльнулся Чонгук, а Чану закатил глаза.

Чон притянул к себе Чимина и усадил на свое колено, обвив одной рукой стройную талию. Омега слабо улыбается и кладет руку на шею Чонгука. От его обиды не осталось и следа. Если первое время он чувствовал внутри отравляющую горечь, покрываясь липкими мурашками при виде Чонгука и избегая с ним зрительного контакта, то теперь все было, как прежде. Обида рассеялась, и остались лишь теплые чувства к давнему другу и чуть больше.

Чонгук следит за взглядом Чану, направленным на Чимина. Словно вмиг никого вокруг не стало, есть только этот омега. В карих глазах не осталось стального блеска и ледяных осколков, о которые так легко порезаться. В них лишь нежность и непонятное любопытство, которое можно спутать с немым восхищением. Чану словно окутан чарами, а Чонгук все считывает, все видит и понимает, потому что сам точно так же смотрит на одного омегу.

Он скользит рукой под расстегнутую сверху свободную рубашку Чимина и мажет губами по острой скуле, замечая, как меняется взгляд Чану. Он до хруста сжимает пальцы и играет желваками на лице. В глазах адское пламя и острые копья, летящие прямо в Чона. Гук лишь довольно ухмыляется и берет омегу за подбородок, накрывая мягкие губы в ленивом поцелуе. Наверное, у него крыша поехала окончательно, но во фруктовой сладости проскальзывают яркие цветочные нотки. Чонгук целует настойчивее, жаднее, желая ощутить больше душистых цветов на не тех губах. Чимин отвечает сначала неуверенно, словно впервые целуется, затем вливается в поцелуй полностью, скользя язычком по чонгуковым губам.

Чонгук буквально чувствует, как исходит жар от Чану, который изнутри сгорает, смотря на нежелательную сцену, развернувшуюся перед ним. Чонгука бесит. Он хочет показать, что Чану даже права не имеет смотреть на Чимина так. Их сотрудничество бесит, но разве может Чонгук запретить омеге?

Чану улавливает во взгляде Чона явное предупреждение. Чонгук охраняет территорию, не позволяя туда влезть сопернику, которому, к тому же, и не доверяет. Чимин ему не по зубам, не стоит даже пытаться стать ближе.

— Я думаю, это все, что ты хотел мне сказать, — заговорил Чану бесцветным голосом, заставляя Чона оторваться от Чимина.

— Докладывай мне обо всем, — бросил Чонгук, отлепляясь от омеги и потянувшись к столику за стаканом. Чимин сел рядом на краю дивана, закинув ногу на ногу и достав свой телефон.

— Кто, блять, решил, что ты босс? В моем районе ты не указ, Чонгук, — прошипел Чану, поднявшись с дивана и прожигая невозмутимого Чонгука взглядом. Если до этого Им еще желал идти Чону навстречу, то теперь это слабое желание вовсе улетучилось. Чонгук слишком много на себя берет.

— Народ решил, — Гук хохотнул, окинув рукой помещение и пожимая плечами. — И так будет до тех пор, пока не найдется кто-то, кто сможет превзойти меня на дороге. А ты должен сотрудничать. Хотя бы ради собственной шкуры, потому что все мы на мушке.

Чану поджал губы в тонкую линию, не сводя с Чонгука взгляда. Он специально провоцирует, чтобы как итог, в очередной раз показать свое превосходство на дороге. Им втягивает воздух, пропитанный сигаретным дымом, пытаясь успокоить внутреннюю злость.

— До встречи, Чимин. Жду завтра на нашем месте, — спокойно сказал он, смотря на омегу. Чимин поднял на него взгляд и кивнул, возвращаясь к своему телефону.

Чонгук лишь ухмыляется, провожая взглядом удаляющегося Чану в сопровождении Марка. Чонгук бы спросил, о каком таком «нашем месте» речь, но на провокацию не поддастся.

— Я вообще ему не доверяю, — хмыкнул Намджун, взяв сигарету из пачки, лежащей на столике, и зажимая меж губ.

— Я тоже, — задумчиво ответил Гук, подлив в рюмку рома и залпом выпивая. — Понять бы, что из его слов ложь. Черный форд? Способ пустить пыль в глаза?

— Из того, что вижу я, нельзя сказать, что Чану промышляет чем-то на стороне, — подает голос Чимин, сунув телефон в карман и смотря на альф.

— Думаешь, что это на виду будет, Чимин-а? — Намджун покачал головой, стряхивая пепел и затягиваясь.

— Конечно нет, — Чимин закатил глаза, пододвинувшись к столику и наливая себе виски. — Но даже так он не ведет себя подозрительно.

— Этот сученыш хитрый, умеет крутиться. Если не лично он, то это может проворачивать кто-то из его близкого окружения, — хмыкнул Чонгук, хмуро уставившись куда-то вглубь танцующей толпы. — Но ты все равно наблюдай за ним, Чимин-а. Возможно, это хорошо, что ты на его территории можешь наход...

В кармане завибрировал телефон. Чонгук слегка нахмурился, подняв указательный палец и потянувшись к карману кожанки. Внутри вспыхнула маленькая надежда на то, что звонит Тэхен. И если он попросит приехать, Чонгук все бросит и помчится к нему, ни секунды не мешкая. Он по этому омеге успевает соскучиться за рекордное время, сам себе поражаясь. Если бы было возможно, Чонгук бы от себя его не отпускал.

Но надежда с треском крошится, потому что на экране высвечивается имя брата. Чонгук вздыхает и принимает звонок, прикладывая телефон к уху.

— Чего?

— Езжай на склад. Сейчас же, — в голосе Хосока слышится явная злость. Он твердый, как сталь, ледяной, как Антарктида. Чонгук сразу же настораживается, хмурясь и подаваясь чуть вперед.

— Что случилось?

— Товар пришел, — резко отвечает Хосок. — То есть, не пришел. Там полное нихуя, — цедит он сквозь стиснутые зубы.

— Как так? — не понимает Чонгук, встав с дивана и доставая из кармана ключ от агеры.

— Вот так, Чонгук, — отвечает Хосок раздраженно. — Езжай сюда.

Чонгук шумно вздохнул, проведя ладонью по лицу. Проблемы заканчиваться не собираются, их только больше становится.

— Сейчас буду, — говорит альфа, поджимая губы и отключая вызов.