nitric oxide

падение

Джихан просыпается от назойливого звонка будильника, прозвучавшего ровно в семь утра. Он морщится и тянет руку к тумбе, пытаясь нашарить на ней вибрирующий телефон. Рядом спящий Тэхен даже не шевелится, хотя обычно тоже реагирует, начиная ерзать от нарушившего сон будильника. Джихан хватает телефон и подносит к лицу, щурясь и разглядывая дисплей. В зашторенной комнате приятный полумрак, но внезапно вспыхнувший ярким светом экран телефона неприятно слепит глаза. Одним нажатием альфа выключает будильник, и комната вновь погружается в тишину. До трет лицо, стирая остатки липкого и пытающегося утянуть альфу обратно сна, и, чуть приподнявшись на локте, поворачивается к Тэхену, укутавшемуся в одеяло, как в кокон.

— Тэхен-а, — низким и хриплым голосом зовет Джихан, положив руку на плечо Тэхена и слегка тряся. Омега не реагирует, хотя обычно пытается скинуть с себя руки альфы, окатывая его по утру своим безэмоциональным взглядом. — Тэ, вставай, — повторяет До, потянув одеяло вниз и открывая вид на спящего омегу. Он наклоняется и целует его за ухом, вдыхая тонкий аромат нежных цветов.

Тэхен, наконец, подает признаки жизни, слегка дернув плечом и что-то негромко промычав, но глаза так и не открывает, все еще находясь в цепких руках сна, что никак его не отпустит. А у Джихана уже и след простыл.

— Не хочешь? Ну ладно, — пожимает плечами До, отстранившись от омеги и поднявшись с постели. — Лежи хоть весь день, но к вечеру ты должен быть готов, — придав голосу твердости, говорит он, уже двинувшись в сторону ванной комнаты в одних только боксерах.

— К чему? — еле слышно спрашивает Тэхен, не разлепляя глаз, перед которыми все еще стоит приятная душе картина. Для него это сейчас непосильная задача. Количество выпитых таблеток снотворного дало свой результат. Тэхен даже шевелиться не в состоянии, веки поднять не в силах, а открыть рот и что-то произнести получается не без огромных усилилий. В голову как будто ваты напихали, а мысли разбежались по углам. Все, что сейчас видит перед собой омега — это ночь, мягкий песок и морские волны, лижущие ступни голых ног.

— Тебе нужно развеяться, Тэхен, — говорит Джихан, повернувшись к Тэхену. Тот даже не смотрит на альфу и выглядит так, как будто продолжает спать. — Съездим к Ко Чжунхэ, он решил устроить небольшой прием и пригласил нас. Отказать было бы некрасиво.

— Я... — открывает пересохшие губы омега и набирает в легкие воздуха. — Я не поеду... никуда.

— Ты не услышал меня, — Джихан изогнул бровь и потянул уголок губ вверх в легкой полуулыбке. — Пригласили нас с тобой, не только меня. Это не обсуждается.

Тэхен слегка морщит лоб, но ничего больше выговорить не может и мгновенно ныряет обратно в глубины сна, подальше от подкрадывающихся к нему темных мыслей и совсем свежих воспоминаний, выбивших у Тэхена землю из-под ног. Джихан смотрит на омегу несколько секунд и скрывается за дверью в ванную.

Альфа принимает прохладный освежающий душ и выходит из-за стеклянной ширмы, обвернув полотенце вокруг бедер и зачесав влажную челку, спавшую на лоб, назад. Он подходит к раковине и принимается бриться, избавляясь от трехдневной щетины, начавшей действовать на нервы. Джихан сосредоточенно смотрит на себя и аккуратно ведет бритвой по скуле вниз, но вдруг резко замирает, переведя взгляд влево. Он присматривается и видит на полу, рядом с унитазом что-то белое и напоминающее ручку, но чуть толще и длиннее. До отложил бритву и подошел, наклонившись и подняв предмет с пола. Он знает, что это, не глупый.

Тэхен делал тест на беременность. Но каков результат?

Джихан разворачивает его и впечатывается взглядом в две полоски. Смотрит и смотрит, кажется, вечность, как будто бы не понимает, что это значит. Но нет, Джихан все прекрасно понимает, а что на это думать, не знает. Он словно в шоковом состоянии после внезапного мощного взрыва: растерян и не до конца осознает окружающую его реальность. До впервые понятия не имеет, как совладать с собственными мыслями, впервые не может сам себе что-то ответить на поток прорвавшихся вопросов, бесконтрольно летающих в голове. Впервые чувствует себя бессильным.

До смутно помнит последнюю с Тэхеном ночь. Он был в легком алкогольном тумане, вернувшись после очередной успешной сделки. Тогда Джихан к себе не прислушивался, пребывая в вечном состоянии раздражения и злости при виде скорбящего по ушедшей любви Тэхена. Эту злость До выливал на него, не нуждаясь во взаимном желании. Он просто брал, когда и как хотел. В последние разы нежным быть совсем не выходило. От пустоты в любимых глазах Джихан зверел еще больше и жаждал добиться хоть каких-то эмоций, причиняя Тэхену физическую боль, плотно переплетенную с душевной. Он рычал в приправленный кровью и слезами поцелуй: «Ты ему не нужен» и уничтожал еще больше, словно вбивая с каждым словом крест в сырую землю, под которой давно уже лежит Тэхен, похоронивший себя сам.

Джихан оставлял на песочной груди укусы, а на тонких запястьях синяки от стальной хватки, едва не ломающей кости. Он втрахивал Тэхена прямо в пол гостиной своего пентхауса, а после продолжил выедать его душу в спальне, так и не дойдя до ванной. Полные невыплаканных слез глаза Тэхена отпечатались в джихановой памяти особенно хорошо, и только потом начали взывать к совести, что в нем задремала за ненадобностью.

А на следующий день Тэхен встретился с Чонгуком вновь.

Эта мысль бьет До, словно кулак в лицо, который совсем не ожидаешь, о котором даже не подозреваешь. Он сжимает тест в руке чуть ли не до хруста и глядит куда-то в пустоту взглядом, в котором вновь начали вспыхивать искры адского пламени. Джихану нужна секунда, чтобы выйти из себя, пойти в спальню и свернуть спящему Тэхену шею.

Но он этой секундой не пользуется.

Разве позволил бы Чонгук такому случиться? Совершил бы эту ошибку после всего, что произошло? В таком случае он был бы полнейшим идиотом. Чонгук вспыльчив и часто действует на эмоциях, но так бы не проебался. Не оставил бы Тэхену ребенка, уходя с концами, зная, что дальше не будет ничего. Этим отношениям пришел конец в тот день, когда Тэхен открыл Чонгуку правду. Все встало на свои места, как и было прежде, с одной лишь разницей, что свое сердце Тэхен оставил в чужих руках. Дальше там быть ничего не могло. Джихан тем утром видел в глазах Тэхена то, что даже сам омега не мог осознать. Его словно снова взяли и решили доломать, чтобы наверняка, но он и виду не подал, как будто так и должно быть, как будто быть до основания разрушенным нормально. Там, в этих стеклянных потухших глазах не было тепла от встречи с тем, кого любил. Там не было счастья или облегчения. Там была лишь боль, даже Джихана придавившая бетонной плитой к земле. Если бы Чонгук подарил ему той ночью любовь, он не оставил бы эту самую боль вместо ребенка.

Ребенок не его. Он Джихана.

До убирает тест в тумбу и, закончив с бритьем, возвращается в комнату уже с совершенно другими мыслями. Тэхен все так же спит, не поменяв позы. Джихан тихо подходит и садится перед ним на колени, вглядываясь в черты давно изученного лица. Во сне оно абсолютно спокойное. Это не та вечная маска равнодушия, а именно умиротворение, долгожданный покой, расцветающий в душе подобно весеннему саду. Тэхен во сне живет, и Джихан это понял. Ему так хочется его встряхнуть, пробудить и заставить быть тут, рядом, с ним, а не где-то там, с другим. Но вместе с тем ему хочется вот так сидеть и смотреть, созерцая и впитывая в себя давно не показывавшие себя положительные, теплые эмоции. Вот только когда Тэхен откроет глаза, они рассеются, словно и не были.

До касается костяшками пальцев впалой щеки, оглаживает большим пальцем маленький аккуратный подбородок, задерживается на ямочке под нижней губой, ведет вверх и зачесывает алые пряди, спавшие на лицо, назад, чтобы получше разглядеть. И даже не хочется никуда теперь уходить. Наплевать на все обязанности, даже на войну эту, просто бы остаться дома и лежать рядом, только слушая едва слышное ровное дыхание Тэхена. Прикоснуться бы к его животу, чтобы почувствовать там свое, совсем еще маленькое, но уже имеющее огромное значение. Приложиться ухом в попытке хоть что-то услышать, коснуться губами, а затем прижать к себе и никому не позволять видеть. Вот только реальность совершенно иная. Тест, лежавший на полу, ни о чем хорошем не говорит, иначе Тэхен не выронил бы его. Наверное, он для омеги стал приговором, но Джихан его не огласит. Он будет дарить всю свою любовь, чтобы переубедить, он будет оберегать и относиться с трепетом. Так, как не делал никогда. А стоило. Джихан столько времени потерял впустую, а ведь мог по-другому, мог правильно, а не так, как вышло. Сам своими же руками все испортил, теперь страдают они оба.

Эта бомба взорвалась в джихановых руках, а Тэхен стоял максимально близко.