Tear me apart (Книга I)

Глава 13. «А ведь мы друзья, да?»

  Время летело для меня с бешеной скоростью. Уроки, занятия ОД, подготовка к переводным экзаменам, которые, кстати, назначили на последнюю учебную неделю перед рождественскими каникулами, попутное изучение программы третьего курса, чтобы сильно не отставать, и мое любимое наказание, подходившее к завершению. Все это соединилось в единой поток, накрывший меня с головой. Я была везде и всюду, чертовски уставала, но приятней этой усталости ничего не бывает.

Тайна, объединившая членов ОД, давала силы терпеть занятия Амбридж и даже вежливо ей улыбаться. Ведь мы под самым ее носом делали то, чего она и все Министерство больше всего боялись.

Каждое собрание вызывало во мне просто бурю эмоций. Магия буквально выливалась из меня целым потоком, сшибая все к чертям собачим! Седрик получил от меня множество синяков, и все боялись становиться со мной в пару. Но с каждым занятием, с каждой попыткой у меня получалось все лучше, что не могло не радовать. Гарри смотрел на меня с неприкрытой гордостью, а близнецы с дружеским смехом вспоминали, как я отказывалась от волшебства и говорила, что мне оно не нужно. Моему воодушевлению не было предела. Хотелось выучить все заклинания в мире, научиться делать с помощью магии абсолютно все!

Занятия ОД не проводились в какой-то определенный день. В основном из-за тренировок по квиддичу, которые частенько переносили в связи с плохой погодой. Так что мое нередкое отсутствие на отбывании наказания, я уверена, вызвало у Малфоя множество мыслей, но он ничего не спрашивал. Да и вообще после той нашей ссоры в коридоре мы не разговаривали. Совершенно. Каждый занимался своим делом. Я упорно старалась не замечать Малфоя, а он, в свою очередь, старался не замечать меня. Первые дни мне это даже нравилось. Я высокомерно смотрела на слизеринца, недовольно хмыкая, когда он оказывался поблизости. Меня все-таки очень обидели! Пусть видит, что я злюсь на него. Через несколько дней мне стало уже совсем некомфортно работать в полной тишине и молчании. Я привыкла к разговорам, колкостям, которые мы отпускали в адрес друг друга. Но первой заговорить я не собиралась, уверенная в том, что любопытство в Малфое обязательно возьмет верх.

Чтобы было удобно сообщать дату и время следующего собрания ОД, Гермиона дала всем по фальшивому галеону.

— Видите цифры на ребре монеты? — спросила она в конце одного из собраний. — На настоящих монетах это серийный номер. А на этих — дата и время следующей встречи. Когда дата меняется, монета просто нагревается, так что вы это почувствуете. Когда Гарри назначает дату, он меняет цифры на своей монете, и, поскольку это Протеевы чары, с вашими произойдет тоже самое.

Все недоуменно молчали.

— Я подумала, это хороший способ. В смысле, Амбридж ничего подозрительного не увидит, если прикажет вывернуть карманы. Ну, раз вам не нравится...

— Ты умеешь наводить Протеевы чары? — спросил какой-то когтевранец, глядя на Гермиону с некоторым восхищением. В ОД было столько народу, что запомнить всех было просто нереально! Некоторые имена я на слух знала, но кому они принадлежали — сложно сказать.

— Да.

— Но ведь это... это уровень ЖАБА, — сказал парень слабым голосом.

— Ну... наверное... может быть... — Щеки Гермионы стали пунцовыми от смущения.

— Почему ты не в Когтевране? — допытывался он. — С твоими-то мозгами!

— Ну, Шляпа всерьез подумывала отправить меня в Когтевран, — улыбаясь, ответила Гермиона. — Но остановилась на Гриффиндоре. Ну, так мы воспользуемся галеонами?

Так же уже совсем близок был первый матч квиддичного сезона: Гриффиндор против Слизерина. Анджелина требовала чуть ли не ежедневных тренировок, и занятия ОД пока прекратились. Предстоящую игру ждали с большим интересом, так как в прошлом году Кубок не разыгрывался. Везде только и говорили о предстоящем матче. Кто-то даже начал принимать ставки. Меня, как и всех остальных, волновал этот матч. Я хотела увидеть что-то по-настоящему интересное и невероятное, ведь настоящую игру мне никогда не приходилось смотреть.

— Надеюсь, Гриффиндор победит! — делился своим мнением Энди. Я так давно не общалась с братом из-за всех этих занятий, экзаменов, что решила забить на все и провести время с мелким. — Седрик говорит, что у них достаточно большие шансы на победу.

Диггори был для Энди чем-то вроде кумира. Мелкий постоянно ссылался на мнение Седрика, что меня немного бесило.

— Ты проводишь с Седриком много времени, да? — спросила я.

— Ага, — кивнул Энди. Мы с ним сидели на подоконнике в одном из коридоров и ели сладости, которые стащили с ужина. — Тебя же нет. У тебя какие-то другие дела, а Седрик почти всегда рядом. Он даже меня на тренировки берет! Ну, брал. — Лицо Энди стало грустным.

— Ничего, — ответила я, отправив в рот небольшой кусок пирожного, — скоро все это закончится, и мы будем проводить вместе больше времени.

— Чем ты таким занимаешься?

— Готовлюсь к экзаменам, отбываю наказание. Это отнимает много времени и сил.
Энди тяжело вздохнул, взял яблоко и начал вертеть его в руках.

— Надеюсь, нам не придется оставаться здесь на Рождество, — проговорил он с грустью в голосе.

— Я... я не думала об этом, — сказала я, сведя брови у переносицы. — Напиши об этом папе. Тебя он точно послушает. Только отправь школьную сову.

— А что с Оззи?

— Он... выполняет одно важное задание.

— Это какое же?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Рон попросил Оззи. Сказал, что ему срочно нужно отправить письмо.

— А-а, — протянул Энди, но вряд ли поверил.

Не только студенты как могли поддерживали свои факультетские команды. Деканы тоже горячо желали своим ученикам победы, хоть и пытались скрыть это за беспристрастностью. Гарри сказал, что МакГонагалл даже перестала давать им задания на дом по своему предмету. Снейп так же очень заботился о своей команде и заказывал поле для слизеринцев так часто, что команде Гриффиндора иногда даже не удавалась потренироваться. Да и сами слизеринцы пытались вывести из строя игроков нашей команды. Так Алиссия Спинет пришла в Больничное крыло из-за бровей, которые росли так быстро, что уже закрыли девушке глаза и совершенно мешали есть. Хоть четырнадцать свидетелей и сказали, что видели, как вратарь Слизерина запустил в девушку заклинание, Снейп не желал ничего слушать.

Чем ближе был матч, тем мрачнее становился Седрик. О своем плане я не забыла, даже заручилась поддержкой Гарри, Рона и близнецов, но Анджелина ничего не желала слушать.

— Что?! — воскликнула она. — Вы хотите выпустить на поле чужих игроков?! Да вы хоть понимаете, что нам за это будет? Амбридж так просто это не оставит. Она всех нас исключит! Я не согласна так рисковать.

— Но Анджелина... — начала было я

— Я не хочу ничего слушать. Мне тоже жаль пуффендуйцев, но подставлять всех, Амелия, я не собираюсь.

— Ну, а что ты хотела? — со слабой улыбкой спросил Седрик, когда я ему все рассказала. — Что она согласится? Я прекрасно понимаю Анджелину и, наверное, тоже не стал бы так рисковать. Последствия обрушатся не только на тебя, Амелия, но и на всех нас. Я не хочу, чтобы из-за меня так рисковали.

С приближением игры слизеринцы становились все смелее на высказывания. Если Гарри за четыре года научился не обращать внимания на издевки змеенышей, то Рон не привык к тому, чтобы его систематически изводили насмешками. Парень сразу начинал краснеть, а руки его неистово дрожали.

— Эй, Малфой, — не выдержала я. Если раньше я частенько «забивала» на наказание, то теперь слизеринец взял такую привычку.

— Чего тебе? — спросил он, лениво развернувшись. — Решила извиниться за то, что наговорила?

— Нет, — сказала я, скрестив на груди руки. — Я хочу, чтобы ты и твои дружки прекратили издеваться над Роном.

Малфой разразился смехом, а я искренне не понимала, что такого смешного сказала.

— Ах вот как! И с какой стати мы должны отказывать себе в удовольствии поиздеваться над идиотом Уизелом?

— Потому что ты не такой.

— Думаешь, ты знаешь, какой я? — с вызовом произнес Малфой. — Боюсь тебя разочаровывать.

— Я узнала тебя достаточно, чтобы с полной уверенностью заявить: ты не такой, тебе это не нужно. Так прекрати вести себя как полный мудак, которым ты не являешься.

Малфой ничего не ответил. Он круто развернулся на пятках и зашагал куда-то вглубь библиотеки, откуда не показывался довольно долго.

После этого разговора насмешки над Роном немного прекратились. Я хотела как-то поблагодарить Малфоя, но тот стал еще упорнее меня избегать.

Октябрь кончился проливными дождями, а на смену ему пришел ноябрь с заморозками по утрам и холодными бурями, обжигающими лицо и руки. В замке стало так холодно, что ученики надевали на себя всю одежду, что у них имелась. Лишь бы согреться. Но никто не решался приходить на занятия в теплых плащах, боясь схлопотать штрафные баллы или же наказание. Я же, решив, что мое здоровье важнее, надела теплый пуховик поверх школьной формы, за что Снейп снял с Гриффиндора аж пятнадцать баллов.

На радость всем утро первого матча квиддичного сезона выдалось ясным, но очень холодным.

Я уже была в Большом зале, когда сюда вошел очень бодрый Гарри и невероятно бледный Рон. Вокруг было шумно, настроение у всех было приподнятым. Когда парни проходили мимо слизеринского стола, там закричали, зааплодировали. Помимо факультетских шарфов и шляп, у каждого был еще серебряный значок в форме короны. Интересно, что они задумали?

Наш стол встретил Гарри и Рона горячими приветствиями; на всех было красное с золотом. Но приветствия, кажется, лишили рыжего последних душевных сил. Парень плюхнулся на скамью с таким видом, будто это последний завтрак в его жизни.

— Я совсем спятил, когда попросился в команду!

— Не дури, — одернул его Гарри. — Ты хорошо сыграешь. А волнение — это абсолютно нормально.

— Я пустое место. Вратарь — дырка. Сыграть не смогу... чем я вообще думал?!

— Так, возьми себя в руки, — сурово сказал Гарри. — Все у тебя получится. Вспомни, какой ты отбил на днях. Все сказали: класс!

— Это вышло случайно, — пробормотал Рон жалким голосом. — Я соскользнул с метлы. Вы просто не видели. А когда пытался залезть обратно, случайно пнул мяч.

— Ничего, — ответил Гарри спокойно, — еще парочка таких случайностей, и победа у нас в кармане!

Рядом со мной сели Джинни и Гермиона в красно-золотых шарфах и перчатках.

— Как ты, Рон? — спросила Джинни.

А Рон смотрел на остатки молока в своей тарелке с таким выражением, будто хотел в нем утопиться.

— Он волнуется, — сказал Гарри.

— Это хороший знак, — успокоила Гермиона. — Я заметила, что, когда немного волнуешься, лучше всего сдаешь экзамены.

— Привет, — протянул у нас за спиной потусторонний голос. Я обернулась. Это была Полумна, которая пришла от стола Когтеврана. Множество лиц смотрело в ее сторону, кто-то смеялся и показывал пальцем. И было понятно почему. Девушка соорудила себе шляпу в виде львиной головы в натуральную величину. Интересно, как она с ней еще не упала?

— Я болею за Гриффиндор, — сообщила она, показав на шляпу. — Посмотрите, что мы умеем...

Она постучала по шляпе волшебной палочкой. Шляпа разинула рот и издала весьма правдоподобный рев, от которого все вздрогнули.

— Неплохо, а? — радостно сказала Полумна. — Я хотела, чтобы еще она жевала змею, но времени не хватило. В общем, Рон, удачи тебе, — и она побрела прочь.

Не успели мы оправиться от удивления, вызванного шляпой Полумны, как подбежали Анджелина, Кэти и Алиссия, которая уж избавилась от своих сверхбровей.

— Когда закончите, идите сразу на поле, — скомандовала Анджелина. — Выясняем погодные условия, а потом в раздевалку.

— Скоро будем, — заверил ее Гарри. — Рону надо поесть.

Однако вскоре стало ясно, что Рон больше ничего съесть не сможет, и ребята сразу отправились на стадион. Когда они встали из-за стола, Гермиона тоже поднялась и за руку отвела Гарри в сторону.

— Что случилось? — спросила я, когда девушка вернулась.

— Слизеринцы, — проговорила она почти злобно. — Решили вообще Рона достать! Значки себе с надписями сделали. «Уизли — наш король!» Да я им за это!

Молодец Малфой! Понятливый гад!

Я, Седрик, Энди, Гермиона и Джинни спустились к стадиону в толпе остальных учеников. Вокруг только и обсуждали, сколько мячей сегодня пропустит Рон. Заняли место в той части стадиона, где болели за Гриффиндор. Здесь были не только гриффиндорцы, но и много ребят с Пуффендуя, а так же несколько когтевранцев. Команда Пуффендуя по квиддичу была в полном составе и держала в руках огромный плакат в поддержку наших ребят. Я не могла не улыбнуться.

Гриффиндорцы вышли на стадион, когда команда Слизерина уже построилась. Капитаны вышли вперед, пожали друг другу руки. Свисток судьи, мячи выпущены, и игроки взмыли в воздух. Рон устремился к своим кольцам, а Гарри поднялся достаточно высоко и полетел вдоль стадиона. То же самое, но на другой стороне, делал и Малфой.

— С мячом Джонсон, Джонсон овладела квоффлом, — комментировал Ли Джордан. — Какой игрок эта девушка! Я годами это твержу, а она не хочет со мной встречаться... Биографический факт, профессор, для оживления репортажа. Джонсон уходит от Уоррингтона, обводит Монтегю, ох... ее настигает бладжер от Крэбба. Квоффл у Монтегю, он устремляется к кольцам соперников... Отличный бладжер от Джорджа Уизли попадает Монтегю точно в голову. Монтегю выпускает квоффл, он у Кэти Белл, она продвигается с мячом, пас назад Алиссии Спиннет... Спиннет обходит Уоррингтона, уклоняется от бладжера... Еще бы чуть-чуть и... Зрители в восторге. Вы только послушайте, что они поют?

Он прервался, чтобы послушать. Песня звучала громко и отчетливо над слизеринскими болельщиками:

Рональд Уизли — наш король,
Рональд Уизли — наш герой,
Перед кольцами дырой
Так всегда и стой!

Квоффл Рон поймать не может,
Победить он нам поможет,
На помойке он родился,
Слизерину пригодился!

— Алиссия возвращает квоффл Анджелине! — закричал Ли, пытаясь перекричать слизеринцев. — Анджелина... перед ней только голкипер... БРОСОК! А-а-а-а!

Вратарь Слизерина взял мяч, бросил его одному из охотников, Уоррингтону, кажется. И тот помчался с ним к нашим кольцам. По мере того, как он приближался к Рону, песня слизеринских болельщиков становилась громче. Уизли одиноко фигурой парил перед кольцами. Казалось, ему абсолютно плевать на то, что происходит на поле. Ему лишь хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Уоррингтон мчался к кольцам на бешеной скорости, а трибуна Слизерина грохотала:

Перед кольцами дырой,
Так всегда и стой!

— ...это первое испытание для нового вратаря Гриффиндора Рона Уизли, талантливого новичка команды... Держись Рон!

Парень спикировал, растопырив руки, и мяч пролетел между ними прямо в среднее кольцо.

— Слизерин выходит вперед! — объявил Ли Джордан среди криков и свиста болельщиков. Десять-ноль, ведет Слизерин. Не унывай, Уизли!

А слизеринцы запели еще громче:

НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ
СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ...

— Я им за эти песни рты позашиваю! — громко сказала я.

— Ага, — рассеянно, будто вовсе не слыша меня, ответил Седрик. — Интересно, что с Гарри? — Я посмотрела туда, куда и Седрик. Почему он не двигается?

Гарри и правда висел в воздухе и ничего не делал. А в это время Малфой кружил над полем. Вдруг Гарри спикировал вниз и закружил над стадионом.

— И снова Уоррингтон, — орал Ли, — пасует Пьюси, Пьюси обходит Спиннет... Давай Анджелина! Ты можешь его перехватить... не удалось — бладжер Фреда Уизли... нет, Джорджа... да какая разница! — одного из них, и Уоррингтон роняет квоффл. Его подхватывает Кэти Белл... Эх, упускает! Квоффл у Монтегю, он несет его к кольцам... Блокируй его, Гриффиндор! Ну же! Пьюси снова уходит от Анджелины и устремляется к кольцам... Рон, внимание!

Но Рон вновь пропустил мяч, не попав по нему ногой. Двадцать — ноль.

— Теперь вся надежда на Гарри, — сказал Седрик. — Снитч дает сто пятьдесят очков и победу в игре.

Рон пропустил еще два гола, и все на трибуне Гриффиндора начали заметно паниковать.

— Кэти обходит Уоррингтона, мчится к кольцам... ГО-ОЛ! Сорок — десять в пользу Слизерина.

Охотники передавали друг другу мяч, ловцы кружили над полем, высматривая крохотный снитч. И вдруг Гарри направил метлу вниз и спикировал. Все взгляды теперь были прикованы к нему и Малфою, который не отставал от Поттера.

Снитч несся к противоположным трибунам. Малфой был ближе к мячу и мог с легкостью его поймать. Гарри развернул метлу, и вот они уже летят голову в голову. Поттер оторвал руку и потянулся за снитчем, а рядом тянется рука Малфоя.

Казалось, весь стадион замер. Игроки забыли о голах и, не дыша, наблюдали за ловцами. Какая-то секунда и все было кончено. Гарри поймал снитч, направил метлу вверх, и вся трибуна разразилась ликующими криками. Игра была закончена, и уже не важно, сколько голов пропустил Рон.

Крича, болельщики начали высыпать на поле, чтобы поздравить победителей или утешить проигравших.

— Как только ты выносишь эту вонь, не пойму. — Я услышала это, когда мы были уже на поле. Лицо Малфоя было искажено гримасой злобы. Волосы растрепаны, а бледная кожа — в красных пятнах. — Хотя, пожив у магглов, небось, и помойке рад?

Гарри вцепился в Джорджа, Анджелина, Кэти и Алиссия пытались удержать Фреда, а Малфой продолжал брызгать ядом им в лицо:

— А, может, ты помнишь, как воняло в доме у твоей матери и в свинарнике Уизелов узнаешь родной запах?

Гарри разжал руки, отпуская Джорджа. Секунда и они оба мчались к своему обидчику.

— Гарри! — кричала я. — Джордж!

Седрик рванул за парнями, но те уже успели ударить слизеринца. От полноценной факультетской драки всех спас свисток судьи. Болельщики замерли, но Гарри продолжал наносить Малфою удары, пока кто-то не выкрикнул: «Импедимента!» — и его не отбросило назад.

Мы с Гермионой подбежали к Гарри, помогли ему встать. Малфой валялся на земле, стонал и хныкал, а из его носа и губы текла кровь. Как же сильно хотелось ударить его еще пару раз. У Джорджа, к которому подбежала Джинни, вспухла губа, а Фреда все еще держали девочки.

— Никогда в жизни не видела такого поведения! — начала мадам Трюк с возмущением и разочарованием. — Все марш в замок! — А вы двое — немедленно в кабинет декана. Отправляйтесь! Ну!

Гарри с Джорджем молча пошли с поля. Стонавшего Малфоя обступили слизеринцы. Тут был и Снейп, и мадам Помфри. Причитания, охи и ахи, доносившиеся оттуда, вызывали желание закрыть уши и убежать как можно дальше. Жалкое зрелище. Взяв под руки, Малфоя понесли в замок.

— Мало ему, — прошипела я сквозь зубы. — Этот мудак заслужил большего.

— Вот только ты не лезь! — предупредил Седрик. — Одного наказания тебе мало? Пусть они сами разбираются.

— Запретили, — простонала Анджелина. Мы все собрались в гостиной и ждали возвращения Гарри и Джорджа. Оказалось, в разговор ребят с МакГонагалл вмешалась Амбридж, которая, воспользовавшись очередным декретом, запретила Гарри, Джорджу, а еще и Фреду играть. Навсегда. — Без ловца и загонщиков... что же мы за команда?

Победного настроения у всех как не было. Мы были злы, возмущены. Члены команды совсем потухли и совершенно без чувств и каких-либо желаний валялись в креслах перед камином. Только Рона не было видно.

— Это просто не справедливо, — говорила убитая горем Алиссия. — Крэбб запустил бладжером в Гарри после свистка и хоть бы хны!

— Да, — уныло подтвердила Джинни. Они с Гермионой сидели по бокам от Гарри. — Я слышала, как слизеринцы смеялись над этим.

— А запретить Фреду, когда он ничего не сделал! — Алиссия стукнула кулаком по колену.

— Я этого гаденыша размазал бы! — ощерился Фред, сидевший рядом со мной. — Если бы вы меня не держали.

— Надеюсь, завтра окажется, что все это было дурацким сном, — вздохнула Анджелина. — Завтра проснусь, а мы, оказывается, и не играли.

Девушка отправилась в свою комнату. За ней ушли Кэти и Алиссия. Гостиная постепенно пустела. Сидеть здесь никому не хотелось. Пусть время было и раннее, все предпочли спрятаться в своих комнатах. У камина остались только я, Гарри и Гермиона.

— Рона видел? — тихо спросила Гермиона. Парень покачал головой.

— Почему он всех избегает? — спросила я. — Он же ни в чем не виноват.

Позади послышался скрип открывающегося портретного проема. В гостиной появился бледный, покрытый снегом Рон. Увидев нас, он остановился и не решился идти дальше.

— Где ты был? — громко, почти возмущенно, спросила Гермиона.

— Гулял, — буркнул Рон.

— Садись к камину, погрейся, — сказала я тихо.

Не глядя на Гарри, Рон сел в самое дальнее кресло.

— Извини, — промямлил Уизли.

— За что? — спросил Гарри, сведя брови у переносицы.

— Я думал, что могу играть. Завтра же откажусь!

— Откажешься, — разозлился Гарри, — и от команды останутся три человека. Меня и близнецов выгнали. Навсегда.

— Что? — недоуменно спросил Рон.

Ему все рассказала Гермиона. После этого вид у Рона сделался крайне несчастным.

— Это я во всем виноват...

— Ты не заставлял нас налетать на Малфоя.

— Если бы я не опозорился...

— При чем здесь это?

— А все из-за песни...

Гермиона, закатив глаза, встала с дивана и подошла к окну, за которым медленно кружился снег.

— Любой бы завелся. Кончай ты с этим! И так тошно, а тут ты еще...

— Мне никогда не было так паршиво, — произнес Рон, немного помолчав.

— Всем сейчас паршиво.

— Кажется, я могу вас немного утешить, — сказала Гермиона слегка дрожащим голосом.

— Это чем же? — хмыкнул Гарри.

— А вот чем. — Девушка отвернулась от окна. Лицо ее освещала улыбка. Хагрид вернулся.

— Хагрид? — переспросила я. — Кто это?

— Лесничий, — бросил Гарри, побежав в комнату.

— И наш друг, — сказала Гермиона. — Когда мы приехали, его еще не было. Интересно, почему?

— Ну, вот и узнаем, — проговорил Рон и пошел за Гарри в комнату.

— А мне можно с вами?

— Хагрид, конечно, любит новые знакомства, но не думаю, что сейчас подходящее время. Прости.

— Да ладно, — пожала я плечами. — В другой раз.

Улыбнувшись, Гермиона ушла в свою комнату.

— Не скучай, Амелия. Мы не долго, — сказал Гарри, и они втроем покинули гостиную.

Ну что ж, вечер в одиночестве — не такая плохая мысль. Только проведу я его не здесь.

— Мисс Винчестер, — вместо приветствия сказала мадам Пинс, осматривая меня с головы до ног, — что-то вы рано сегодня. А где мистер Малфой?

— В Больничном крыле, — ответила я. — Думаю, сегодня он не придет.

— И когда же вы собираетесь закончить работу? — недовольно спросила волшебница. — Скоро Рождество, а вы никак не управитесь.

— Нам немного осталось, правда. До каникул успеем закончить.

Мадам Пинс хмыкнула, но ничего больше не сказала.

Обычно библиотека закрывалась после ужина, и здесь никого не бывало. А сейчас деревянные столы были заняты учениками, готовящими домашние задания. Кто-то действительно занимался уроками, а кто-то, сбившись в кучки с другими студентами, обсуждал утренний матч. Новость о том, что Гарри и близнецам запретили играть, уже облетела всю школу. Только об этом везде и говорили.

Тяжело вздохнув, я приступила к работе. Делать что-то не было никакого желания, но если буду лежать тюленем на диване, точно сойду с ума. Малфой мне не давал покоя. Я искренне не понимала, зачем он все это устроил. Кому он что хотел доказать? Потешить свое самолюбие? Фред сказал, что от него ничего другого и ждать нельзя, что Малфой постоянно ищет повод кого-то оскорбить. Я не могла в это верить. Не после тех вечеров, что мы провели здесь вдвоем. Если передо мной он был в очередной своей маске, то я не понимаю, зачем? Можно пойти прямо к нему и спросить, но боюсь, что не смогу сдержаться и заеду по его наглой роже.

Это незнание, всякие мысли и домыслы, предположения сводили с ума, звуча в моей голове миллионом разных голосов. А почему я, собственно, вообще о нем думаю? Малфой ясно дал понять, что мы с ним не друзья, что ему плевать на меня. Так почему я не могу выкинуть этого засранца из своей головы? Я должна думать о Седрике, хотеть, чтобы он был рядом, но не могу, потому что думаю об одном высокомерном ублюдке, который, мать его, должен быть сейчас здесь.

Не могу я так больше. Так просто нельзя. Нельзя, чтобы человек, которому плевать, занимал в моих мыслях хоть какое-то место. Нужно забыть, нужно это прекратить. Вычеркнуть из жизни. Хорошо, что чертово наказание скоро закончится. Скоро будет легче. Должно быть.

Одной работать невероятно скучно, но я старалась внушить себе, что так всегда, что ничего другого и не было. А в голове голос Малфоя отпускал нелепые шуточки, которые заставляли меня по-идиотски улыбаться.

— Чему это ты улыбаешься?

Обернувшись, я увидела Седрика, облокотившегося о книжный шкаф.

— Да так, — отмахнулась я. — Не важно. Что-то случилось? — спросила я, подходя к парню.

— Ничего, — усмехнулся он. — А должно?

— Ты просто никогда не приходил, вот я и подумала, — пожала я плечами.

— Здесь просто всегда был Малфой. А мне не нравится, как он на меня смотрит.

— Что? — рассмеялась я. — А как он на тебя смотрит?

— Будто ревнует. Я вообще-то говорю серьезно. — Парень прижал меня к себе. Так приятно было в объятьях Седрика. Чувствовать его запах, тепло рук. Все тот же трепет в груди, все так же подкашиваются ноги, когда он целует меня. Может, я все навыдумывала насчет Малфоя?

— С чего ему ревновать? — спросила я, возвращаясь к книгам?

— Ну не знаю, — пожал плечами Седрик, доставая из ведра тряпку. — Вы с ним тут столько времени проводите. Может, он влюбился тебя, кто знает.

— Влюбился? В меня? — Я фыркнула. — Что-то слабо верится.

— Ну ты же говорила, что вы с ним чуть ли не друзья. Что, все?

— Да не были мы никакими друзьями, — с грустью в голосе проговорила я. — Я думала, он не притворялся здесь, что ему действительно нравится со мной общаться, а оказалось, что он именно здесь притворяется.

— Не думаю, что он с тобой притворялся, — сказал Седрик, снимая книги с верхних полок. — Просто Малфой не умеет дружить. Это его способ.

— Почему ты в этом так уверен? — Мой голос предательски дрогнул.

— Я не уверен. Просто.... Чувствую. Не знаю, почему. Может, я и ошибаюсь. Надеюсь на это. — Он усмехнулся. — А то мне как-то не хочется бороться за тебя с Малфоем.

Я улыбнулась, а в голове возник вопрос: а кого бы я выбрала?

Какое-то время мы работали в тишине. Только иногда Седрик спрашивал, что ему делать дальше, я отвечала, а потом снова наступало молчание. Пуффендуец работал очень усердно. Гораздо лучше Малфоя. Вдвоем с Седриком мы все делали быстро и слаженно. Книги все были приведены в порядок и разложены по коробкам, на которых был написан номер стеллажа. Нам осталось просто расставить их в правильном порядке вместе с теми, что в починке не нуждались. Мы проходили шкаф за шкафом, совершенно не следя за временем. А когда остановились, было около десяти вечера.

— Черт, сколько времени! — воскликнул Седрик, глядя на наручные часы. — Мы же ужин пропустили!

— Зато почти все сделали. Ты посмотри сколько осталось! Тут работы-то на один вечер.

— Да ладно, что там. Можешь не благодарить, — немного обиженно произнес Седрик.

— Ты не представляешь, сколько это для меня значит, — сказала я, оторвавшись от губ пуффендуйца.

Убрав коробки с книгами на место, мы покинули библиотеку. В коридорах было тихо. Я шла, прислушиваясь к каждому шороху, а Седрик шагал уверенно, да еще и меня подгонял.

— Не боишься, что нас Филч поймает?

— Нет, я же староста, — сказал он.

— А я? Мне-то влетит по полной.

— Не влетит. Ты же со мной. — Он подмигнул мне, но спокойнее как-то не стало.

— Я, кстати, так и не спросила, — начала я, — как ты узнал, что я в библиотеке?

— Встретил Гарри, Рона и Гермиону. Они сказали, что ты была в гостиной, но скорее всего пойдешь в библиотеку. Так оно и вышло.

Мы спустились на первый этаж, миновали холл и повернули на лестницы, ведущие в подземелья.

— Седрик, куда...

— На кухню. Ты думаешь, я пойду спать голодным?

Парень вел меня по подземельям путем, который, казалось, известен только ему. Коридор, по которому мы шли, был освещен множеством факелов, а стены украшали разные картины с едой. Седрик остановился перед одной из картин с фруктами и пощекотал указательным пальцев огромную зеленую грушу. Та захихикала и превратилась в большую зеленую дверную ручку. Парен дернул ее, дверь распахнулась, и Седрик втянул меня в помещение.

Кухня была точной копией большого зала: высокий сводчатый потолок, четыре длинных стола, которые сейчас были пусты. Вдоль каменных стен лежали горы начищенных до блеска кастрюль и сковородок, а в дальнем конце зала — исполинский каменный очаг.

— Это же мистер Седрик Диггори! — к нам подбежало какое-то существо в высоту не больше метра, с лысой головой, огромными ушами, похожими на крылья летучей мыши, и большими, словно теннисные мячи, глазами.

— Привет, Добби, — с улыбкой поздоровался Седрик.

— Так это и есть Добби? — произнесла я, разглядывая существо.

— Да, мисс. Эльф Добби. Свободный эльф Добби, — с гордостью проговорил он.

— Нам бы чего-нибудь поесть, Добби, пожалуйста, — попросил Седрик.

Эльф кивнул, и в мгновении ока позади нас появились еще эльфы, которые несли большой поднос с чайником, двумя чашками и тарелкой, полной сандвичей.

— Спасибо, — поблагодарила я эльфов, улыбнувшись. Они, что-то залепетав, тут же испарились, будто их и не было. — А я смотрю, ты здесь частый гость, — сказала я Седрику, усмехнувшись.

— Ну, бываю иногда.

— Раньше мистер Седрик Диггори заходил чаще, — пролепетал Добби, — а сейчас и не приходит совсем. Эльфам здесь скучно. И поговорить не с кем.

Немного поев, поблагодарив эльфов, мы решили уходить, но маленькие создания никак не хотели отпускать нас. Они столпились вокруг и предлагали взять с собой всякую еду. Они кланялись, приседали, и наперебой кричали слова прощания. Мне стало немного не по себе от этого.

— Почему они так себя ведут? — спросила я Седрика, когда мы уже были на лестнице.

— Они домовые эльфы. Им положено так себя вести, — ответил он. — Это что-то вроде бесплатной рабочей силы. Исполняют все, что скажет хозяин. Добби, кстати, служил у Малфоев. Но Гарри освободил его.

— И эльф очень рад, что освободил. Это же рабство, — возмутилась я. — Зная Малфоя, представляю, что испытал Добби.

— Брось, — отмахнулся Седрик. — Эльфам за счастье кому-то служить. Особенно таким древним семьям, как Малфои.

Такое безразличие пуффендуйца расстроило меня. Точнее, не безразличие, а убежденность в том, что все так, как и должно быть. Посмотрела бы я на него в роли домовика. Тогда бы он заговорил по-другому.

Когда я пришла в гостиную, Рон, Гарри и Гермиона уже были здесь. Видимо тоже только пришли. Ребята рассказали мне о встрече с Хагридом, о том, что он ездил к великанам и обо всем остальном. Занятная история. Интересно, как магглы до сих пор не обнаружили великанов? Их не так-то сложно не заметить.

— Теперь Амбридж от него не отстанет, — проговорила я, устало потерев глаза.

— Мы этого не допустим, — решительно сказала Гермиона.

И свое слово она старалась держать. На следующий день, в воскресенье, утром она побрела к Хагриду. Пойти вместе с ней Гарри и Рону помешала гора домашних заданий. А на улице ребята катались на коньках по замершему озеру, ездили на санках и кидались снежками. Это их расстроило еще больше. После завтрака Седрик тоже потащил меня на улицу. Сказал, что мне не мешает немного развлечься. Зимние забавы давно стали мне не интересны. По части снежков, катаний с горки у нас всегда были Энди и Дин. Я же предпочитала оставаться в стороне и просто наблюдать. Но от Седрика у меня не получилось так просто отделаться. Он с близнецами устроил на меня целую охоту, так что к обеду я вернулась мокрая с головы до ног, но, что самое удивительное, невероятно довольная.

Сегодня я решила не идти в библиотеку. Малфой отдыхает в Больничном крыле, а значит, я тоже имею право прогулять. Скорее всего, мне немного влетит за это, но почему я должна делать все одна? Седрик, конечно, предлагал снова помочь, чтобы уже покончить со всем этим, но я отказалась. Нечего Малфою приходить на все готовенькое.

В понедельник утром я увидела слизеринца в Большом зале. Естественно, в окружении свиты. Он что-то так увлеченно и с гадкой улыбкой рассказывал, но, увидев меня, резко замолчал, будто я смогу услышать его.

Когда я пришла вечером в библиотеку, Малфой уже был здесь. От драки на его лице и следа не осталось. А жаль. Слизеринец расставлял на полки книги, что ждали своей очереди в коробках.

— Это ты столько сделала? — спросил он, даже не смотря на меня.

— Ага. Тебя же не дождешься.

— Можешь идти отдыхать. Я все сам закончу.

— Чтобы потом ты говорил, будто все делал один, а я такая сука совсем не помогала? Нет уж!

— Зачем мне так говорить? Я совсем не такой.

— Нет, как раз такой, — проговорила я разраженно. — Оказывается, ты и не на такое способен.

— Если ты про песню на матче, то я здесь ни при чем, — ответил он спокойно, слезая со стремянки. — Они все сами придумали. Я говорил, что это слишком.

— Да причем здесь эта идиотская песня?! — воскликнула я. — Из-за тебя Гарри и близнецы теперь не могут играть! Из-за тебя у нас нет команды! Зачем все это нужно было делать? Потешить свое самолюбие? Проиграл, так теперь надо всем все портить?! Я до конца была о тебе лучшего мнения, Малфой. Видимо, зря.

— Не знаю, почему вообще это сказал, — начал он. — Наверное, потому, что от меня все это ждали. Не умею я проигрывать! Всегда веду себя как полная мразь. Но я сказал не издеваться над Уизли...

— А они придумали песню.

— Но я об этом не знал! Если бы знал, то не допустил бы, что они ее пели. Ты же меня попросила. А мы... мы с тобой... мы же с тобой друзья.

Я потеряла дар речи. Стояла в паре метрах от Малфоя и только рот открывала не в силах что-либо сказать.

— Мне стыдно, — проговорил он так, будто слова дались ему с большим трудом. — Правда. Не знаю, почему, но ты заставляешь меня хотеть быть лучше. Если нужно, я извинюсь перед Поттером и Уизли.

— Да что дадут твои извинения? — сказала я каким-то совсем не своим голосом. — Играть то им все равно не позволял.

— Но мне будет спокойней.

— Да тебя по стенке размажут, — усмехнулась я. — Фред все порывается отметелить тебя. Говорит, хуже уже все равно не будет. Оно и правда.

— Тогда я поговорю с Амбридж, — не унимался Малфой. — Попрошу позволить им играть.

— Делай, как знаешь. Ты накосячил, ты и исправляй.

Развернувшись, я пошла в сторону кладовой. Зачем, не знаю. Просто не хотелось продолжать этот разговор.

— Амелия! — позвал Малфой, — а мы... мы все еще... друзья?

Я улыбнулась, продолжая стоять к слизеринцу спиной.

— Да, — ответила я, пытаясь скрыть улыбку в голосе, — мы все еще друзья.