Ghost town

День рождение Хенвона

— Входи, только быстрее, — послышался низкий голос парня, а дальше цокание каблуков по полу. Хосок ранее ловко успел спрятаться за распахнутой дверью. Это была старая дверь комнаты, из которой Хенвон хотел сделать себе личный кабинет. Хосок нисколько не удивился, увидев здесь Криса, ведь ключ от этой комнаты хранился только у него. Именно он и взял ответственность за ремонт в комнате, даже Хенвон сюда не заглядывал, доверяя этому человеку.

— Когда мы уже начнем? — заговорил женский голос, который Хосок смог определить сразу же. Раньше это девушка частенько к ним заглядывала, во многом в роли уборщицы. Шин не мог их видеть, так как боялся спалиться, поэтому довольствовался их диалогом.

— Скоро, — коротко ответил Крис. — Ты принесла?

Дальше послышалось шуршание чего-то, кажется, Ю Мин достала что-то из сумки.

— Вот, — снова цокание каблуков. Все те же тяжелые шаги Ю Мин. — А здесь веревки, смотри, — продолжала девушка. — Когда я внесу укол, вы должны накрепко связать Хенвона на кресле, чтобы не смог вырваться.

8 часов назад

— Как я выгляжу? Не слишком? — через отражение в зеркале спросил Че у Шина. Они сидели в комнате доктора и готовились к предстоящему празднику — дню рождения Хенвона. Хосок давно уже оделся и ждал, пока Че не приведет себя в порядок. На брюнете был черный костюм, а на имениннике — белоснежный, будто мягкая сахарная пудра. Сегодня он решил отличиться своим дорогим смокингом, хотя каждый день ходит в белом халате, и цвет этот приелся для глаз.

Шин лишь молча обнял того со спины и нежно поцеловал в шею. Хенвон же не отрывал взгляда от этой картины в зеркале и стоял, обхватив руки на животе, что обнимали его.

— Ты прекрасен, — прошептал тот ему на ухо, от чего Че невольно смутился. — Сегодня твой день, Хени.

Хенвон аж вздрогнул от этого произношения, глаза его резко заслезились, ведь Хосок давно не звал его так, любимым «Хени». Он повернулся к тому лицом и крепко обнял за шею.

— Не плачь, а то парни могут не то подумать, — опешил Хосок и поправил укладку доктору, за которой они просидели целый час в салоне. Тот часто заморгал, не давая слезам пролиться и глубоко вздохнул.