Деликатный вопрос

Часть 57:Три года спустя

- С каждым днём их всё больше, - сказал Джефферсон, жестом обводя большую круглую комнату. За последние годы Венди частенько наведывалась в его шляпу. Путешествиям с помощью бобов она предпочитала именно шляпу, ведь так можно было видеть, как неторопливо изменяется мир - все миры.

- Волшебство возвращается.

- А я по-прежнему не понимаю, как это возможно, - ответил Шляпник. Венди знающе улыбнулась. Оно возвращалось, потому что одна маленькая девочка считала, что так должно быть. Уна по-детски чистосердечно верила, что каждый мир должен следовать тем же правилам, по которым жила она сама, и оттого самый воздух дрожал от магии, и каждый мир, в который ступала её ножка, словно стряхивал долгую дремоту. Единственным нетронутым миром остался тот, где сейчас жил Майкл, - там Сторибрук так и остался запертым внутри себя шаром с волшебством внутри. Как будто так и должно было быть.

- Она невероятно могущественная, возможно, самая могущественная из всех тех, кто родился с Сердцем... - прошептала Венди. Её, как магнитом, тянуло к знакомому окну. Цветное стекло, которое изображало бурные воды, окружающие остров, было тусклым - как и все эти годы. По нему бежали тонкие, толщиной в волосок трещинки. Венди легонько погладила их пальцами. Иногда ей казалось, что она видит чуть заметное сияние, исходящее от острова, однако каждый раз оказывалось, что это лишь игра света или же собственное воображение её обманывает. На сей раз её внимание привлёк не остров.

- Он светлеет, - проговорил Джефферсон из-за её спины. Венди улыбнулась. Окно было разделено надвое: одна половина показывала Неверлэнд, а вторая - Лондон, её Лондон. Веками он оставался тёмным и как будто погружённым в глубокий сон, хотя до того пылал магией, которая пронизывала его земли и жителей.

И теперь Лондон вновь ожил.

- Я знаю, магия возвращается к нему. У меня столько работы, что я почти тону в ней, но мне так нравится то, что я вижу, - негромко пробормотала Венди, накрывая стекло ладонью. Когда-то она думала, что ей придётся сыграть роль главы Домашнего Офиса, занимающегося магией других миров, но не своего собственного, однако сколь многое изменилось за прошедшие годы. Вот какова была судьба Истинно Верящего - быть свободным, а не скованным, пойманным в ловушку времени, и сеять вокруг себя веру одним лишь прикосновением. Судьба, которой Питер оказался лишён.

- Как поживает Джон? - спросил Джефферсон, отвлекая Венди от её размышлений. Она обернулась к двери, через которую только что прошла - массивным золотым воротам с трезубцем в центре. Домашнему Офису потребовалось некоторое время, чтобы установить местоположение Джона и Тигровой Лилии, но, когда это им, наконец, удалось, радостнее Венди был только сам Джон, счастливый, что сестра осталась в живых.

- Я думаю, жизнь у него, наконец, наладилась. Он всегда втайне хотел, чтобы ему кланялись и шаркали ножкой, да и приказывать он любит, так что королевская жизнь для него - то, что надо, - пошутила Венди. Она лучше всех знала, через что Джону пришлось пройти, чтобы занять это место. Влюбиться в принцессу, которую уже сосватали другому, - этой боли Венди ни для него, ни для Лилии совсем не хотела, однако если уж что и можно было сказать про её брата, так это то, что он был упрямым, как баран. Было лишь одно «но»: Венди ни в какую не хотела называть его «Вашим Величеством», как бы тот ни настаивал.

- Далеко пойдёт, что ни говори, - сказал Джефферсон и стал отпирать окно, ведущее в Лондон. Венди дразняще улыбнулась и наклонила голову набок.

- Как Эмма?

Шляпник стиснул зубы и выдохнул прежде, чем ответить:

- Тебе придётся спросить у неё самой.

- Обязательно, - серьёзно ответила Венди, подавляя улыбку. Она поддерживала связь с Эммой, наблюдала, как та становилась всё более искушённой и ловкой в магии, и потому знала, что в других аспектах её жизнь не была такой уж гладкой. Ни от кого в городе не укрылось, что Шляпник без памяти влюбился в Эмму Свон, - разве только она сама ничего не замечала. Но, в конце концов, у неё была очень запутанная личная жизнь.

«И она не одна такая», - подумала Венди и отбросила свои невесёлые думы прочь, когда окно открылось, и в воздухе заплясали снежные хлопья. С самого детства она хотела лишь волшебства и приключений, чтобы они захватили её и унесли с собой прочь от привычной жизни, но, как оказалось, магические вещицы и явления, возникающие вдруг в мире, где к волшебству только лишь начали привыкать, могли свести с ума кого угодно. Даже такой тривиальный предмет, как волшебный боб, мог принести уйму несчастий в неправильных руках, и это не давало Венди спать по ночам. И тем не менее она никогда не скучала, в её жизни было столько людей, что она не знала, что со всем этим делать. Домашний Офис был полон Потерянных - сирот, которые наконец-то обрели дом и собственные, самостоятельные жизни. Мысли Венди обратились к Эдварду - он стал для неё правой рукой, но его интерес явно не ограничивался делами. Джон и Лилия уговаривали её пойти на свидание, и Венди послушалась - попыталась раз или два, но всё было бесполезно. Её сердце не лежало к нему.

Конечно же, у неё была личная жизнь за пределами работы, какой бы жадной до времени та ни была. У неё были хобби и узкий круг новых друзей, она любила писать, продолжала стрелять из лука и вышивать и даже вступила в любительский театральный клуб. Однако иногда Венди хотелось лишь прийти в Комнату-на-Перепутье, открыть вторую оконную створку и исчезнуть без следа в лесной чаще, которой больше не существовало.

- Дела или развлечения? - спросил Джефферсон. Венди перешагнула через подоконник и рассмеялась.

- Надеюсь, и то, и другое.