Деликатный вопрос

Часть 26 :1940 (2)

Ноги сами принесли Питера к краю широкой лесной прогалины. Он остановился, как вкопанный. Юноше хотелось вернуться в лагерь, к тому, что он знал и чем мог с лёгкостью управлять - однако не мог и с места сдвинуться. Слова Венди эхом отзывались в голове, не затихая ни на секунду, и Питер даже с крепко зажмуренными глазами продолжал видеть сожаление на её лице. Он забыл. Он был Истинно Верящим, был им когда-то очень давно и провёл века в неведении. Как мог он забыть нечто настолько важное - жизненно важное? Питер едва ли помнил первые дни, проведённые в Неверлэнде; а уж то, что было до того, и вовсе казалось клубком полузабытых снов и туманных чувств. Когда-то Пэн помнил, и эти воспоминания, должно быть, терзали его, словно пожирая заживо. Иногда забвение - благо.

Король Неверлэнда напряжённо и яростно уставился куда-то сквозь деревья, изо всех сил пытаясь подавить рвущуюся из груди беспомощность. Он ненавидел, люто ненавидел чувства, которые не мог контролировать, а невозможность владеть своим прошлым и своей жизнью была ужаснейшей вещью, с которой он когда-либо сталкивался. Существование в таком болезненном незнании и сделало Питера в конце концов тем, кем он стал. Он мог повелевать и людьми, и всем вокруг так же просто, как дышать - и был уверен в собственной значимости, пока не приобрели важность те пустые страницы его воспоминаний. И сейчас он ощущал необходимость вернуть потерянное.

Венди знает...

От этой мысли Пэн скорчил гримасу. Но вместе с тем в нём загоралось странное обжигающее тепло. В мире существовали всего два человека, которым он доверял - это были Венди и Феликс. Феликс останется со своим королём вопреки всему, он знал - а Венди? Её доверие не было безоговорочным, давалось оно с трудом, к тому же Питер знал, что при случае девушка использует добытые о нём сведения в свою пользу. Никто никогда не брал над ним верх, и впервые осознаваемая чужая власть была сродни загоняемым под кожу иглам.

Пэн последовал за Венди к Пещере Черепа с твёрдым намерением вернуть её обратно - притащить волоком, не обращая внимания на вопли, если таковые начнутся - однако теперь засомневался. Он чувствовал, как девушка входит в свою пещеру, чувствовал её исчезающее присутствие - как всегда и происходило - и сжал кулаки. Питер желал её, он скучал по ней сильнее, чем мог вообразить; а когда видел, что жизнь Венди находилась в опасности, нечто внутри него словно трещало и ломалось. У юноши не было воспоминаний ни о любви, ни о чём-либо подобном - так что он попросту не знал, было ли то ощущение мучительно дробящегося на кусочки сердца тем, что называется любовью. Венди была единственной, кто заставлял его испытывать такие чувства, и это заставляло Питера чувствовать себя фантастически уязвимым.

Должно быть, это любовь.

Он опустил глаза, выдохнув, и губы его изогнулись в нежной улыбке. Когда бы Питер ни встречался с тем, кто угрожал его власти, он уничтожал этого человека с наслаждением - но именно сейчас величайшей угрозой была Венди. Однако лишь в том случае, если он считал девушку таковой. Пэн не представлял своей жизни без неё, и их разлука красноречивее всего это доказала. Король Неверлэнда будет убивать, уродовать и увечить любого, кто посмеет попытаться отобрать у него подругу - но что же делать, если она сама от него бежит? Питер желал, чтобы каждая частичка Венди была его - без утаек, без отказов - но ведь и она вполне могла хотеть того же самого в ответ?

Девушка узнала о нём нечто важное, невероятно важное. А что Питер мог сделать? Отказаться от власти, которая усиливалась все те годы, проведённые в забвении? Пэн хотел верить, что его прошлое не более чем дурной сон, который стоит забыть; но всякий раз, когда он пытался его вспомнить, ему приходилось отступать из-за страшной боли - и с годами становилось всё хуже и хуже. Он сталкивался с этим в одиночестве, но сейчас всё будет по-другому.

- Я попытаюсь, - прошептал Питер, и листья над его головой зашумели, будто взволнованные его решением.