Фортуна Фатум

Часть 19.

Меня до костей пробирает страх. Я пытаюсь прикрыться и боюсь посмотреть вверх. Чувствую злобную ауру и задыхаюсь в его тёмной магии. Холод возвращается в комнату, вызывая ничтожную дрожь. Обнимаю себя за плечи и осмеливаюсь поднять голову, встретив презрительное выражение. Кровь заполняет его белки. Отодвигаюсь от Лорда назад и сгибаю ноги. Он садится на корточки передо мной, и я вижу... обещание в его глазах. Он сделает мне больно. Я знаю это, но не могу понять такую резкую смену настроения. Всхлипываю носом, а он кривит губы в усмешке и грубым тоном произносит:

— Убери руки, — не подчиняюсь и обхватываю себя сильнее.

Он в ярости, я боюсь его. Сдвигаю в мольбе брови, безнадежно всматриваясь в его лицо, но встречаю жестокий оскал и теряю надежду на милосердие.

Он подзывает рукой палочку, а я отползаю от него назад. Мне необходимо узнать, понимает ли он сам причину своего гнева. Еле слышно глухо шепчу:

— П-почему?

Порыв ветра. Ледяного. Вокруг комнаты. Его глаза заполняются яркой краской, являя вертикальные зрачки. Он с силой сжимает волшебную палочку и водит несколько раз нижней челюстью прежде чем сказать:

— Что «почему», грязнокровка? — он приподнимает древко, я чувствую давление на руках.

Судорожно обхватываю себя, но невидимая сила тянет руки в стороны, вынуждая положить ладони на шкуры по бокам от себя.

Стыдливо краснею, тихо хныча от беспомощности. Он видел меня обнажённой ранее, но сейчас я кожей ощущаю унижение от его глумливого взгляда. Низко опускаю голову, прикрывшись волосами, и поясняю ему свой вопрос:

— Почему... — про себя проговариваю все слова и понимаю как по-дурацки они звучат, но не могу не спросить, — то есть... ч-что вас так разозлило?

Через пару мгновений я в недоумении поднимаю глаза из-за... смеха. Меня ударяет током от этого звука. Столько злобы и иронии в нём. Он смеётся, но в глазах холод. Вздрагиваю всем телом, когда он выпрямляется в полный рост и нацеливает на меня палочку. Его голос режет словно лезвие:

— Твоё существование, — второе слово тонет в моём крике.

Не знаю, какое он использовал заклинание, но ощущаю колющую боль в лёгких и сердце.

От нехватки воздуха кашляю, изо рта течёт кровь. Наклоняюсь вперёд с желанием дотронуться до горла, но не успеваю пошевелиться, как меня тянут за ногу, заставив упасть на спину. В страхе кричу, когда запястья стягивают чёрные ленты, притягивая меня назад к стене. Ладони немеют. Я стараюсь освободиться, но ленты фиксируют руки над головой, побуждая подтянуться телом вверх, чтобы развязать их зубами. Попытки становятся напрасными, когда узлы затягиваются сильнее.

Перевожу взгляд полный слёз на Риддла. Он надменно наблюдает за моими стараниями свысока, а потом осматривает дрожащее тело.

Подгибаю ноги, крепко прижав колени друг к другу. Давлюсь кровью и ощущаю, как боль распространяется по всему телу. Снаружи незаметно, но внутри кости давят на внутренние органы, рёбра натягивают кожу, и я с ужасом вижу появляющиеся красные разводы на теле. Из глотки через рот выплёвываю сгустки мокроты и крови. Когда вижу довольство на его лице, мне становится ещё хуже. Он разорвёт меня на части, я умру от кровотечения или остановки сердца. Мне так страшно. Поворачиваю запястья и цепляюсь пальцами за ленты, чтобы уменьшить концентрацию на теле, затем выгибаю спину и глухо выдыхаю. Не обращая внимания на алый взгляд, немного ослабляю ноги, слегка вытягивая одну из них. Снова выгибаюсь мостиком, запрокинув голову назад. Любое движение отвлекает от агонии проклятия. Я стараюсь дышать глубоко и часто.

Прикосновение к бедру заставляет меня расслабить спину и посмотреть вперёд. Помоги, Мерлин, я вижу его опасное, нездоровое желание. Мне больно и противно, поэтому я закрываю глаза и истошно кричу:

— Я знаю... — каждое слово сопровождается слезами, — настоящую причину вашей злости.

Пытка становится более беспощадной, я осматриваю рубцы на рёбрах, широко открыв рот, чтобы не захлебнуться кровью. Смотрю во все глаза, часто моргаю, дабы исчезла солёная влага.

Он не может контролировать свой гнев и в один рывок хватает меня за горло. Кровь изо рта капает ему на руку, но он не замечает, а испепеляет меня змеиными глазами. В них так много красного, что я удивляюсь, почему не капает кровь. Лорд придавливает меня своим телом, наклоняется и злобно шипит:

— Удиви меня, Гермиона, — перехватывает ладонью нижнюю челюсть и сжимает пальцы, — в очередной раз...

Знаю, что он сорвётся и убьёт меня за слова, но рубцы превращаются в царапины, а запах крови заполняет комнату. Не могу больше выносить эту пытку, поэтому превозмогаю боль, приподнимаюсь и шепчу ему в губы:

— Вы злитесь... — тянусь дальше до его уха и говорю ещё тише, — потому что вам нравится.

Выдыхаю. Справилась. Теперь мы оба знаем правду. Я сказала, что ему нравится происходящее между нами. Было сложно признаться самой себе, но ещё сложнее сказать Лорду, что я... понимаю его. Он не смог меня обмануть. Знаю, что... это страшно, невозможно, но... я ему нравлюсь. Возможно, я поняла это раньше него, он просто не знает подобных чувств, поэтому непонимание скрывает злостью, а неверие закрывает ненавистью. Я поставила табу на своих собственных чувствах, запретив размышлять о них, но никто не запретит мне думать о его чувствах. Поступаю эгоистично, но оправдываюсь истиной, в которой он заставил меня чувствовать по принуждению. Его же никто не заставлял. Это его вина. Его вина!

Меня грубо хватают за волосы и отталкивают от себя. Риддл прижимает меня к меху за горло, а я не моргаю и жду его реакции. Но он не торопится отвечать, и я начинаю волноваться. Ожидаю гнева и своей собственной смерти. Минуту назад была уверена, что он задушит меня голыми руками, а сейчас вижу... панически дёргаюсь в нервной дрожи, потому что... Мерлин, пожалуйста, нет, я не могу поверить и ужасаюсь тому, что сделала...

Вижу... Нет! Нет! Я вижу залив янтарной радужки, а вместо ожидаемой ядовитой неприязни и ярости... вижу... только не это... вижу... облегчение. Мерлин, он не стал отрицать, а принял и смирился. За пару секунд он усмиряет гнев, демонстрируя ехидство во взгляде. Медленная расползающаяся ухмылка и приподнятые брови вызывают приступ тошноты. Только не это!

Он наклоняется ближе к моему лицу, а руку ведёт от горла вниз и пальцем обводит рубец на ребре. Надавливает. Из кожи течёт кровь, я морщусь от боли, не сдерживая слёз. Он ловит моё рваное дыхание, проведя языком по моим губам. Закрываю глаза и отворачиваюсь, а затем острой иголкой по ушам проносится его приторный голос:

— Да, грязнокровка, — он проводит ладонью по всем рёбрам, ногтями надавливая на раны, — ты права, — вскрикиваю, когда он захватывает ладонью ткань единственного клочка моей одежды внизу и тянет на себя, разрывая светлое кружево, затем руками подхватывает мои ноги под коленными чашечками и разводит их, — мне нравится.

Дёргаюсь, пытаясь освободиться от хватки, но он сильнее давит на внутренние части бёдер и тянется к поясу брюк.

— Нет! — кричу от понимания того, что его признание становится для меня гораздо страшнее, чем неприязнь.

Ненависть можно победить, от неё можно скрыться, но как мне спрятаться от дефектной симпатии? Я сама загнала себя в ловушку, подтолкнув Лорда на осознание своей значимости для него. Он не отпустит. Мерлин, помоги, я уверена, если я умру когда-нибудь, то только от его руки. Как он и говорил... Мне не скрыться. Что я должна теперь делать? Горько смеюсь над своей глупой ошибкой, я открыла Лорду правду, которую он сам до этого не понимал. Или понимал, но не признавал. Паникую, срывая голос от слёз. Горечь от крови во рту наполняет его хрипотцой, я не скрываю мольбу:

— Пожалуйста, не надо, — он скользит рукой по бедру и придвигается ближе ко мне, — я ошиблась, это всё ложь, — чувствую внизу давление головки и жалобно хнычу, — это ложь...

Сбиваю дыхание, когда он входит в меня одним рывком, начинает неторопливо покачивать бедрами и поднимает мою ногу себе на плечо. Снизу я чувствую расслабление мышц. Свободно принимаю его в себя, но внутри я кричу от бессилия. Не ощущаю физического желания, а хочу, чтобы он отпустил меня. Повторяю одни и те же слова:

— Это ложь, — он наклоняется, поставив руки с двух сторон от моей головы, выпрямляет спину, запрокидывает голову и прерывисто дышит, — я ошиблась, — слышу свой жалкий лепет, меня тошнит от происходящего, — это неправда...

Он ускоряет темп. На меня не смотрит, ненасытно облизывает свои губы и прикусывает нижнюю, а я хочу освободиться и сбежать на другой конец света. Сделав очередной выпад, он опускает голову, опираясь рукой на мое плечо. Мы смотрим друг другу в глаза. Его дыхание становится непостоянным и громким. Коленом он давит мне на бедро, заставляя сильнее открыться, а я впадаю в истеричное состояние. Звуки его дыхания, влажные движения внизу, липкая смазка, скользящая из влагалища по ногам — вызывают настолько сильную ненависть, что я не думаю о последствиях и следую зову мести.

Слизываю кровь, мокроту и слюну с внутренней полости рта, и яростно вкладываю свою ненависть в плевок. В тот же миг он останавливается, а я заколдованно смотрю на слизистую густую влагу, стекающую с полузакрытого века по его бледной щеке. Исчезающий янтарь и стальная хватка на шее возвращают меня в реальность, и... я хочу умереть... честно... потому что в очередной раз сделала глупость. Плюнуть в лицо заклятому врагу... Тёмному Лорду. Гнилой отвёрткой в мой мозг врывается осознание ситуации. Я задерживаю дыхание и в шоке открываю глаза шире, встречая алый цвет. Мне конец!

— Я... — мёртвым голосом хриплю слова, — я... случайно, — замечательно, что ещё можно ожидать от самой умной ученицы Хогвартса. Что же я натворила! Беда. Беда. Беда.

Его лицо покрывается ядом. Я ощущаю его тёмную ауру и вжимаю голову в плечи. Не прерывая зрительный контакт, тыльной стороной ладони он медленно стирает слюну и выходит из меня. Какое-то время Лорд буравит меня злобным взглядом, а потом отстраняется, хватает за лодыжки и грубо переворачивает на живот. Звонко восклицаю от возникшей боли. Слышу хруст в коленях. Ленты перекручиваются, сильнее сдавив запястья.

— Нет! Остановись! — дико кричу, когда он хватает меня за волосы, а другой рукой направляет себя и снова входит.

Незаметно облегчённо выдыхаю от легкого трения, ведь прежде он растянул меня для себя, поэтому проникновение не причиняет вреда.

Он не двигается во мне, а сводит коленом мои ноги вместе и давит на них своими. Не понимаю, что он делает и поворачиваю голову через плечо. Риддл прижимается ко мне всем телом, усиливает стальную хватку на волосах и наклоняется к лицу. Чувствую сильный дискомфорт от тяжести его тела. Он всем весом лежит на мне, не разрешая пошевелить ногами. Моё дыхание сбивается от паники, когда он прикасается щекой к моему виску, обхватывает меня под грудью и сжимает пальцы на горле. Пытаюсь сделать хоть одно движение, но он держит меня слишком крепко. Находясь в капкане его захвата, я не понимаю, что происходит!

Лорд делает поступательное движение, вставив твердый член до основания. Не знаю, что он задумал, мне страшно. Он сильнее сжимает моё горло. Краем глаза замечаю кончик волшебной палочки в другой его руке. Он подставляет её к моему виску, и меня в миг озаряет догадка. Страшная догадка. Мой возглас срывает голосовые связки:

— Нет!

— Круцио.

Звонкий крик проносится по комнате вместе с его протяжным и хриплым стоном. В момент понимаю, почему он так крепко держит меня. Я заливаюсь криками, которые превращаются в жалобные вопли. Меня бьют судороги. Снаружи. Внутри. Я слышу его учащённое и рваное дыхание у своего уха. Он не делает движений бёдрами. По его члену проходит вибрация от моей судорожной дрожи, и хватка на горле становится сильнее. Он практически запрещает мне дышать. Вопли сменяются визжанием. Отчаянно мотаю головой, дёргаясь всем телом в слабой попытке спастись.

Захлёбываюсь мокротой и с хрипом выдыхаю её через рот. Меня обжигают пламенем, разрезают вены, впиваются когтями в почки и вырывают позвоночник. Невыносимая боль. Я давлюсь кровью, она течёт изо рта вслед за слюной.

Он поворачивает палочку в правую сторону, усиливая боль проклятия. Мои ладони выгибаются, суставы пальцев противно выворачиваются. Слышу его хриплое шипение и различаю пульсацию внутри себя. Чувствую жар внизу и понимаю, что он близок к оргазму. Судороги посылают в мозг электрические импульсы, и мои нервы не выдерживают нагрузки. Немного наклоняю голову, чтобы не слышать его стоны удовольствия, но он откидывает палочку на мех и проводит ладонью по моему подбородку, размазывая кровь со слюной по щекам и горлу. Круциатус оставляет меня, но последствия заклинания по-прежнему вызывают судороги. Ублюдок доходит влажной рукой до груди и властно сжимает её. Не слезает с меня, а двигает бёдрами вперёд. Зарываюсь в мех лицом вниз, не сумев успокоить дрожь от Круциатуса, а он хватает меня за бедро и до боли надавливает на него ногтями. Слышу шипящий вопль наслаждения, почувствовав внутри себя жар густого семени. На несколько секунд Риддл затихает, придавливая меня весом, потом медленно выходит и слезает с меня, откидываясь на спину. Не поднимаю головы и сглатываю горечь во рту. Меня тошнит, тело болит от пытки, я не чувствую рук и невольно вздрагиваю от последних судорог. Я хочу умереть. Кривлю губы в презрении, когда слышу его прерывистое дыхание, которое постепенно приходит в норму. Не могу справиться с эмоциями и громко всхлипываю в меховую поверхность. Потом ещё раз. Не могу перестать и издаю истеричный рёв.

Чувствую прикосновение пальцев к боку и дёргаюсь от Лорда в сторону, стараясь успокоиться и перестать реветь. Хнычу в ткань шкур. Не знаю, сколько проходит времени, но внезапно ощущаю ослабление одной ленты. Подношу ладонь к груди и судорожно разминаю пальцы, но меня отвлекают чужие руки. Собираюсь отвернуться, но Риддл прижимается ко мне телом и поворачивает на бок. Он давит на мой живот, заставляя облокотиться спиной к его груди. Мы оба лежим на боку. Хочу свернуться калачиком, но он заводит руку под меня, ведёт по шее и обхватывает ладонью грудь, придвигается ближе и касается подбородком моей головы. Другую руку он ведёт по боковой стороне тела, поглаживает бедро, потом берёт под колено, оттягивает назад и накрывает мою ногу своей сверху. Я не могу согнуть колено из-за его хватки и поворачиваюсь лицом к меховой ткани. Не хочу видеть его. Не хочу слышать и не хочу чувствовать его прикосновения. Лорд сжимает ладонь на груди сильнее, также с силой давит своей ногой на мою. Он прижимает меня крепко-накрепко... Так, словно... О нет! Он опять хочет пытать меня Круциатусом. В страхе поворачиваю голову к нему и мои глаза раскрываются от ужаса, когда я вижу перед собой волшебную палочку. Снова начинаю дрожать, намереваясь отодвинуться, но он удерживает меня в своих руках, одаривая насмешливой лаской в голосе:

— Это ещё не конец, Гермиона, — он проводит кончиком палочки по моему горлу и затем надавливает на скулу, заставляя повернуть к нему лицо.

Память услужливо дарит воспоминание его слов после первой ночи. Снова. Он говорил это прежде и говорит сейчас. Опять.

Моё лицо в крови, слюне, и слезах. Отвратительно! Нервно бегаю зрачками, чтобы сфокусироваться на его глазах. Лорд подносит палочку к виску. Не могу оттолкнуть его из-за того, что одна моя рука по-прежнему завязана лентой у стены, а вторую он перехватывает и держит у моей груди.

Мои губы дрожат от страха, а он надавливает на висок, наклоняется ближе и выдыхает мне в рот:

— Это только начало!