Фортуна Фатум

Часть 62.

Дергаю плечом, чтобы янтарь скрылся за воротником и закрываю веки, обдумывая всё случившееся. Знай я заранее о предстоящем посещении Древнего леса, отправилась бы я туда? Ко мне приходят странные идеи, что впервые наши личные отношения с Лордом влияют на войну. Я не могу участвовать в операциях Ордена из-за малыша. А если Гарри понадобится моя помощь? Или аврорам нужна будет защита жертвенной магии… Повлияет ли моё отсутствие на исход сражения? Раньше я не задумывалась об этом, но… мне нужно найти себе замену до конца лета. Пока не родится ребенок, Ордену понадобятся способности другого волшебника.

Воодушевление накрывает с головой, ведь раньше не существовало отряда Дамблдора и я не могла никому рассказать тайну Обряда Жертвы.

Кого бы я смогла обучить? Колина Криви? Джастина Финч-Флетчли? Оба поддерживают политику директора, оба магглорожденные и оба следуют за Гарри. С трудом представляю себя на месте Ксантиппы. Смогу ли я помочь им постичь основу и действие? Должна. Иного пути нет.

Мысль об обучении собственного ученика приятно будоражит рассудок. Настолько сильно, что забываю, где я…

— Мой Лорд, возвращаясь к вопросу моей награды…

— Круцио!

Что ж, Риддл не терпит неуважения, но если я привыкла к его поведению, то Скабиор вряд ли. Громкий мужской крик вынуждает сильнее зажмуриться и ниже опустить голову.

Скабиор падает назад, а я отворачиваюсь в сторону Долохова, сжимая кулаки. Каждый раз я покрываюсь мурашками от подобной жестокости, которая вызывает жалость даже к своим врагам. Судя по шелесту мантии, Лорд подходит к Скабиору. Тот затихает и глухо стонет, а затем за моей спиной раздается холодный голос:

— Фенриру следует тщательнее следить за егерями, Скабиор, — слышен ещё один крик, но на действие Круциатуса не похоже, — я посоветую ему начать с тебя.

Егерь? Так вот, кто этот странный человек. Теперь понятно, почему он ведет себя так безрассудно.

— Амикус!

Я по-прежнему не поворачиваюсь назад и ориентируюсь на слух. Кэрроу заходит в зал и после приказа Риддла уводит егеря из комнаты. Мысленно радуюсь неуслышанной Аваде и пока Скабиор уходит, трачу минуту на рассмотрение соседа справа. Ровная спина, но опущенная голова, частое дыхание, но сосредоточенное лицо, напряженный кулак на колене, но свободное сжатие палочки. Антонин внушает мне страх. За короткое знакомство я делаю вывод о его агрессивном характере, однако в отличие от безумства Лестрейндж, трусости Эйвери и двуличия Малфоя, его поведение не вызывает отвращения, поскольку со стратегической точки зрения подобные последователи соответствуют критериям Лорда. Невзирая на патологические наклонности, Риддл понимает принципы ведения войны. Обычных убийц и палачей, вроде Беллатрисы, недостаточно для политических интриг, поэтому логичным суждением является — значение подобных Долохову. Он ненавидит магглорожденных, и напрашивается вывод, что и в меня он кидал Аваду только из-за этого. Если бы Лорд приказал Пожирателям не убивать Гарри или Рона, то вряд ли бы Долохов ослушался. Размышляя о дефиците отвращения, я нахожу причину в достойном сопернике, но параллельно ужасаюсь уровню его опасности. Авроры гибнут в бою, Орден терпит потери, и с каждой новой крупицей информации я теряю веру в отсутствие будущих жертв. Если произойдет нападение на школу, то Долохов будет участвовать в бою в первых рядах.