Фортуна Фатум

Часть 22.

— Почему он не убил их?

Вполне ожидаемый вопрос, возникающий после моего рассказа про случай в пещере. Чтобы объяснить другу ценность медальона, я рассказываю всё с самого начала. Подробности решения Лорда не упоминаю, но вопрос всё равно звучит, и я оказываюсь в растерянности. Сказать правду, что использовала себя в качестве платы, не могу. Определённо, я спасла жизни Гарри и профессора, но заплатила высокую цену, которая по-прежнему губит меня изнутри.

Что следует сказать? Говорить ложь не хочу, а правды пугаюсь. Несколько часов назад счастье поглощало меня целиком, а радость позволила расслабиться, но чем ближе время приближается к полуночи, тем страшнее становится мне. Благодаря Седрику, я могу отклониться от страха и сосредоточиться на плане. Слова помогают отвлечь... Нет, не вспоминай об этом!

Не конкретизирую ответ, а лишь тихо говорю:

— Он узнал всё что хотел и торопился забрать подлинник.

Не совсем далеко ухожу от фактов, молчу лишь о промежуточной ночи.

— Если медальон так важен Тому-Кого-Нельзя-Называть, — даже мёртвым, Седрик не осмеливается произносить его имя, — почему ты думаешь, что он держит его у себя?

Он облетает комнату и останавливается у окна, а я активно размышляю о причинах своей уверенности в местонахождении артефакта.

Последние дни заточения были самыми сложными, я думала только о побеге и не вспоминала про медальон. Удивлялась насмешкам судьбы и молила о спасении. Иного желания у меня не было.

Я как прежде являюсь подругой Гарри. Мы связаны прочными узами, которые сложно разорвать и невозможно оспорить. Уверена, подвеска нужна Ордену, поэтому я не могу просто так сбежать. Возможно, борьба с Лордом закалила характер и придала уверенности. В любом случае, я помогу Гарри и не уйду без медальона.

— За мной присматривал эльф, — сознание снова наполняется горечью от воспоминаний, и я подхожу к Седрику, ухватившись руками за оконную решетку, — он видел его у Лорда, — поскольку мои слова не убеждают призрака, я продолжаю, — прошлый тайник был спрятан в горах, я не думаю, что он успел найти более надёжное место.

Пещера хорошо охранялась заклинаниями и толпой инферналов. Создать живых мертвецов непросто. Не представляю, сколько времени следовало потратить для защиты медальона. Лорд был занят освобождением пленников из тюрьмы, захватом Министерства и... мной.

Последний пункт побуждает меня сильнее сжать руки и облокотиться на них лбом. Слишком много Лорда. Разум не слушает здравый смысл и отчаянно соединяет все размышления с ним. Я усмехаюсь тому, что смогла отвлечь его от поиска тайника. Быть может, пребывание здесь служило целью забрать крестраж.

Я поворачиваюсь к Седрику, но он не смотрит на меня. Его задумчивый и печальный взгляд направлен на пейзаж за окном. Я тяжело вздыхаю, придвигаюсь к нему и ожидаю повторной тревоги за моё состояние, но в следующее мгновение Седрик сам поворачивается и решительно говорит:

— Возможно, медальон - это тот самый крестраж, о котором Сама-Знаешь-Кто говорил на кладбище.

Медленно киваю и радуюсь, что неправильно прочитала его выражение лица. Седрик думал о фактах. Слава Мерлину, мы закрыли тему о моём самочувствии.

— Да.

Он снова начинает кружить по комнате, а я всматриваюсь в окно и ожидаю пернатого спасителя. Седрик молчит, я тоже. Остается совсем чуть-чуть до прихода авроров, возможно час. Напряженные метания друга из одного угла в другой вызывают улыбку. Тяжело думать о плохом и рассуждать о поведении человека после смерти. Смогла бы я сохранить в себе чувства волнения, тревоги, заботы и любви?! Задаваясь вопросом о смысле жизни, я никогда не задумывалась, в чём значение смерти. Призраки никому и ничего не должны. Что мешало Седрику забыть обо всём?! Вероятно, то же, что и мне, когда я спасала друзей. Пока мы кому-то нужны, мы волнуемся, заботимся и любим. Смерть не станет преградой и не сотрет память о родных. До своего похищения я была в полной уверенности, для кого живу. Я выросла в счастливой и любящей семье, Хогвартс подарил мне замечательных друзей. Меня опекали и любили, а я отвечала тем же. Постепенно я начинаю понимать, почему людям так тяжело быть в заточении. Здесь я всегда нахожусь в напряжении и борюсь со злостью, болью и ненавистью. Обо мне не заботятся и не любят. Заставляют бояться и наказывают за непослушание. Если раньше, я жила для родных и близких, то сейчас забочусь только о себе. Я ответственна не перед профессорами или друзьями, а только перед собой. Как и Седрик. Он не обязан мне помогать, но всё равно волнуется и заботится обо мне. Это его ответственность перед самим собой.
После неудачи ответственность вызывает чувство вины, а после успеха спокойствие.

Чувствовал ли Риддл когда-нибудь подобное? Он — живое противоречие всем доводам. Директор говорил о его неспособности к сопереживанию, о жестокости и беспощадности. Почему профессор так уверен в этом? О чём он умолчал? Я не могу согласиться с этими утверждениями. Беспощадность зовёт за собой бесчувственность. Но Лорд... чувствует. Ему ничто не мешало оглушить меня заклинанием в пещере, кинуть Аваду в профессора Дамблдора и Гарри, а затем забрать желаемое. Ничего бы не изменилось. Он всё равно добился своего принуждением. С одной стороны, я прикладываю все силы, чтобы не оправдывать его, с другой, действия Риддла противоречат рассказу профессора, потому что есть единственное доказательство его человечности. Доказательство. Причина. Факт. У меня не хватает слов для признания, но он... чувствует меня. В каком-то смысле, понимает и чувствует мои эмоции, и состояние. Если для него подобное невозможно, то как объяснить... привязанность? Влечение взаимосвязано с симпатией, но не является основой. Для Риддла важно обладание. Полное и безоговорочное. Самовнушение не помогает, и я верю интуиции, что я важна... нет, слишком личное слово и ему не подходит... скорее... нужна ему. Сама по себе. Со своим чувством достоинства, морали, веры и непреклонности. Когда Лорд вкладывал в слова двойной смысл, я всегда понимала его и отвечала тем же, но редко соглашалась с буквальным текстом.

Удивляюсь открывшейся истине: он более откровенен, чем я. Ужас. Откровенность характерна для искренности. Лорд Волдеморт — сама искренность. Упасть и не встать.

— Что тебя так рассмешило?

Я возвращаюсь в реальность, когда голос Седрика достаёт меня из странного диалога души и разума. Осознаю, что улыбаюсь и дёргаю плечом в сторону. Лорд Искренность потихоньку покидает меня и я отвечаю:

— Ничего, — стараюсь сделать серьёзный вид и более твёрдо добавляю, — готовлюсь к побегу.

Коротко кивнув, призрак продолжает наворачивать круги по комнате, а я сажусь на пол и повторяю про себя дальнейшие действия. Волнение из-за возможного провала мешает соображать, но надежда на успех заменяет мрачные мысли и я размышляю о плане.

По рассказу Седрика авроры окружают дом, ликвидируют анти-аппартационный барьер с остальными защитными заклинаниями, вступают в схватку с Пожирателями, прорываются в дом и открывают камины для подкрепления. Стандартная схема захвата, содержащая момент внезапности и превосходства количества. Есть одна проблема — с Лордом не так легко справиться, если он будет в поместье. Радует надежда на его занятость после удачи в Министерстве и полученная информация от шпиона.

Профессор Снейп указал схему здания и расстановку каминов. Вероятно, Лабби ушёл от прямого ответа, когда сказал мне про единственный камин в кабинете Лорда. Хотя... слово «единственный» произнесено не было, поэтому я верю зельевару.

Седрик будет связующим звеном и поможет аврорам найти меня. Дальше... я должна пробраться в кабинет Риддла. Если медальон спрятан в закрытом тайнике, то мне поможет Седрик. Не получится у него, получится у древней магии. Кто бы не пришел за мной, мне наверняка дадут палочку, поэтому есть возможность на успех.

Я поднимаюсь на ноги и встаю напротив окна. Тусклый, серебряный полумесяц озаряет темноту неба и успокаивает отсутствием яркого света. Ни дождя, ни ветра. Спокойствие.

Я глубоко вдыхаю ночной воздух и чуть слышно обращаюсь к призраку:

— Седрик, если со мной что-то случится, — я хочу попрощаться с родителями, поблагодарить дорогую бабушку, пожелать удачи Гарри и Рону, сказать профессору Макгонагалл, что я горжусь быть её ученицей, нужно сказать что-то важное и значимое, что действительно повлияет на ход истории. — Скажи Невиллу, что в зелье Гербицида сок мурлокомля нужно добавлять после слизи флоббер-червя.

Выдыхаю. Горько. Очень горько. Пожалуй, я всё сказала верно. Мои слова всё равно ничего не изменят. Я лишь напомню о своей смерти дорогим людям, поэтому не вижу смысла передавать очевидное.

— Что?

— Гербицид уничтожает сорняки и служит отличным средством для...

— Грейнджер! — кажется, я разозлила своего друга, он подлетает ко мне с беспокойным взглядом и плотно сжатыми губами.

Я уже ожидаю его слов о моей апатии и негативном настрое, но после недолгого молчания он скрещивает руки на груди и произносит:

— Вот ещё! Это ты любительница помогать всем в учёбе, — удивлённо смотрю перед собой, а он продолжает, — я устал этим заниматься в Хогвартсе при жизни, а ты хочешь на меня повесить Лонгботтома после смерти? — я с трудом пытаюсь не рассмеяться. — Нет уж, Грейнджер, ради такого сильного стимула ты сбежишь отсюда и, помоги Мерлин, если Лонгботтом тебя не послушает.

Я не выдерживаю и откидываю голову назад, заливаясь искренним смехом. Сразу прикрываю рот руками, чтобы не услышали за дверью и с благодарностью смотрю на Седрика.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — он улыбается мне в ответ и насмешливо смотрит на мои попытки успокоиться, — только избавь от Лонгботтома.

От негатива ничего не остается. Как же хорошо, что он не начал меня успокаивать, а перевёл слова в шутку. Подобное часто случалось в гостиной Гриффиндора, когда мы обсуждали с ребятами последние события, связанные с войной. Говоря о печальном, можно сойти с ума и забыть о своём собственном выборе не сдаваться и бороться до конца. Друг прав. Хочу выбраться — буду верить в лучшее.

Слегка киваю и уже собираюсь снова поблагодарить его, как вдруг вдоль стены у окна мелькает тень. Сердце начинает стучать так быстро, что сбивается дыхание. Тень появляется снова. Подойдя к окну, замечаю крупную птицу аспидно-серого оперения. Сапсан.

Мы переглядываемся с призраком. Авроры здесь.

— Грейнджер, я исчезну и пойду к ним, а ты будь готова, когда они нападут.

— Хорошо, но сначала проверь коридоры и комнаты, в которые сможешь войти. Сообщи аврорам, если увидишь кого-нибудь.

Кивнув, Седрик исчезает и оставляет меня одну ждать спасения. Волнение пропадает совсем, и я готовлюсь к нападению. Отрываю ткань мантии и завязываю полоской волосы, провожу руками по телу и на мгновение задерживаюсь пальцами на шейном поводке. Шёпотом прогоняю раздражение и уверяю себя в том, что скоро весь этот кошмар закончится. С меня снимут верёвку и на теле не будет доказательств его прикосновений. Никто не узнает правду и я буду жить дальше, не упрекая себя в поступках. Это. Его. Вина.

Отхожу от окна и прислоняюсь к стене, чтобы видеть всю комнату.

Интересно, предполагается ли поимка Волдеморта? Он могущественный и сильный тёмный волшебник, но всё равно преступник. В своё время, в заключении оказался Гриндевальд, проиграв в дуэли профессору Дамблдору. Велика ли вероятность падения Тёмного Лорда? Закончится война? Исчезнут жертвы? Я стану свободной от страха и мании преследования? «Если ты сбежишь, я верну тебя». Он так сказал, а я поверила пугающему обещанию, но разве раньше я не хотела доказать, что он не всесилен?! До сих пор хочу. И докажу, Том. Обязательно докажу.

Внезапный громовой удар раздаётся за окном. Начинается. Появляются яркие разноцветные лучи в небе, вдалеке я слышу крики. Дыши ровно. Не паникуй. Ты ждала этой битвы. Ты уйдешь... от него.

Последнее утверждение считаю главным и подбегаю к окну. Из-за бесчисленных заклинаний сложно разобрать силуэты волшебников. Вскрикиваю, когда одно из проклятий отлетает от противника и ударяется о стену здания.

— Конфринго! — на первом этаже взрываются двери.

— Экспульсо! — сильная вибрация ощущается на полу и надрывной волной проходит по потолку.

— Авада Кедавра!

— Импедимента!

— Петрификус Тоталус!

Не может быть.

— Экспеллиармус!

Нет! Нет! Мерлин, почему? Только не это. Я не перепутаю этот голос ни с чем другим. Гарри здесь! Я не вижу очертаний, поляну перед домом закрывает дым и пыль от огненных заклинаний, а новые вспышки из волшебных палочек не прекращают появляться. Это был его голос.

Внезапное мощное заклинание ударяет по третьему этажу и я падаю назад, от летящих на меня камней. Кашляю от появившегося клуба дыма и пыли с потолка. Быстро поднимаюсь, прикрывая рот рукавом мантии и отскакиваю от падающих сверху досок.

— Локомотор Мортис.

Я отчётливее слышу голоса и бегу к двери, но в коридоре никого нет. Напрягаю зрение и сквозь завесу серой дымки, вижу небольшую дыру рядом с окном.

Пыль попадает в глотку, лёгкие начинают болеть от дыма, а глаза невозможно открыть из-за пощипывания. Сквозь пелену губительного воздуха, я подхожу к окну и ориентируюсь на слух.

В этот момент, по зданию проходит вибрация мощнее, я слышу грохот падающих стен. Только бы кабинет остался цел. Мерлин, помоги, мне нужно найти медальон.

— Авада Кедавра!

Проклятие! Голос Лейстрендж я тоже никогда не забуду. Она в пылу сражения.

Наконец, я нахожу небольшую щель и высовываюсь наружу. За мгновение блаженно наполняю лёгкие свежим воздухом, а затем ужасаюсь открывшейся картине.

— Редукто!

— Ступефай!

Слава Мерлину, у авроров преобладает количество людей, но Пожиратели сражаются в полную силу и есть погибшие. Мне плохо виден вход в особняк, но вдоль крыльца стоят авроры, а из некоторых окон валит дым с огнём.

Очередной грохот раздаётся на втором этаже, и на землю падают осколки стекла. Времени нет, такими темпами здание будет разрушено.

— Экспульсо!

— Протего. Локомотор Мортис!

Вновь слышу. Где? Где? Вот. У противоположного угла поместья среди нескольких авроров я вижу чёрную шевелюру. Рядом Люпин и Бруствер. Хорошо. Есть шанс!

— Гарри!

Горло саднит, и я быстро откашливаюсь от дыма, и кричу во весь голос:

— Гарри!

— Гермиона!

Ура!

— Гарри, я здесь!

Недолго он ищет меня глазами по этажам, а когда наши взгляды встречаются, я вижу столько различных эмоций, что даже у дементоров жизни бы не хватило, чтобы забрать такое огромное количество счастья.

Гарри бежит вдоль дома и иногда выставляет «Протего» для защиты от нападения.

— Гарри, сзади!

— Ступефай!

Всё хорошо.

— Гермиона, я подниму тебя.

Гарри нацеливает палочку и собирается воспользоваться заклинанием левитации, но я громко кричу:

— Нет, стой. Я должна забрать отсюда медал...

— Авада Кедавра!

— Нет! — мой отчаянный крик разносится по округе, и Гарри отпрыгивает в сторону.

— Авада...

— Экспеллиармус. Ступефай!

На пару секунд Гарри отвлекается на Пожирателя смерти. Я теряю возможность рассуждать здраво и боюсь отвлекать друга от сражения. Поэтому кричу:

— Гарри, дай мне палочку!

— У меня только одна, — он быстро осматривается и подбегает к оглушённому Пожирателю, — сейчас, подожди...

Он берёт вражескую палочку, вновь встречает заклинание от появившегося из дома Пожирателя и отбивает его, а я неосознанно думаю о том, как он повзрослел. Его дуэльные навыки улучшились, и я подозреваю, что с ним занимается кто-то из Ордена.

— Вингардиум Левиоса!

Он левитирует мне палочку и, захватив древко, я кричу:

— Гарри, где Седрик?

— Он в доме.

Хорошо. Возможно он уже на месте.

— Вердимиллиус!

— Редукто!

Гарри вступает в дуэль с очередным Пожирателем смерти, а я бросаюсь к двери.

— Алохомора!

Заперто!

— Диссцендиум!

Проклятие!

Вдруг, разум подкидывает воспоминание о дневнике Риддла. Он использовал сильное отпирающее заклинание, чтобы открыть сундук с пауком Хагрида. Что это было за заклинание? Апериум? Нет... что-то другое.

Хватаюсь за волосы и задерживаю дыхание, чтобы не умереть от удушья. Что рассказывал Гарри о дневнике? Что было в воспоминании юного Волдеморта?

Кажется, помню!

— Систем Аперио.

Слышу щелчок замка и считаю, что это самый лучший звук в мире. Хвала Мерлину... или... хвала Риддлу. Никогда бы не подумала, что буду его благодарить за своё спасение. Тем не менее это одно из самых сильных отпирающих заклинаний. Про него не говорится даже в той книге, которую он мне давал читать. Наверное, Риддл придумал его самостоятельно, используя любую возможность, чтобы Хагрида обвинили в убийстве Миртл. Мерзавец!

Коридоры находятся в полуразрушенном состоянии. Я несколько раз уворачиваюсь от падающих досок, а подойдя к двери кабинета, чуть не падаю на второй этаж через дыру в полу.

— Гермиона!

С радостным возгласом Седрик появляется из соседней комнаты.

— Ты в порядке?

— Да, что с кабинетом?

— Я не смог туда попасть.

План «А» не работает. Что ж, выбора нет. Сам Тёмный Лорд не обладает такой силой, как я. Минутная вспышка самодовольства проскакивает во мне, но я быстро подавляю её и пробую все известные мне заклинания. Интересно, а если:

— Систем Аперио.

Я шокировано смотрю на открывающуюся дверь. Лорд явно не ожидал, что кто-то использует его заклинание. Вспышка гордости... Нет! Успокойся, шепчу я себе. Сейчас не время радоваться!

Мне приходится ухватить дверной косяк, когда раздаётся взрыв под нами и здание сотрясается от ударной волны. Мало времени!

Седрик заходит следом и проверяет комнаты.

— Акцио, медальон Слизерина!

Естественно, не работает. Я начинаю осматриваться и думать о возможном тайнике. Открыв шкатулку со змеёй, недовольно хмыкаю, находя в ней прядь своих волос.

— Инсендио!

Локоны исчезают в жёлтом пламени, а я стараюсь открыть ящики и проверить шкаф. Заперто. Его отпирающее заклинание не действует. Седрик возвращается и отрицательно качает головой. Нет ни выбора, ни времени. Есть единственный шанс. Магия! Помоги мне найти медальон Салазара Слизерина! Этот артефакт важен для войны и для Ордена.

Я открываю глаза и поднимаю палочку:

— Акцио, медальон Слизерина.

Дым проникает через вентиляционные трубы, а моё заклинание не срабатывает, и я начинаю паниковать. Замечаю зелёное свечение из окна и понимаю, что Пожиратели выпустили Метку. Лорд будет здесь.

Я пробую еще несколько раз, повторяя про себя имена родных, друзей, учителей, членов Ордена. Почему не работает? Ощущаю подступившие слёзы отчаяния.

Пожалуйста, помоги, это очень важно. Я готова умереть, чтобы найти медальон. Ради Гарри, Рона, Джинни, Тонкс, пожалуйста, помоги ради них.

— Акцио, медальон Слизерина.

Паника застилает сознание, и я истерично хватаю со стола предметы, и роюсь в бумагах. Не понимаю, почему не получается. Я искренне прошу помощи ради друзей. Почему ты мне не помогаешь?

— Акцио, медальон Слизерина.

Дым заполняет комнату, а с потолка падает штукатурка. Я теряю надежду и пытаюсь открыть хотя бы один ящик.

— Алохомора!

— Систем Аперио!

— Гермиона!

— Диссцендиум!

— Гермиона, ты должна уходить!

— Акцио, медальон.

Окно взрывается, и в меня попадают осколки, на улице я слышу вопли и крики заклинаний.

Седрик подлетает ко мне и требует:

— Ты должна бежать. Этаж может обвалиться в любую минуту.

Я не слушаю его, а проверяю углы комнаты.

— Гермиона, забудь о нём!

— Он мне нужен! — я слышу свой звонкий срывающийся голос, и меня бросает в жар.

Неужели всё кончено? Жертвы напрасны и авроры гибли только для моего спасения?

Он мне нужен. Делаю глубокий вдох, слышу новый шум взрыва, но закрываю глаза и мысленно проговариваю слова: пожалуйста, помоги найти медальон Салазара Слизерина, я готова пожертвовать собой ради него. Я прошу ради мамы с папой, Гарри и Рона...

Я открываю глаза, ощущаю щекотку на щеке от слезы и шепчу:

— Я прошу ради... себя. Медальон нужен... мне.

Медленно поднимаю палочку и ещё тише произношу:

— Акцио, медальон Слизерина.

Кончик палочки загорается красными искрами, и в следующее мгновение я чувствую в руке металлическую тяжесть. С недоумением смотрю на шкатулку в виде змеи, из которой я доставала свои волосы. Я знаю, магия сработала верно, поэтому кручу в руках маленький ларец и ищу потайное отделение. А что, если...

— Систем Аперио!

Задняя крышка отлетает и мне в руку падает подвеска. Не могу справиться с эмоциями и улыбаюсь своей находке. Подлинник у меня. В дальнем уголке сознания отмечается факт, что он хранил артефакт с моими волосами. Вспышка интереса... Опять не то! Перестань думать об этом! Наверняка, у него просто не было подходящего по размеру места. Интуиция напоминает мне, что он трансфигурировал бы что-то в ларец, если бы ему нужна была ещё одна шкатулка. Я её не слушаю...

Заматываю подвеску в ткань мантии и произношу заклинание уменьшения. Крепко связываю её узлами и кладу в карман. На всякий случай сшиваю края.

— Гермиона, беги!

С улицы я слышу шум падения и заклинаний. Здание разрушается, я бегу по коридорам к своей комнате. На пути мне встречается Пожиратель смерти, но он безоружен, поэтому я легко оглушаю его. Оказавшись в своей комнате, я кричу заклинание сбора пыли и дыма:

— Тергео!

Когда высовываюсь в окно, впадаю в оцепенение из-за окружающей местности.

— Авада Кедавра!

— Бомбарда!

— Инсендио!

— Ступефай!

Повсюду дуэли, каменная ограда разрушена, и за ней горит Адским пламенем лесной массив. Лунный цвет смешивается с зелёным и переходит в жёлтый из-за бесчисленных заклинаний. Больше всего я поражаюсь эпицентру сражения. Он здесь! Я судорожно пытаюсь не поддаваться панике. Возле леса недалеко от каменных развалин я вижу Волдеморта, а напротив него десяток авроров.

— Гермиона!

Я поворачиваюсь на звук и вижу внизу Тонкс, она взмахивает палочкой и опускает меня на землю. Мы бежим к уцелевшим ограждениям и прячемся за ними.

— Круцио!

— Редукто!

Мимо нас пролетают вспышки. Они попадают в камни, и мы отскакиваем, но Тонкс быстро разворачивается и атакует Пожирателя. Я ползком добираюсь до ограды и, смотря на поле битвы, ищу Гарри.

Тонкс подбегает ко мне, а я стараюсь перекричать шум вокруг:

— Лорд давно здесь?

В камни снова пускают заклинания, и мы вынуждены подняться, чтобы вступить в дуэль.

Оттолкнув Пожирателей, Тонкс отвечает:

— Только что появился.

Ясно. От защиты медальона его отвлекают авроры. Не думаю, что шкатулка может сгореть или утонуть, а в развалинах он может использовать чары призыва, поэтому беспокоиться за артефакт он не будет.

Теперь мне нужно найти Гарри и удостовериться, что он в порядке, затем мы аппарируем с каким-нибудь аврором.

— Бомбарда Максима!

Сила заклинания отбрасывает от меня Тонкс, а я кидаю в ответ Пожирателю:

— Ступефай!

— Протего. Редукто!

— Экспеллиармус.

Спрятавшись за колонной, я вижу, что Тонкс поднимается на ноги и сразу же вступает в новую дуэль. Адское пламя переходит от леса ближе к особняку. Загораются кустарники возле дороги у дверей.

Переступив через страх, я отталкиваюсь от колонны и бегу к центру сражения. Вижу Гарри и не уйду без него. Яркая голубая вспышка озаряет центр, и авроров раскидывает в сторону. Проклятие! Лорд!

У меня на пути появляются несколько Пожирателей, но возникнувший рядом со мной Люпин переводит их внимание на себя, и я бегу дальше. Хватаюсь за правый бок, не справляясь с дыханием.

— Гермиона!

За мной бежит Тонкс, но меня захватывает сцена возле леса, и я направляюсь туда, не обращая внимания на разрастающееся пламя слева от меня. Широко раскрываю глаза и ужасаюсь тому, что вижу.

— Вот и всё, Поттер, ты наконец встретишь свою долгожданную смерть.

После лёгкого заклинания Риддла Гарри отлетает в сторону, и он выпускает палочку из рук. Недалеко от него поднимается на ноги Кингсли, но Лорд не обращает на него внимания. Мерлин, помоги, он убьёт Гарри!

Я бегу к ним, но расстояние слишком большое, чтобы моё заклинание долетело до Риддла.

— Гермиона!

Тонкс догоняет меня, но даже вместе мы не справимся. Вижу, как Гарри отползает в сторону, как медленно поднимается Кингсли. Он не успеет спасти Гарри. Я сворачиваю левее, чтобы обойти разрушенную ограду, и краем глаза замечаю яркий свет в стороне. Слышу смертельный приговор другу:

— Авада... — Гарри ползёт ближе к Кингсли, когда Лорд нацеливает на него палочку.

— Гермиона! — пронзительный громкий голос Тонкс заполняет всю округу.

Как в замедленном кадре, я вижу накрывающее меня раскалённое пламя. За мгновение я прощаюсь с Гарри и со своей собственной жизнью, как внезапно, меня с силой откидывает назад, и я оказываюсь в прозрачном защитном куполе, а огонь проходит вокруг. Как такое возможно? От Адского пламени невозможно спастись. Кто меня спас? Тонкс?

Я проговариваю заклинание расширения водного купола и замечаю, что огонь уменьшается, а в следующую секунду изумлённо смотрю на спасителя, который держит меня в куполе под прицелом волшебной палочки. Это невозможно. Алые глаза убивают меня количеством злости, но есть что-то ещё... тревога? Невероятно.

— Гарри, держись, мы аппарируем!

Голос Кингсли. Не могу отвести взгляд от Лорда, но краем глаза замечаю, как Бруствер хватает Гарри, и они исчезают в безопасное место.

Внезапно, вокруг Риддла появляются авроры, он отпускает мою защиту, вступая в схватку. Волдеморт отбивает все заклинания и нападает сам. Везде появляются подкрепления. Мне хватает одной единственной заминки Лорда, чтобы развернуться и побежать навстречу Тонкс. Сзади слышу крики проклятий и яростный голос Риддла. Рядом с ним теперь сражаются Пожиратели. Мерлин, помоги защитникам правопорядка.

— Тонкс! — она хватает мою руку, но тут нас ослепляет красная вспышка, за секунду до попадания я тяну её вниз, и мы падаем на землю.

Мне хватает времени, чтобы повернуться назад, и заметить направленные на меня страшные глаза, налитые кровью.

За секунду до аппарации я слышу разъярённый шипящий вопль и направленное на нас новое заклинание. Уже в пространственном перемещении я вспоминаю, что вместо убийства Гарри он предпочёл спасти меня от Адского пламени.