Фортуна Фатум

Часть 61.

Пожиратель хватает меня сзади за руки, прижимая локти друг к другу. Другой подходит к Лестрейндж, произнося левитационное заклинание.

— Так-так, кто тут у нас? — поворачиваюсь в сторону насмешливого мужского голоса и смотрю на… не знаю даже, он без маски и плаща Пожирателя.

На нём обычное кожаное пальто и клетчатые брюки, а длинные тёмные волосы небрежно собраны в хвост. Он прислоняется плечом к дереву и откровенно рассматривает меня, а незнакомый Пожиратель рядом с Лестрейндж…

— Это подруга Поттера - грязнокровка!

Нет, всё-таки знакомый.

Он снимает маску, и я вздрагиваю от количества ненависти в глазах Долохова, хотя, осмотрев его внимательнее, больше изумляюсь его пугающей внешности. Со лба до уха его лицо уродует темный шрам, а самого уха… нет. Вместо ушной раковины — обугленный хрящевой выступ, а вокруг раны сожжены волосы. Меня, словно заклинанием, отталкивает назад его презрение, но пошевелиться не разрешает Пожиратель, который крепко держит мои руки за спиной. Я видела нормальное лицо Долохова прежде, когда он посылал в меня Аваду, а сейчас оно испорчено шрамом. Догадка о наказании за неподчинение приказу сразу же приходит на ум, но… действия Риддла кажутся безрассудными, поскольку Долохов является одним из самых опасных и сильных Пожирателей. Он был верен Лорду ещё до его исчезновения и по словам профессора Снейпа использовал в бою не только магию, но и физическую силу. Столь ярый последователь — весьма ценный боевой состав, и его восстание может принести значительный вред планам Риддла, хотя… Орден получит от этого пользу. Чем меньше людей следует за Лордом, тем лучше.

Я могу и ошибаться в своей причастности к наказанию Пожирателя. Возможно, его ранил не Лорд, а ещё кто-нибудь…

— Грязнокровка? — оттолкнувшись от дерева, ко мне подходит последователь Лорда и заинтересованно разглядывает аврорский значок на плаще. — Неужели? — с сожалеющей интонацией он дотрагивается до моих волос и наклоняется ближе.

Его поведение вызывает смятение, из-за которого я слишком часто моргаю и уворачиваюсь от прикосновения, но он накручивает локон на палец и, касаясь его носом, вкрадчиво произносит:

— А пахнешь ты не грязью, а сладостью, — судорожно сглатываю, не в силах сдержаться от неприязни.