Фортуна Фатум

Часть 33.

Мозг работает на износ. Нужно найти выход. Выпью сыворотку правды... всему конец. Он спросит обо всём — про штаб-квартиру на Площади Гриммо, про четыре крестража, про шпионаж профессора Снейпа и местонахождение Гарри.

Слагхорн согласился сотрудничать с Орденом только в случае его защиты и безопасности от Волдеморта.

Если Патронус может пройти через анти-магическое поле, то наверняка у Лорда есть похожее темное заклинание передачи информации. Мерлин, что мне делать? Он может передать сообщение Пожирателям, и они отправятся к зельевару или Слагхорну. Проклятие! Лучше бы мне не говорили его адрес.

Обмануть зелье нельзя. Антидота нет. Помимо главной информации, мне страшно признаваться в чём-то личном. Даже если я сама в себе не разобралась, то сыворотка выдаст голую правду, и я умру от отчаяния. Нельзя допустить. Что же делать? Смогу ли я сама себя оглушить? Как? Удариться о стену? Он использует «Энервейт» и вернет меня из бессознательного состояния. Что тогда?

Лорд поднимает флакон с прозрачной жидкостью перед собой. Для эффекта достаточно нескольких капель. Меня не успокаивает факт того, что в колбе очень мало зелья. Практически на дне. Но и этих капель хватит. Появляется доля любопытства, и я задаюсь вопросом, сколько раз здесь допрашивали волшебников. Ранее я была уверена, что Хогсмид является безопасным местом, но реальность поражает настолько, что невольно хочется запереться в гостиной Гриффиндора и никогда не выходить за пределы Хогвартса. Профессор Снейп был прав. Нужно было следить за этой подозрительной лавкой.

За дверью ничего не слышно, ручку никто не поворачивает. Не знаю, сколько времени мы здесь находимся, но в комнату никто не приходит. Либо обитатели празднуют на первом этаже и им всё равно что творится на третьем, либо Риддл установил помимо заглушающих ещё и отвлекающие чары.

Бегло осматриваю комнату, замечаю своё пальто со второй палочкой в двух метрах от себя и мысленно проклинаю свою раннюю оплошность.

— Локомотор Мортис!

— Протего!

Слишком истерично и громко. Я выставляю щит очень быстро, но в будущем от него не будет пользы. Спокойно, дыши. Ты справишься.

Глубоко вздохнув, Лорд делает шаг ко мне, я паникую и бросаю невербальную «Сектумсемпру».

Вероятно, поврежденные нервы мешают магии, потому что взрыва не слышно, а Лорд даже палочки не поднимает. Заклинание просто отлетает в стену.

— Грязнокровка, ты выпьешь зелье. Не сопротивляйся, — он делает ещё шаг, а я ступаю вдоль стены ближе к пальто.

— Пожалуйста, не надо! — мой голос срывается на хриплый шёпот, но я не могу говорить иначе, не могу предать Орден и смириться с судьбой. — Я скажу и так без Веритасерума.

Странно, но его настроение остается таким же расслабленным, каким оно стало после появления моего нового Патронуса. Нет торжествующей ухмылки из-за моего безнадежного положения и нет злости из-за потери терпения. Его лицо ничего не выражает, как если бы ему было всё равно — выпью я сыворотку или нет.

— Не вижу смысла доверять тебе на слово.

Теперь он едва заметно улыбается, а я выстраиваю структурный план действий. Знаю одно — мне нужно выбраться из комнаты. До окна не добраться, значит... шансов мало, но я рискну. Надеюсь, моё заклятие можно отнести к разряду бытовых. Сначала нужно отвлечь Лорда заклинанием профессора Снейпа.

Делаю ещё шаг вправо и перед «Сектумсемпрой» отчаянно кричу:

— А я не вижу смысла говорить вам правду.

Замечаю опасный прищур его глаз и отдаю всю свою магию в заклинание.

Теперь — взрыв. Комнату обволакивает серая дымка, а я падаю на пол и резко разворачиваюсь, чтобы атаковать снова, но слышу его голос:

— Экспеллиармус.

Палочка выскакивает из моей руки. Я ориентируюсь на осязание и наконец ощущаю мокрую ткань пальто. Хорошо. Всё по плану. Сажусь на колени, прячу за спиной ткань и незаметно достаю палочку. Прикрываю веки из-за жжения в глазах... и жду. Туман рассеивается.

Лорд не заставляет себя долго ждать. Делаю вид, что дезориентирована и тру глаза одной рукой, а вторую держу за спиной.

Чувствую прикосновение к запястью. Он отводит от лица мою руку, и я открываю глаза. Риддл опускается напротив меня и в одной руке держит две палочки. С грустью думаю, что моей палочке суждено всегда теряться в длинных и тонких пальцах врага.

— У тебя нет выбора, грязнокровка.

Он снова повторяет слова, которые до дрожи мешают мне здраво рассуждать и напоминают про недавнюю пытку. Надеюсь, у меня получается отчаянный и потерянный взгляд, в противном случае, моя апатия будет слегка подозрительна. Тем не менее Лорд отпускает мою руку и убирает палочки в карман мантии. Отлично. О Мерлин, помоги мне! Не могу оставить его угрозу без ответа:

— Выбор существует, если есть желание.

Лорд приподнимает меня за подбородок и подносит к лицу флакон, но он не спешит, а я жду удачного момента, чтобы воспользоваться палочкой. Если выберусь отсюда, куплю не только шкурки бумсланга для зельевара, но и маггловскую дрель для мистера Уизли. Помню, как в Норе он использовал одно заклинание, чтобы сделать проход в стене. Только бы у меня получилось!

Вторая палочка плохо меня слушается, но я заранее концентрируюсь на передаче большого потока магии в неё. Не отвожу взгляд от черных глаз и жду следующих действий. Боковым зрением замечаю снятие колпачка с Веритасерума, но не смею прервать зрительный контакт. Он наклоняется ближе к моему лицу и поглаживает большим пальцем подбородок. Слегка улыбается одним краешком губ и почти шёпотом спрашивает:

— Какое твоё желание, Гермиона?

Я молчу и не собираюсь отвечать. Если скажу правду, не смогу потом на себя в зеркало смотреть. Лорд несколько секунд разглядывает моё лицо, а потом, словно прочитав мои мысли, медленно произносит:

— Тебе не следует волноваться по поводу своих слов, — смотрю на него с недоумением и приподнятыми бровями прошу пояснить. — Завтра ты не вспомнишь о нашей встрече.

До меня долго доходит смысл его фразы, а потом я изумленно спрашиваю:

— Вы сотрёте мне память?

Скорее всего, моя жалостная интонация звучит совсем обреченно, потому что он прикусывает щеку изнутри, словно сдерживая улыбку. Не могу поверить в его решение. Неужели для него настолько важно сохранить такую внешность в тайне... или причина иная?

— Скажи, Гермиона, если бы я дал тебе выбор между свободой и смертью, что бы ты выбрала?

Ненавижу его игры! Опять двойной смысл. Конечно же свобода! Но у Лорда всегда всё не так просто, поэтому уточняю:

— Какие условия?

Его рука начинает поглаживать щеку, а я немного теряю уверенность в успехе своего плана.

— Я тебя отпущу... — после мимолетной паузы он продолжает, — сегодня, — кивает в сторону выхода, а я удивленно жду продолжения. — Но ты выпьешь зелье, а затем я использую «Обливиэйт», и ты не вспомнишь эту ночь, — первый вариант мне не нравится, но я очень хочу услышать второй. — Либо ты отказываешься от Веритасерума и будешь заперта в подвале этого дома до того момента, пока не перестанет действовать анти-магическое поле.

Ужасный выбор, просто отвратительный. Да и не выбор это. Прикрываю веки и дергаю головой, чтобы увернуться от его прикосновения. Он обхватывает нижнюю челюсть, а я морщусь от противного хруста костей. Печально думаю, что больше всего меня расстраивает «Обливиэйт». Терпение трещит по швам, и я не могу больше выносить его самоуверенный взгляд. Сжимаю палочку, открываю глаза и на одном выдохе говорю:

— Моё самое важное желание запрещает мне соглашаться на любое из условий.

Вижу опасный блеск в его глазах, но в тот же момент я резко толкаю его в плечо и направляю палочку в пол.

— Депримо Максима!

Деревянная поверхность сотрясается от удара, и вокруг меня появляется гигантская трещина. Прежде, чем провалиться в образовавшуюся дыру в полу, я замечаю удивленное выражение лица Лорда и, уже падая, успеваю выдохнуть:

— Экскуро.

Жидкость на дне сосуда исчезает. Я лечу вниз и к своему ужасу приземляюсь на крутую лестницу. Ударяюсь копчиком об бортик и, перевернувшись через перила, пролетаю два этажа. Задеваю по пути небольшую каменную статую и вместе с ней кубарем слетаю с лестницы.

— Какого черта?

— Что происходит?

— Ты кто такая?

Глаза застилает светлая пелена. Я лежу на боку и не чувствую ног. Поясница горит, а из глаз текут слёзы. Ощущаю запах пережаренной курицы и различные шаги вокруг. По-моему, у меня сотрясение, уши закладывает, во рту появляется горечь, а когда открываю глаза, зрачки сами ползут вверх. Что ж, побег не удался, я и пальцем пошевелить не могу. К счастью, Веритасерум теперь уничтожен... так же как и я, по-видимому. Проклятая лестница! Конструкция дома приносит мне печальную смерть.

Чувствую неприятную тяжесть вдоль спины и понимаю, что меня придавливает сверху мраморная статуя. Хуже быть не может!

— Господин?

Может! Сцена напоминает мне встречу с Лестрейндж. Дайте-ка угадаю — умоляем, просим...

— Прошу простить, мы не заметили, что вы вернулись!

Хорошо. Теперь давайте все дружно убьём... возможно грязнокровкой они меня и не назовут, но вот...

— Эта наглая девчонка...

В душе я реву от несправедливости окружающего мира. Мне стыдно за них, стыдно за себя. Чем я заслужила их ненависть? Вероятно, я разбила какую-то семейную ценность, но разве жизнь человека не дороже статуэтки?! Скорее всего, для последователей жестокого тирана не имеет значение, кто я и откуда.

Лучше бы я потеряла сознание. К новой пытке Лорда совершенно не готова. Сыворотки правды больше нет. Теперь и иного способа, кроме боли, тоже нет. Вокруг меня ходят люди, открыть глаза я не могу, но на слух их примерно три или четыре человека. Вроде бы все мужские голоса.

— Повелитель, для меня большая честь быть полезной вам.

Ласковый женский голос немного приводит меня в чувство. Слышу негромкий стук каблуков. Лорд до сих пор молчит, но я слышу скрип деревянных ступеней. Мерлин, смерть явно смеется надо мной, потому что приближается очень медленно. Каждая ступень, словно молоток по черепу.

— Мой Лорд, я могу для вас что-нибудь сделать?

Что за бесстыдная женщина? Её голос настолько слащавый и льстивый, что вместе с головной болью я ощущаю ещё и тошноту. Давай, Риддл, отправь её подальше, как отправил Лестрейндж.

— Благодарю тебя, Инесса, но позже.

Может я и вправду умерла? Что будет «позже»? Что за Инесса? Превозмогая боль, я стараюсь перевернуться на спину, но, как только двигаю плечо назад, чувствую боль по всей спине и всхлипываю от жжения в пояснице. Открываю глаза, вокруг размытые очертания. Не вижу лиц, но по звуку понимаю, что Лорд подходит ко мне. Боль затмевает разум, но когда я слышу звук каблучков рядом с ним, то не могу сдержать слов:

— Почему ты так вежлив с ней?

Не уверена, что меня слышно, потому что перешептывания в комнате не прекращаются, кто-то интересуется моей персоной, кто-то продолжает лепетать почести Его Величеству. Меня раздражает подобная ситуация, я чувствую прикосновение к спине и вздрагиваю от резкой боли. Каблучки отходят от меня, и я слышу их приторный голос из другой части комнаты:

— Лохматая мне кого-то напоминает. В «Пророке» не писали о ней?

Собеседника каблучков я уже не слушаю. Снова закрываю глаза и стараюсь сказать так, чтобы Лорд услышал:

— Я спросила, — вновь всхлипываю от касания к плечу, — почему ты так вежлив с ней?

Уши вновь закладывает, и я ощущаю стекающую по подбородку кровь. Боясь захлебнуться, стараюсь дышать носом, но от этого слух пропадает совсем, а мне перед смертью обязательно нужно знать ответ.

Поскольку он не отвечает, мой многострадальный разум теряет терпение и боится, что его вновь не услышат, поэтому я ловлю момент, когда он с плеча переходит на ключицу, словно проверяет строение кости, и напрягая зрение, захватываю в кулак складки его мантии на полу. Силы на давление не хватает, я лишь слегка оттягиваю ткань и надеюсь привлечь его внимание. Снова моргаю и едва различаю очертание его лица. Сотрясение мешает мне сфокусировать зрение, поэтому зрачки нервно бегают то по глазам, то по губам и не могут определить его эмоции. Вот например: сначала он плотно сжимает в тонкую линию губы, значит злится, затем закусывает нижнюю губу и полностью скрывает её под верхней, значит он о чём-то активно размышляет или... анализирует. Нахмуренные брови я определяю как... беспокойство? Что? Увидеть бы глаза...

Но он не смотрит на меня, а я стараюсь не думать о его эмоциях и акцентируюсь на своих. А именно: мне нужен ответ на вопрос, поэтому я стараюсь забрать ещё больше ткани в ладонь, но он резким движением выдергивает мантию и поворачивается ко мне. Либо у меня галлюцинация, либо я сплю, потому что вижу, как к гневу добавляется тревога. Не верю глазам, но он на самом деле обеспокоен моим состоянием. Смотрит мне в глаза и яростно двигает челюстью. Если бы я не была при смерти, то он наслал бы на меня «Продо Верис». Замечаю напряженную вену на виске и... что-то во мне появляется такое... искреннее. Я хочу его успокоить. Знаю, как глупо говорить подобные слова источнику всех своих бед, тем не менее я вновь дотрагиваюсь ладонью до его мантии и, прерывисто вздохнув, очень тихо шепчу:

— Не волнуйся, я сильная и не умру от падения с лестницы.

Его глаза открываются шире, но я не хочу досматривать его реакцию. Мне и так всё известно. Откуда известно? Я успела его изучить. Чаще всего он действует непредсказуемо, но всё что касается наших личных отношений я научилась считывать по лицу. Мне нравится, что он не прячется от меня и разрешает себе проявлять эмоции. Сама я довериться ему не могу и причины не понимаю. Возможно, дело в возрасте. Я по-прежнему пользуюсь обманным самовнушением, а он просто принимает всё, как есть. Порой, я даже немного завидую его готовности к принятию действительности.

Закрываю глаза, голоса становятся тише, отдаленно слышу диалог Лорда с последователями. Теряю сознание, когда чувствую, что меня поднимают на руки. Что ж, информация об Ордене в безопасности, Веритасерума больше нет, легилименцию он применять не сможет и Патронуса использовать не будет. Я отплатила за тайну сотрясением мозга, полным или частичным нарушением целостности костных тканей, вывихом плеча и повреждением внутренних органов. Скорее всего, я сломала ребро, которое давит на лёгкое и вызывает кровопотерю. Стоило ли это того? Ответ всегда один — не знаю. Но Лорду не врала, я выживу. Уверена, что выживу. Почему уверена? Всё просто! Он не позволит мне умереть...