Фортуна Фатум

Часть 100. Вина

Я чувствую гулкие удары его сердца. Теснее прислоняюсь к нему, вбирая в себя быстрый ритм, и сравнивая со своим. Мне бы вдохнуть, но легкие не справляются. Я цепляюсь за его плечи в спасении, натягивая ткань одежды и дышу терпким запахом его кожи. Слишком жарко. Глаза слезятся, уши горят, а горло похрипывает в такт прерывистому дыханию. Он держит меня слишком крепко, но я знаю, что скоро отпустит… сейчас, несколько мгновений.

Без единого слова он отталкивает меня, и с лицом боевой готовности расправляет плечи. Оступившись, неуклюже пячусь назад, задев бедром острый край стола. Гневное выражение лица — наше взаимное отражение, в котором мы делим единственное место на двоих.

— Чего ты хочешь, Гермиона? — цедит он сквозь зубы.

В интонации вопроса я слышу небрежное очарование, доводящее меня до точки наивысшего экстаза. Я много чего хочу! Но в данный момент мне достаточно всего лишь исполосовать тебе лицо. Желательно на ровные полосы, чтобы удовлетворить своё творческое начало.

Собственные мысли до дрожи пугают излишним безумством, но Лорд — единственный человек, кто гарантированно понимает меня, ведь в помешательстве мы едины. Он поделился сумасшествием со мной, а я, не имея опыта борьбы, попалась в сети беспрерывных интриг, вызывающих жажду новой дозы.

На небольшом расстоянии друг от друга мы делаем неспешный круг. Я энергично растираю синяк на бедре, а второй рукой натягиваю ткань мантии, чтобы не наступать на подол. Он расстегивает верхнюю пуговицу рубашки и бросает короткий взгляд на перчатки, но по-прежнему не снимает их, побуждая меня недовольно сморщить нос. На его вопрос нужно что-то ответить, но во мне намешано столько слов, что с трудом можно выбрать подходящие. Трактую вопрос Риддла, как интерес о причине моего поведения, и припоминаю прошлую необходимость:

— Отомстить тебе! — произношу тихо, добавляя шипящих ноток, а душой кричу на весь мир о глупости фразы.

Он больше не ухмыляется. Теперь страсть эмоций состоит из физического возбуждения и злости, демонстрируемой напряженными скулами и тяжелым дыханием. Хорошо! С этим я справлялась прежде, значит справлюсь и сейчас. Однако палач моей души не разделяет воодушевления. Он дергает головой в сторону, словно разминая шейные мышцы, а затем наклоняет её, искоса смотря на меня зловещими глазами.