Фортуна Фатум

Часть 24.

— Вердимилиус!

Вправо. Вниз. Защита.

— Протего!

Два шага назад. Влево. Атака.

— Баубиллиус!

— Протего!

Невербальный «Экспеллиармус». Вперёд. Вправо. Невербальный «Петрификус Тоталус».

Гарри падает навзничь, а я восстанавливаю дыхание и начинаю смеяться. Подхожу к другу, и смех смешивается с частыми вдохами. Мне тяжело говорить, поэтому я делаю паузы в словах:

— Наконец-то... — радостно шепчу, а Гарри не может пошевелиться, но блеск в глазах доказывает, что он бы присоединился к моему веселью, если бы мог, — Фините.

С глубоким вдохом он садится, разминает плечи и наигранно хмурит брови, смешливо говоря:

— Когда-нибудь это должно было случиться.

— Конечно, Гарри, — сдвигаю брови в ответ и продолжаю смеяться, — скажи ещё, что поддался мне.

Подаю ему руку, и мы поднимаемся на ноги.

— В честь подарка к Рождеству...

— До которого ещё целая неделя!

Я с улыбкой вытираю счастливые слёзы, и мы возвращаемся в стойку.

— Готова?

— На счёт три...

***

Что ж, ученики пятого курса не жалеют себя. Для сдачи СОВ многие из них пропускают походы в Хогсмид и посвящают выходные учёбе. Я едва держусь на ногах от дополнительных занятий. В библиотеке не хватает мест, и я занимаюсь в шумной гостиной Гриффиндора. Теперь понимаю, что чувствует Гарри, когда всех вокруг интересует его жизнь.

Отложив перо и закрыв учебник по астрономии, я опираюсь подбородком на руки и вспоминаю своё возвращение в школу.

С тех пор, как я вышла из больничного крыла, прошёл месяц. Время заточения повлияло не только на меня, но и на окружающих. Газеты не переставали издавать статьи про храбрость магглорождённой волшебницы и пестрели моими фотографиями. Я с грустью наблюдала, как журналисты прячут информацию про хаос в Министерстве, путём доказывания моей значимости для магглорождённого населения. Однако некоторые семьи всё равно забирали детей из Хогвартса. Многие гриффиндорцы со слезами на глазах прощались с нами и уезжали с родителями в Америку.

Во время лекций учителя часто упоминали о правилах безопасности и пристальнее следили за поведением. В тайне от окружающих Орден действовал в стенах Хогвартса. В Выручай-комнате проходили тренировки боевых навыков и лекции по самозащите. Отдельные занятия были посвящены нашему трио. После моего возвращения мы целые сутки разговаривали о своих дальнейших планах, а Гриффиндор устроил вечеринку в честь моего возвращения.

— Сегодня пойдёшь к Снейпу? — голос Рона отвлекает меня от воспоминаний, и я улыбаюсь ему.

— Да, он назначил отработку в семь.

Рон кивает и садится рядом, открывая учебник, а потом шёпотом говорит:

— Чарли прислал книгу и статью одного известного змеелова, — я аккуратно осматриваю гостиную и удовлетворенно киваю другу, чтобы он продолжал, — он просил передать тебе экспериментальное зелье от укусов, — на минуту Рон замолкает из-за, проходящего мимо, Дина Томаса. — Только следи, чтобы об этом не узнали, зелье лишь эксперимент и запрещено для использования.

Лёгкое негодование наполняет рассудок, и я желаю сразу же избавиться от запрещённого продукта, но я готовилась к этому заранее, поэтому решительно киваю и придвигаюсь ближе к другу.

— Я напишу ответ Чарли и поблагодарю его за помощь, — перевожу взгляд на учебник в руках Рона и закатываю глаза, — чтение вверх ногами является отличным навыком для удачной конспирации.

Рон корчит расстроенную гримасу и откидывается на спинку дивана, разворачивая книгу, а я умиляюсь его смущению.

Время в плену поменяло отношение к жизни, поэтому в первый месяц свободы я радуюсь каждому мгновению и воспринимаю учёбу, как данность. Наклоняюсь к Рону и слегка пинаю его в плечо, а когда он смотрит на меня, искренне улыбаюсь и шепчу:

— Я благодарю не только Чарли, — не знаю почему, но цвет его лица смешивается с цветом волос, — спасибо, Рон!

Киваю на прощание и собираю учебники. В семь вечера у меня урок с профессором Снейпом.

Поднимаясь в спальню для девочек, я случайно вспоминаю наш первый разговор с зельеваром и профессором Дамблдором. Я долго рассказывала им про своё заключение, но если в глазах директора я видела искреннее сочувствие, то глаза мастера зелий душили тревожным подозрением.

Говорила о фактах, пытках и допросах. Когда я спросила про крестраж, директор очень странно на меня посмотрел и переглянулся с профессором Снейпом. Я долго не решалась рассказывать про медальон. После минутного молчания профессор Дамблдор попросил подождать пока Гарри не придёт в кабинет. Молчание затягивалось, я набралась смелости попросить дополнительных занятий и досрочного обучения аппарации.

Слава Мерлину, спальня пуста. До урока легилименции ещё целый час. Я ложусь на кровать и отчаянно стараюсь успокоить сознание для удачной окклюменции, но память продолжает бить воспоминаниями...

Когда Гарри зашёл в кабинет и сел рядом со мной, директор начал рассказ о бессмертии Лорда. Я ужасалась каждому слову и не могла поверить, что тёмная магия способна на подобное. Постепенно я ушла в собственные мысли и сопоставляла свои наблюдения о Риддле с рассказом про крестражи. Не замечала своего нахмуренного лица и случайно столкнулась взглядом с профессором Снейпом. Что-то между нами щёлкнуло, словно искра понимания зажглась в его глазах, и я ответила тем же. Здесь что-то не так. Точнее что-то не так с нашим пониманием о значении крестража. А если ещё точнее, что-то не так с пониманием значения крестража у профессора Дамблдора.

Поворачиваюсь на бок. Дыши. Помни уроки профессора Снейпа. Очисти разум. Не думай о плохом, а создай единую спокойную гладь. Не позволяй мыслям влиять на разум. Дыши. Один, два, три. Дыши.

***

У меня в запасе ещё десять минут до урока. Смотря на своё отражение в зеркале, я невольно улыбаюсь и расчесываю волосы руками. Правда, улыбка быстро сходит с лица, поскольку я понимаю, откуда получила такую неудобную привычку. Нет! Уходи! Только не снова! Только не перед занятием с профессором!

Гневно отворачиваюсь от зеркала и закалываю волосы. В особняке Мальсибера не было горячей воды, полотенец и расчески. Я приглаживала волосы пальцами. Меня не баловали, а ломали кости Круциатусом. Ненавижу!

Направляюсь в подземелья и неосознанно вспоминаю первый разговор наедине с зельеваром.

— Вы многое испытали и пе́режили, мисс Грейнджер, — Гарри остался в кабинете директора, а профессор Снейп вышел вслед за мной, — однако не думайте, что к вам будет особое отношение.

Он направился в кабинет зельеварения, а я последовала за ним. Интуиция шептала мне, что разговор с профессором будет важнее, чем с директором. Я запомнила, как он защищал меня при побеге и рисковал своей миссией, поэтому доверилась ему. Зайдя в кабинет, я мельком огляделась и наткнулась на огромное количество медных котлов. Разум сходил с ума от желания спросить, для кого варятся зелья, но я прикусила язык и ждала начала диалога.

— Итак, мисс, — профессор склонился над котлом и стал помешивать густое варево, — вы не упоминали директору о самом главном, почему?

Он не смотрел на меня, а я... растерялась и не сразу смогла ответить. Понятно, что профессор имеет в виду украденный крестраж. Во мне боролись две противоположности. Одна шептала, что ему можно доверять, а другая напоминала, что Лорд может использовать легилименцию на профессоре и узнать информацию про медальон. Я не знала, что делать и пыталась не вдаваться в конкретику.

— Я была шокирована полученной информацией, — меня прервало его саркастическое хмыканье, но спустя пару секунд я продолжила, — ранее о крестражах никто не упоминал и я удивилась способностям тёмной магии.

Закрыв котёл, зельевар повернулся ко мне и надменно спросил:

— Удивление является единственной причиной вашего невнимания к рассказу директора?

Решающий вопрос. Что мне выбрать? Искренность или притворство? Профессор распознал бы ложь и... если честно, мне нужен был человек, которому я смогла бы открыться. Директор может меня не понять, а Гарри не следует загружать лишним беспокойством. Не знаю почему, но я верила профессору Снейпу. У меня было мало причин для доверия, но он шпионил за Риддлом и в каком-то смысле способен меня понять. Хорошо. Решилась.

— Нет, сэр.

Удовлетворившись ответом, профессор вернулся к котлу, а затем спросил:

— В кабинете директора вы говорили про дополнительные занятия, — после моего кивка, он продолжил, — окклюменцию будете изучать со мной и Поттером.

Я невольно улыбнулась изменению его голоса на последнем слове. Гарри, тебе будет нелегко!

— Легилименция обязательна для первичных навыков окклюменции.

— Да, сэр.

— Тренировки аппарации начнутся с понедельника.

— Да, сэр.

Не скрывая радости, я кивала профессору и мысленно благодарила судьбу.

— По поводу защиты от тёмных искусств вам расскажет декан, — зельевар сел за стол и достал пергаменты для проверки.

— Хорошо, сэр.

Вроде как, тогда мне нужно было уйти, но я знала, что мы подошли к сути нашего разговора. Я смело посмотрела в глаза профессору и спросила:

— Мне разрешено... — откашлялась, — проводить исследования своих способностей?

Кивнула сама себе в знак облегчения и с надеждой посмотрела на профессора.

— Да, мисс Грейнджер, — заметив мою радость, он прибавил стали в голос, — учтите, мисс, вы действуете от имени Ордена, — поморщился слегка и добавил, — с недавнего времени.

Моя радость спала, и я печально посмотрела на мастера зелий.

— С недавнего времени, сэр?

Приподняв бровь, зельевар взмахнул палочкой и поставил заглушающие чары на дверь кабинета.

— Вы читаете газеты, мисс Грейнджер?

Лучше бы не читала. Число преступлений увеличилось. Пожиратели нападали на министерских работников. Семьи бежали в другие страны. Произошел резкий взлёт общественных деяний и нарушений установленных законов. Беспорядки охватывали территорию Англии и распространялись на ближайшие государства. Но я не понимала, к чему вёл профессор.

— Да, сэр, ежедневно.

Он наклонился над столом и сцепил пальцы в замок. Какое-то время задумчиво смотрел на меня, а потом негромко сказал:

— Тёмный Лорд очень недоволен, мисс Грейнджер, — я перестала дышать и внимала его словам, но он не торопился продолжать, а лишь прищуренными глазами всматривался в моё лицо.

— Сэр?

— Известна ли вам причина, мисс?

Мне стало прохладно от его слов и я тихо сказала:

— Он недоволен пропажей крестража.

Я ждала реакции, но выражение лица профессора не менялось, поэтому я пробовала ещё:

— Он недоволен раскрытием тайного логова.

Ноль реакции. Ноль изменения. Что же вы, профессор? Что вы хотели услышать? Прочистила горло, отвела взгляд и сделала новую попытку:

— Он недоволен удачей Гарри.

Хвала Мерлину, хоть какая-то реакция, но постукивание пальцев по столу служило доказательством, что я снова указала не всё.

Я молчала. Больше ничего не сказала. Проходили минуты, я молчала, но затем профессор поднялся с кресла, подошел ко мне и язвительно сказал:

— Вам разрешили исследовать свои способности, как члену Ордена, по той причине, мисс Грейнджер, — он сделал эффектную паузу и скривил губы, — что вы связались с Тёмным Лордом.

Я низко опустила голову, словно устыдившись. Конечно, и тут он. И здесь. Он везде. Проклятие!

— Теперь вы полноправный участник, так же как и Поттер, — профессор скрестил руки на груди и уже спокойнее сказал, — вы должны держать всё в тайне и разговаривать об этом с узким кругом лиц.

Я кивнула и ждала продолжения, но по-прежнему не поднимала головы.

— Мисс Грейнджер, — когда следующих слов не последовало, я подняла на него глаза, какое-то время он молчал, словно что-то обдумывая, а потом сказал, — если вы начнете использовать мозги, то сопоставите причины внезапного роста беспорядочных преступлений со временем своего побега.

Вероятно, моё оцепенение удовлетворило профессора, потому что его голос слегка смягчился:

— Теперь вам должна быть понятна ещё одна причина недовольства Тёмного Лорда.

Мне сложно говорить о Риддле с посторонним. Я знала, что профессор на нашей стороне, но решила удостовериться и спросила:

— Что мне делать с крестражем, сэр?

Вернувшись за стол, профессор взял пергамент из стопки и сказал:

— Во время обучения вам расскажут про миссию по его уничтожению, а пока держите у себя или передайте директору.

Какое облегчение. Хорошо, что он не попросил отдать ему медальон. Профессор Снейп начал читать эссе какого-то ученика, но я рискнула спросить:

— После моего побега... — начала и не смогла закончить, а зельевар перевёл взгляд на меня.

— Я бы молился, чтобы не попадаться на глаза Тёмному Лорду.

Моей ошибкой стала лёгкая улыбка, потому что профессор Снейп вложил злую интонацию в слова:

— Надеюсь, вы понимаете, мисс, что должны быть осторожны и впредь не идти на поводу у Поттера, — я недоуменно смотрела на него, а он пояснил, — в противном случае при встрече Тёмный Лорд разорвёт вас на части.

Комок застрял в горле, а дыхание сбилось. Мне конец. Я не хотела продолжения разговора и собиралась прощаться, но профессор меня остановил:

— Ещё одно, мисс, — я внимательно посмотрела на него, ожидая худшего, — я узнаю все ваши секреты на уроках легилименции.

И дождалась. Об этом я не думала. Проклятие! Только не это.

— Поэтому даю вам право рассказать всю правду самой, — в страхе я смотрела на профессора, и сердце разрывалось от негодования, — Тёмный Лорд спрашивал меня о вас, и я хочу знать почему.

Вот и всё. Я не знала, что мне делать и что говорить, но внезапно... вспомнила о том, что мы поняли друг друга в кабинете директора. Есть что-то важное про настоящее влияние и действие крестражей. Я уверена, за время шпионажа профессор Снейп должен был изучить Риддла и хотя бы немного понимать его мотивы и действия. Интуиция шептала мне — профессор тоже думал, что мы что-то упускаем. Точно ли, у Лорда нет души? Быть может, вопрос в этом? Или есть что-то ещё? Времени на раздумья у меня не было, единственное, что точно понятно — я верила зельевару и нашла союзника. Найти информацию и добраться до истины непросто, но помощь в лице профессора Снейпа будет незаменимой и...

Я рассказала... всё рассказала. С начала и до конца. Про противостояние, про физическое и психологическое насилие. Мне было стыдно, я призналась в связи с Лордом. И принудительной, и взаимной. Никогда не думала, что буду исповедоваться самому грозному преподавателю Хогвартса. Но сейчас мы не учитель и ученица. Мы служим Ордену. Мы союзники, а теперь... напарники. Я сделала выбор и считала его верным.

Решение оказалось правильным, ведь в конце я заметила сочувствие и не видела осуждения. Были лишь факты, которые использовались в войне, как неизменные её части.

Проходя очередной коридор подземелья, я улыбаюсь воспоминаниям прошедшего месяца. Тренировки приносят успех, легилименция изучается на практике, противоядие от укуса Нагини лежит в кармане, крестраж надёжно спрятан и скоро я встречусь с волшебником из Греции для беседы по поводу древней магии.

Радуюсь мелочам и ценю жизнь. Всеми силами заставляю разум не думать о Лорде, но слова профессора Снейпа не дают спать по ночам. Если Риддл так сильно разозлился из-за моего побега, что не контролирует нападения Пожирателей смерти, то боюсь представить, что он сделает со мной в будущем.

Прихожу. Дверь в кабинет зельеварения. Дыши. Очисти разум. Ты учишься, чтобы победить. Сегодня ты сможешь защитить свой разум.

Открываю дверь.

— Добрый вечер, профессор Снейп!

— Проходите, мисс, начинаем!

— Да, сэр!

— Легилименс.

Я смогу. Смогу всё. Главное — верить и... дышать. Не забывай главное правило и дыши!