Фортуна Фатум

Часть 67.

Через физическую оболочку наружу вырывается моё отчаяние. Температура падает, и темница погружается во мрак. Не имея возможности колдовать, тело самостоятельно выталкивает ауру, полную страданий.

Я всегда считала, что любой страх можно победить наиболее сильным и светлым чувством, но сейчас жестокая мука скручивает мои внутренности, страдающие от бессилия. Я по-прежнему не могу закричать и невероятным образом замыкаюсь в себе настолько глубоко, что не реагирую на хруст второго пальца. По телу проходят судорожные рефлексы, но на лице я не показываю степень своей боли, причем не по причине упрямства, а потому что все мои мысли направлены на Дарвин.

Беспомощность бьёт меня сильнее, нежели жестокая пытка Пожирателя. После щипцов он направляет в меня различные темные заклинания, проверяя прочность защиты, но даже будучи подопытным кроликом… мне всё равно. Я низко опускаю голову, закрываясь волосами и повисаю на цепях, не обращая внимания на капающую с запястий кровь. Железо царапает кожу… всё равно. Долохов оскорбляет моё происхождение… всё равно. Завершая проклятия, он вновь использует кусачки… всё равно. Сколько уже прошло времени? Десять минут? Тридцать? Час… всё равно!

До меня доходят обрывки диалогов Риддла с Пожирателем, но я не могу вникнуть в суть разговора. Мертвыми потоками моя магия ласкает стены темницы, а рядом с собой я слышу издевательский комментарий Долохова про окружающую нас ауру. Отчаяние вокруг. Надорванное и мучительное отчаяние. Мне не легче от того, что Волдеморт чувствует моё состояние. В любом случае я ничего не могу поделать со своей силой. Будь я свободной в движениях, сожгла бы дотла это место и кинулась бы к родителям.

Мамочка, прости! Я так и не написала нужные строки отцу. Мне было так стыдно сознаться и я боялась его разочарования. Меня всегда вдохновлял его профессионализм и чувство ответственности. Я хотела быть похожей и гордиться его похвалой, но не смогла защитить даже своих родных.

Лицо обжигают слезы, которые я не прячу от глаз палачей. Недвижимой личиной я смотрю в одну точку на полу, не показывая ни одной морщинки. Застывшее изваяние, погрязшее в пучине душевного терзания. Слезы просто текут по щекам. Льются, попадая в рот и капая по подбородку. Мне всё равно… Вдалеке слышу грубый, резкий голос, спрашивающий про мою апатию, а затем низкое шипение, образующее ответ. Ответ о моей семье…