Фортуна Фатум

Часть 39.

Вздрагиваю от звонкого стука в окно. Совы. Первая мысль — снова утро двадцать пятого декабря. С облегчением выдыхаю, предполагая, что всё произошедшее мне просто приснилось. Вторая мысль — к сожалению, я не такая наивная, чтобы принять на веру данное предположение. Грустно вздыхаю.

Поднимаюсь с постели чуть дольше, чем обычно. Потягиваюсь и ощущаю неприятную ломоту в теле. Не знаю, причина ли в падении с лестницы или в последующих... занятиях с Риддлом, но начинаю активно размышлять об увеличении физических нагрузок в будущем. Уж слишком я слабая, и частый хруст костей начинает раздражать.

Каждая встреча с Волдемортом сопровождается болью. Если морально я могу подготовиться, то тело способно предать в самый неподходящий момент. Природа наградила меня худобой, а месяц в плену ухудшил ситуацию. Несмотря на улучшенное питание и тренировки с Люпином и Тонкс, я всё равно ощущаю физическое недомогание и злюсь на свой собственный организм. К тому же, аппарация дается мне с трудом. У Гарри с Роном получается лучше. Они меня всячески подбадривают тем, что мы изучаем её раньше остальных с курса, но в последнее время соперничество между факультетами перестает меня волновать. Я тщательно слежу за успеваемостью и по-прежнему являюсь лучшей на курсе, но баллы постепенно теряют значение. Возможно, я научилась расставлять приоритеты и поняла, как несерьезно ведут себя однокурсники. В конце концов, я неоднократно спасала свою жизнь от тёмного волшебника. Что значит противостоять Лорду против набора дополнительных баллов?! Всё измеряется в сравнении. Хочу учиться терпению и совершенствовать защиту против тёмных сил. Остальное — считаю пройденным этапом. Древняя магия помогает и дарит надежду на успех, поэтому доказывать свои дополнительные знания учителям не имеет смысла. Удивительно, что раньше я думала абсолютно по-другому. Быть может, спокойный расчет приходит с опытом, и я наконец понимаю, чего хочу на самом деле, и не пытаюсь всем доказывать свои знания, и умения. Если только... ему!

Окно. Две совы. Знакомая белоснежная и... незнакомая белоснежная. Вероятно, они долго ждали меня у окна, потому что не торопятся улетать, а звонко щебечут друг с другом.

— Вы сдружились! — поглаживаю сову Гарри и умиляюсь второй.

Она меньше, густой, лохматый мех на хохолке придает зверьку забавный вид. Пожалуй, доверюсь чутью Букли и охотно принимаю записку от второй совы. Сразу же замечаю подпись Ксантиппы, и настороженность исчезает.

«Милая, надеюсь ты приятно провела время в рождественскую ночь»

С безысходностью ударяюсь затылком о стену. Понемногу меня накрывает негодование. Теперь я верю, что греки на самом деле являются специфическим народом.

Фактически, меня, как ученицу Хогвартса, доверили мадам, а она так спокойно... потеряла ученицу и даже не в курсе, что она едва не умерла. В голову приходит вопрос — почему к ней все обращаются «мадам», ведь данное обращение в основном используется к француженкам. Скорее всего, она замужем за гражданином Франции. Усмехаюсь собственной жалости к бедному французу. Как он терпит такое своеволие?

Разумеется, Ксантиппу я не виню, никто не просил меня покидать таверну, да и вначале перед походом в Хогсмид у меня был выбор. Моё решение — моя проблема — мои последствия. Поэтому через силу улыбаюсь и читаю дальше.

«Возможно, встретила какого-нибудь приятного молодого человека...»

Нет! Улыбка с лица исчезает, и я отчаянно борюсь с желанием высказать учителю всё, что думаю по этому поводу. Желательно попросить об уроке с древней магией и направить усиленный Конфундус. Правда, бесполезность улучшения боевого заклинания слегка охлаждает разум, и с тяжелым вздохом я продолжаю читать.

«В любом случае, я отлично провела время в компании коллег, поэтому не буду тебя торопить с занятиями. Я задержусь в Хогвартсе на четыре дня. Сегодня отдохни, а к уроку приступим завтра»

Хорошо. У меня будет время, чтобы найти в библиотеке книги про изменение Патронуса и поговорить с профессором Снейпом.

Вижу последнюю подпись и закатываю глаза.

«Надеюсь, теперь тебе есть, о ком думать, дорогая! Ты молода и хороша собой, не удивлюсь вниманию со стороны противоположного пола. С пожеланием счастья, К. Насдарис»

Ненароком спрашиваю себя, не знакома ли гречанка с близнецами Уизли?! Получился бы замечательный тандем, подпитываемый моими безнадежными слезами о реалиях современного мира.

Достаю печенье с орешками и угощаю пернатых, а сама разворачиваю послание Гарри.

«Есть зацепка о возможном К. с Когтеврана. Вместе с Д. и С. вернемся в Х. вечером. Рождество было скучным, но ценным для дела. Думаю, тебе повезло больше! Г. П.»

Крестраж. Дамблдор. Слагхорн. Хогвартс. Что ж, бывший декан Слизерина теперь на нашей стороне. Стараюсь побороть очередное негодование последним словам Гарри и радуюсь мысли о возможности узнать что-то новое про крестражи.

Отпустив белую парочку, взгляд цепляет флакон с воспоминаниями профессора Снейпа. Неплохо было бы посмотреть их с Гарри, но шестое чувство подсказывает мне, что неспроста зельевар отдал их мне. Думаю, в них есть что-то, касающееся лично меня и Риддла. Сначала посмотрю их одна, а затем отберу нужные для Гарри.

Прежде чем пойти в библиотеку, пишу два письма. Для родителей и Аластора Грюма. Авроры охраняют родных, но я не могу позволить себе перекладывать свои обязанности на других. Профессор Макгонагалл разрешит мне использовать каминную сеть, и я отправлюсь к родителям. Нам предстоит долгий разговор, я посоветуюсь с ними и приму решение о дальнейших действиях. Мамина кузина живет в Австралии и первоначальным планом является предложение о переезде. Авроры смогут дальше свободно помогать Ордену, а Грюм поможет обезопасить их новый дом. Ранее мы уже обсуждали подобный вариант, и я уверена, что наилучшего способа защиты нет.

Помимо планов о поездке за границу, сообщаю Грюму о заклинаниях Риддла и отчаянно надеюсь, что он не спросит, откуда я знаю про них. В любом случае, анти-магическое поле улучшит своё действие и возможно спасет чью-то жизнь в будущем.

***

В Большом зале очень тихо, по-видимому, многие отдыхают после торжества. Ксантиппа задорно разговаривает с Хагридом, а я сажусь за гриффиндорский стол и открываю книгу по «Взаимодействию и использованию защитных чар против Дементоров». Параллельно смотрю на обложку «Понятий и принципов вызова Патронуса». В отличие от книг по темным искусствам, светлая магия улучшает настроение и успокаивает душу. После прочтения глав о самых знаменитых Патронусах меня снова посещает гордость за львицу. Сильный и отважный зверь, соответствующий моему факультету. Учёные называют Патронус — выражением желания и сущности волшебника.

Не хочу думать про причастность Риддла к изменению моих жизненных принципов, но, поскольку я призналась, что большинство моих мыслей связано с ним, то было бы глупо отрицать связь Лорда со сменой Патронуса. Теперь я понимаю, почему его настроение улучшилось после взаимодействия со львицей. Если она — моё душевное отражение, то... её действия олицетворяют отношение к нему. Патронус не испугался и не показывал агрессии, он... Мерлин, он наоборот ластился к нему. По-видимому, Лорду это понравилось. В отличие от меня... сейчас.

Кладу руки на стол и опираюсь на них лбом. Со временем удивление року судьбы сменяется на смирение. Быть может, Риддл проходил подобное ранее и поэтому так быстро принимает реальность. У него есть жизненный опыт, который помогает при выборе, а что есть у меня? Амбиции и желание? Можно ли построить уверенность в завтрашнем дне на одном только желании о благополучии? Конечно же, нет! Тогда, что нужно? Твердость характера и сила воли? Тоже не подходит, потому что у меня все это есть. Как мне победить Риддла? Я не знаю методов воздействия. Однако его слова о том, что я ещё мала, чтобы кусаться, означали подобную возможность в будущем. Он ждет и хочет моих попыток, а я боюсь его разочаровать. Да и себя тоже. Если я не справлюсь, то... грустно сознаю, что потеряю смысл жизни. Печальная правда.

Следует горько усмехнуться факту, что Риддл поменял мою жизнь за несколько месяцев. Читаю нужную информацию и размышляю о дальнейшем росте львицы. Чем старше — тем мудрее. Патронус не столько олицетворяет магическую силу волшебника, сколько показывает душевный и эмоциональный настрой. Итак, мне ещё учиться и учиться. Привыкнув к постоянным вызовам, мысленно ставлю себе новое задание — взрослая, храбрая и мудрая львица. Я хочу быть такой и буду стараться соответствовать Гриффиндору. Воодушевление помогает настроению, и я с аппетитом наслаждаюсь поданными блюдами. Откладываю книги, и ожидаю завершения трапезы своего декана. Мне нужно подойти к ней, чтобы попросить разрешения о встрече с родителями.

Обвожу взглядом преподавательский стол, обмениваюсь улыбкой с Ксантиппой и хмурым кивком с профессором Снейпом.

Ещё одна проблема. Вечером мне предстоит сложный разговор с директором и Гарри. По моей вине раскрыли главного шпиона Ордена и я не могу найти слов, чтобы объяснить свои действия. Попалась по глупости и обидно рассталась с ценной информацией. Единственный вопрос, который я хочу задать директору — как определить способы защиты разума? Зельевар был удивлен знаниям Лорда, а реакцию профессора Дамблдора предугадать сложно.

Я ни разу не спрашивала учителя по окклюменции — знает ли директор о наших отношениях с Риддлом. С одной стороны, я доверилась профессору Снейпу, потому что иного выбора не было. В любом случае, он бы использовал легилименцию во время урока и понял бы всё. С другой стороны, в хорошем смысле я нашла союзника, которому могу доверить то, что скрываю от Ордена. Но сообщил ли зельевар профессору Дамблдору?

Наивность постепенно уходит из моей жизни, и я понимаю смысл... правды. Ложь не поможет спастись, а лишь ухудшит положение. За время обучения мы с друзьями поняли, что искренность способствует выживанию. На личном опыте я осознала значение этого правила и впредь стараюсь следовать ему. Всё ближе склоняюсь к идее рассказать обо всём Гарри, но боюсь реакции и осуждения. Однако соглашаюсь с тем, что так будет правильнее. Сегодня вечером я приму окончательное решение — сознаться или по-прежнему хранить секрет.

— Профессор Макгонагалл! — после завтрака следую за деканом и озвучиваю просьбу, заранее зная ответ.

***

С каждой ступенью движение замедляется. Рука крепко сжимает флакон с воспоминаниями, и я медленно направляюсь к Выручай-комнате. Помню предупреждение профессора Снейпа и испуганно ожидаю худшего. Упрекаю себя в плохой осведомленности и желаю поскорее пройти испытание, но... не справляюсь со страхом. Почему профессор посмотрел на меня с жалостью? Что я увижу в Омуте памяти?

Напоминаю себе про ближайшую встречу с родителями и немного усмиряю нервы. Скоро собрание Ордена и встреча со Слагхорном. Возможно, приедет Рон с родителями. Я соскучилась по ним и заставляю себя думать о радости встречи.

Решительно опускаю серебристые линии в Омут. Вспоминаю слова профессора о случайном порядке времени и собираюсь смотреть всё подряд. Делаю глубокий вдох и опускаю лицо.

Различные пронзительные крики появляются раньше размытых очертаний, и я растерянно смотрю по сторонам.

— Авада Кедавра!

Инстинктивно уворачиваюсь от заклинания, но оно пролетает далеко от меня. Я вижу падающее тело Пожирателя смерти и ищу глазами убийцу.

— Мой Лорд! Прошу вас!

— Авада Кедавра!

С ужасом смотрю на вторую смерть и перевожу взгляд на испорченное яростной гримасой лицо Волдеморта. Глаза залиты кровью, правый полностью скрывает глазное яблоко красным цветом, а левый то сужает, то расширяет змеиный зрачок. Не справляюсь со своим собственным телом и закрываю рот рукой, чтобы не закричать. Быстро мотаю головой и осматриваю окрестности.

Слышу вблизи выкрики заклинаний и понимаю, что мне знаком полуразрушенный дом. Рядом появляется тень, и с паникой я отскакиваю от нее, но потом облегченно выдыхаю, понимая, что тень — это профессор Снейп. Помню его маску и встаю рядом.

Повторяю про себя — это всего лишь воспоминания, которые были в прошлом. Повлиять на них не смогу и дрожь постепенно уходит.

Мы находимся рядом с особняком Мальсибера. По-видимому, с другой стороны здания всё ещё идет сражение с аврорами, а сейчас...

— Повелитель, атака была внезапной, — человек, напоминающий Эйвери, падает на колени и докладывает Риддлу, — все меры по защите были приняты, мы не знаем, как удалось...

— Круцио!

Громкий крик Пожирателя заставляет меня до боли сжать нижнюю губу. Мне тяжело смотреть на пытки, к тому же я помню обжигающую боль Круциатуса. Впервые вижу Лорда таким. Бледная кожа становится практически белой, а сосуды вокруг черепа наливаются кровью и создают устрашающий образ. Он сжимает палочку так сильно, что я замечаю сломанный ноготь, а от зубов по губам течет кровь.

— Мой Лорд, в Адском пламени погибло много предателей крови и нам удалось сдержать основной натиск.

Грубый голос звучит рядом с профессором. Я делаю шаг вперед, чтобы посмотреть на высокого и полного мужчину в серебристой маске. Потом перевожу взгляд на Лорда и невольно поднимаю краешек губ, потому что...

— Круцио!

Вместе с Эйвери на землю падает второй Пожиратель, а Риддл с отвращением смотрит на их метания. Задирает подбородок и со злостью сплевывает кровь с губы. Моя улыбка исчезает, потому что его взгляд наполняется такой сильной злобой, что будь я на месте зельевара, убежала бы в лес и никогда не возвращалась. С горечью думаю о душевных страданиях профессора Снейпа. Скорее всего, он часто видел подобное.

Третий этаж разрушается. Все поворачиваются в сторону здания. Риддл гневно прищуривается и направляется к развалинам. Думаю, он хочет вызвать медальон, но останавливается, поскольку в дыму я замечаю две тёмные фигуры, и через минуту к Лорду подходят Пожиратели смерти. Один тащит другого и кидает к ногам Лорда, а я неожиданно вспоминаю, что это тот самый Пожиратель, которого я оглушила в коридоре перед побегом. Тогда у него не было палочки и я легко вернулась в свою комнату с крестражем в руке. Судорожно сглатываю, боясь очередного наказания. Конечно, я понимаю, что все они убийцы и преступники, но всё равно тяжело смотреть на смерть. Не могу избавиться от чувства жалости и печально ожидаю участи Пожирателя.

Тот приходит в себя, но не успевает осмотреться, как Лорд взмахивает палочкой. Пожиратель вскрикивает от боли, держась на живот.

— Мой Лорд, я нашел его без сознания возле вашего кабинета.

Риддл обходит по кругу раненого последователя и срывающимся глухим шипением спрашивает:

— Говори, Роули!

Названый Роули хочет начать, но первые слоги сопровождаются кашлем, а в следующее мгновение голос срывается от вопля из-за нового проклятия Лорда.

— Мой Лорд! — смотрю на своего учителя и восхищаюсь его смелостью и ровному тону. — Скоро сюда прибудут авроры, было бы лучше проверить его память с помощью легилименции.

Лорд будто бы не слышит профессора, а продолжает ходить вокруг Роули. Лицо искажено брезгливой гримасой, а палочку он крепко сжимает двумя руками.

— Виртус Виолатио!

Меня оглушает хриплый крик Роули. Его рука выворачивается в сторону, слышен звук сломанных костей. Суставы пальцев выкручиваются и складываются пополам. Чувствую на щеке слезу и всей душой желаю прекращения пытки, как вдруг, слышу жалобный голос Роули:

— Эта жалкая грязнокровка виновата во всём, — не моргая, слежу за реакцией Лорда и вижу, как его губы сжимаются в тонкую линию, — я встретил её, выбегающей из вашего кабинета, Милорд!

Остановившись, Лорд гневно рассматривает слугу и переводит взгляд на развалины. Подхожу к нему и вижу недоверчивый прищур глаз и появившиеся желваки на скулах. Он подходит к зданию ближе и взмахивает палочкой. Ничего не происходит.

Он снова посылает невербальное заклинание, и из-под камней вылетает шкатулка в форме змеи. Лорд не прикасается к ней, а крутит палочку, и ларец поворачивается в разные стороны. Профессор Снейп подходит ближе к Риддлу, а я иду следом и замечаю долю удивления в глазах Лорда. Однако оно сразу же скрывается за неверием.

Разум додумывает его мысли и далеко в сознании появляется желание о том, чтобы Лорд узнал о применении его же отпирающего заклинания. Не успеваю я удивиться интересу в его глазах, как слышу глухое шипение:

— Инкантатем Энтитус!

Странное заклинание, которое мне неизвестно. Шкатулка поднимается по воздуху выше, и я изумленно слышу свой собственный голос:

— Систем Аперио!

Вероятно, заклинание показывает последние чары, которые были использованы на шкатулке. При этом отчетливо слышно, кто заклинатель. Мерлин, даже в воспоминаниях я боюсь встретить его ярость, поэтому смотрю на профессора Снейпа и... направленный на Лорда удивленный взгляд вызывает мою растерянность. С недоумением перевожу взгляд на Риддла. Кровь по-прежнему заполняет зрачки, он слегка наклоняет голову, рассматривая шкатулку, но смотрит так, словно не видит, а думает о другом.

Сзади раздается голос Эйвери:

— Ты лжешь, Роули! Она бы не смогла пробраться в покои Господина!

Роули поднимается на колени и ползет к Лорду, который явно не обращает внимания на слуг. Запрокидывает голову назад и прикрывает веки. Я слежу за Роули и слышу приближающиеся шаги из-за угла здания. Авроры скоро будут здесь.

— Мой Лорд! Клянусь, я слышал её, она обращалась к магии и просила о помощи!

Эйвери натянуто ухмыляется и произносит:

— Что за чушь, Роули?

Лорд дергает плечом в сторону и поворачивается к слугам, а я замечаю залив зрачков багровым цветом. Наводит палочку на Роули и со злой интонацией говорит:

— У тебя была возможность остановить её, — презрительно морщится и более зловеще продолжает, — по твоей вине был украден ценный артефакт, — затем его голос срывается на хриплое шипение, и я вновь наблюдаю яркость красного, — из-за тебя грязнокровка чуть не сгорела в Адском пламени.

Предположения натянуты до максимального эгоизма, и я возмущенно приподнимаю брови, отмечая его реакцию. Если кто и виноват, так это Риддл.

Очертания начинают терять четкость и меня затягивает в следующее воспоминание, но напоследок я слышу низкий голос Лорда и приговор Роули:

— Авада Кедавра!

Хочу закрыть уши, чтобы не слышать последнего крика Пожирателя, но Омут памяти делает это за меня. Я приземляюсь на холодный каменный пол и в следующий миг с визгом отползаю от... крови и тел. Быстро поднимаюсь на ноги и вижу десяток трупов посередине широкого зала. Место мне незнакомо и я судорожно обхватываю себя за плечи. Оглядываюсь и вижу своего учителя, Риддла и Беллатрису Лестрейндж.

— Мой Лорд! Авроры охраняли вход в Гринготтс, но я успела выполнить ваше поручение.

Лестрейндж передает Риддлу сверток, а затем с пугающей улыбкой смотрит на мертвецов. Кривлюсь в отвращении, а от ее дальнейших слов становится ещё хуже.

— Повелитель, я слегка развлеклась по дороге. Эти противные магглы так отчаянно молили о смерти!

Сумасшедшая! Когда-нибудь ты пожалеешь о содеянном! Яростно смотрю на пустой взгляд профессора Снейпа, но нахмуренные брови доказывают, что он разделяет моё мнение о чрезмерной жестокости этой женщины. А Лорд... застывшая маска безразличия. Такая же, как во время встречи дементоров с аврорами в Азкабане. Он не отвечает ей, а кивком головы приказывает зельевару идти за ним.

Слышу шипение в углу и замечаю Нагини, Лорд грубо шипит в ответ и заставляет змею остаться в зале. Меня немного удивляет, направленная на змею, тревога во взгляде Лорда. Данное воспоминание точно покажу Гарри, чтобы он расшифровал змеиную речь.

Моя душа разрывается на части от увиденного, а Лорд спокойно проходит через весь зал, наступая на кровь. Чувствую тошноту и обхожу зал сбоку. Не могу смотреть на бедных магглов и бегу за профессором.

Когда мы заходим в тёмную комнату с камином, Лорд присаживается в кресло за столом, а профессор стоит посередине комнаты. Наблюдаю за свертком в руках Лорда. Чаша Пуффендуй.

— Северус, что ты скажешь об этом? — он ставит кубок на стол и откидывается в кресле, его слова лишены какой-либо интонации, и я удивляюсь его вопросу.

Однако профессор не показывает удивления или непонимания. Подходит ближе и внимательно рассматривает чашу.

— Знак Пенелопы Пуффендуй. Бесценный артефакт. Главная реликвия факультета.

— Свойства, Северус! — голос Лорда наполняется раздражением, а я подхожу ближе к столу. — Думаешь, я сомневаюсь в твоем умении говорить очевидное?

Надменно смотря на профессора, Волдеморт стучит пальцами по поверхности стола в ожидании ответа. Вновь восхищаюсь терпением своего учителя и жду диалога.

— Прошу прощения, мой Лорд!

Профессор Снейп медленно поднимает палочку и несколько минут колдует над чашей, а я в это время осматриваю стол Лорда, и внезапно взгляд цепляет знакомое светлое древко волшебной палочки на краю стола. Перевожу глаза на Лорда, какое-то время он следит за действиями зельевара. Потом откидывается на кресло и смотрит на мою волшебную палочку.

Поскольку я могу видеть его лицо, то значит и профессор Снейп следит за Лордом, но всё равно продолжает произносить заклинания над чашей. Риддл всё ещё буравит взглядом волшебную палочку и подпирает одной рукой висок, а пальцем другой руки дотрагивается до рукояти палочки. Несколько секунд смотрит на нее, затем аккуратно берет в руки и зажимает между пальцами.

— Мой Лорд, чаша содержит много защитных чар и наполнена тёмной магией.

Риддл не отводит взгляд от моей палочки и задумчиво вертит её в руках.

— Насколько много?

— Простите, Милорд?

— Насколько много защитных чар?

— Достаточно, чтобы её нельзя было уничтожить.

— А найти?

Наконец, Лорд смотрит в глаза зельевару, но по-прежнему держит в руках мою палочку. Хочу прямо сейчас вырвать её из его пальцев и забрать себе. Не понимаю смысла разговора и не знаю, чего хочет от учителя Лорд.

— И найти.

— Жаль.

Что он имеет в виду? Ведь для него это хорошо, разве нет?

— Почему? — профессор задает хороший вопрос, и я надеюсь на ответ Риддла.

— Хозяин чаши тоже не сможет её найти.

Вот оно! Теперь понятно. Вот как профессор понял, что Риддл хочет воспользоваться связующими чарами и найти способ самому всегда знать, где крестражи и чувствовать их. С медальоном получилось, значит сработает и с данным крестражем.

— Кто хозяин чаши? — учитель делает вид, что не понимает, но на провокацию Риддл не идет.

Поднимает ладонь и призывает к молчанию. Убирает кубок в ящик стола, и снова поглаживает рукоять палочки пальцами.

— Что происходит в Хогвартсе, Северус?

— Все заняты подготовкой к промежуточной экзаменации. Преподаватели и директор не покидают школу.

Риддл переводит взгляд с профессора на палочку и спрашивает:

— Чем сейчас занимается Орден?

— Сотрудничеством с авроратом. Глупцы пытаются предугадать ваши действия.

Ставлю пять баллов профессору за отличную интонацию. Лорд слегка прищуривается, но потом кивает и кладет палочку на стол перед собой. Смотрит на неё и спрашивает:

— Много ли одаренных учеников на Слизерине?

Считаю вопрос неуместным. Какая ему разница? Или он хочет собрать Пожирателей из группы учеников?

— Достаточно, мой Лорд. Факультет всегда гордился талантами.

Собственно, профессор Снейп искренне защищает Слизерин и всегда помогает всем змеенышам... к сожалению для Гриффиндора.

— Хорошо. Следует внимательно присмотреться к отпрыскам Пожирателей смерти.

Мерзавец! Они ещё дети! Как ты смеешь? Хочу закричать и в ярости пинаю стол, но ничего не происходит, и нога проскальзывает сквозь поверхность.

— Мой Лорд, простите мою неуверенность, но ученикам ещё рано думать...

— Напротив, Северус, — впервые за весь разговор, я замечаю его холодную ухмылку, — ученики слишком много думают и нам нужно дать им правильный вектор.

— У них недостаточно знаний и опыта, мой Лорд.

— Северус, на уроке зельеварения скажи эти слова мисс Грейнджер, а потом расскажи мне про её реакцию.

От внезапного упоминания моего имени я давлюсь собственной слюной и хватаюсь за горло, чтобы не пропустить следующих слов. Он так внезапно вспомнил обо мне, словно с самого начала ждал случая упомянуть. Судя по выражению лица профессора, он тоже не ожидал подобного.

— Мой Лорд, мисс Грейнджер всегда доставляет проблемы на моих уроках.

Не знаю радоваться ли изобретательности учителя или огорчаться мнению о себе. Все мысли уходят на второй план, когда я вижу ещё одну ухмылку Лорда. Он подпирает ладонью подбородок и спрашивает:

— Каким образом?

Нет, определенно, на месте профессора я бы не смогла сдержать негодующего взгляда. Усмехаюсь глупой мысли о том, что Лорд спрашивает учителя обо мне, потому что... скучает. Иной причины я придумать не могу.

— Чрезмерной активностью и помощью другим ученикам.

Зря профессор выбирает данные слова, но после окончания фразы я замечаю легкий прищур глаз учителя и понимаю, что он специально произнес именно так, чтобы увидеть реакцию Лорда. Интересно наблюдать за двумя манипуляторами. Задумчиво перевожу взгляд на Риддла и сознаю, что зельевар добился своего. Взгляд Лорда слегка смягчается, и он снова смотрит на палочку. Пальцами постукивает по подлокотнику и о чём-то размышляет.

На месте профессора я бы побоялась отвлекать Риддла, но, спасибо судьбе, он не я и обладает большей смелостью, поэтому говорит:

— Когда-нибудь подобные действия обернутся против неё.

Лорд коротко вздыхает и саркастично приподнимает брови:

— К счастью для Слизерина, Северус? — наполовину вопрос, наполовину утверждение.

Был ли во фразе двойной смысл? Его губы кривятся в самоуверенной ухмылке, а я размышляю над его словами, но дальнейший разговор теряется в воспоминаниях и меня затягивает в следующее.

— Ты заигрался, Нотт, магглам удалось уйти!

— Про нас пишут в газетах, ещё немного и предатели крови будут бояться выходить из домов.

Зал наполняется хохотом, однако спокойный голос профессора Снейпа привлекает внимание присутствующих Пожирателей:

— Вы действуете без приказа и теряете контроль над ситуацией! — в зале становится тихо, но я отчетливо слышу негромкое хмыканье.

— Тёмный Лорд не наказывает и не отдает приказы, значит мы можем делать, что захотим.

Рассматриваю длинный стол посередине темного зала и догадываюсь, что речь идет о времени, когда Лорд не следил за многочисленными преступлениями слуг. Оглядываю окружающих и стараюсь запомнить каждого в лицо. С отвращением узнаю Лестрейндж, Эйвери и Мальсибера. Меня отвлекает появившийся из камина Лорд.

С отталкивающей гримасой он осматривает всех Пожирателей и глубоко дышит через носовые щели. По-моему, настроение у него ужасное. Лысый череп покрыт кровяными сосудами, а потрескавшиеся губы равняются цветом с кожей. Невольно отступаю на шаг и перевожу взгляд на профессора Снейпа. Спокоен. Собран. Серьезен. Его настроение передается и мне.

На собрании обсуждаются взятые в плен заложники из семей министерских работников, сбой работы совиной почты аврората и подкуп журналистов местных газет.

Ужасаюсь тому, что слышу и с презрением выслушиваю доклады Пожирателей. Ублюдки! Как можно так поступать с людьми? Гибнут не только магглы, но и волшебники. Несправедливость затмевает рациональность, и меня вновь поглощает ненависть. Единственная странность — это отстраненное выражение лица Лорда. Замечаний к неудачам он не делает, за успех не хвалит, просто слушает и высокомерно оглядывает докладчиков. Один его взгляд вызывает дрожь, неудивительно, что в зале такая тишина. Эхо раздается даже от тихой речи Пожирателя. Во время выступления Малфоя-старшего, замечаю резкий прищур глаз Лорда, только не в сторону слуги, а в... пустоту. Как будто его что-то отвлекает. Он кладет руки перед собой на столе и прикусывает изнутри щеку. Вроде бы речь Люциуса Малфоя не отличается от предыдущей, однако Лорд на нее странно реагирует. Подхожу ближе. Риддл надавливает пальцами на виски и прикрывает глаза, а потом я недоуменно смотрю на появляющуюся улыбку.

Не совсем понимаю, что происходит и оглядываю стол. Все сидят с низко опущенными головами. Из-под прядей черных волос замечаю взгляд профессора и радуюсь его шпионскому чутью.

После Малфоя начинает лепетать Эйвери, а я не отрываю взгляд от Лорда. Он расслабленно откидывается назад и подпирает руками подбородок. Взор устремлен на стол перед собой, но во время запинки Пожирателя Риддл сразу же поднимает на него глаза. Тот продолжает говорить, а выражение лица Лорда становится более спокойным. Морщины на лбу пропадают, а губы становятся влажными из-за медленного дыхания ртом. Он проводит пальцем по переносице, затем поглаживает выемку над верхней губой. Вызывающе улыбается и цокает языком.

— Свободны!

Тихий и спокойный приказ удивляет настолько, что никто не смеет пошевелиться. Лорд медленно поднимает глаза на собравшихся и более угрожающе произносит:

— Я велел всем исчезнуть!

Зал быстро пустеет, но последним остается профессор Снейп и после недолгой паузы обращается к Риддлу:

— Мой Лорд, вы хотели узнать про Хогвартс...

Короткий, хриплый смешок заставляет меня удивленно посмотреть на Лорда и... увидеть блеск янтаря.

— Я узнаю, Северус, прямо сейчас.

Зельевар хмурит брови в непонимании, а я вспыхиваю от внезапного осознания. Значит, во время собрания он почувствовал мои эмоции через крестраж... и сейчас направится ко мне в комнату. О Мерлин, хочу побыстрее выбраться из этого зала. К счастью, дверь за профессором закрывается, и я оказываюсь в новом воспоминании.

Приземляюсь на открытую местность. Мелкий дождь капает с крыш, а небольшая группа Пожирателей во главе с Волдемортом окружают пятерых людей. Лица троих из них спрятаны под капюшонами. Мы стоим в переулке между двумя двухэтажными построениями. Искусственного освещения нет, под светом луны сложно распознать пленников. Отдаленно слышу непонятную речь, подхожу ближе и прислушиваюсь к разговору.

— Ваши семьи дорого заплатят за отказ сотрудничать!

— Максимальная цена выкупа равна целому состоянию.

— Поддерживать предателей крови - позор для чистокровных.

Лорд отходит от пленников в сторону и произносит:

— Каждого из них обменять на полезную информацию о министерских чиновниках, — раздает приказы последователям и с презрением разглядывает пострадавших, — будут сопротивляться, отдавайте по частям!

Слышу истеричный хохот Лестрейндж и восклицание Нотта. Они посылают волшебникам пыточные заклятия, а я нахожу глазами профессора. Он не поднимает палочки, а просто отворачивается от пытки.

Лорд выходит из круга и взмахивает палочкой, собираясь аппарировать, как вдруг раздается жуткий возглас сумасшедшей:

— Посмотрите-ка, в наши руки даже чемпионы Турнира попадаются.

Резко срываюсь с места и подбегаю ближе. Боковым зрением замечаю, как Лорд замедляет движение кисти. Отчаянно молюсь нарушению слуха. Прошу высшие силы, чтобы это не оказался недавний Турнир Трех Волшебников.

Нет! Нет! Не может быть. Снова слышу странную речь, но потом с ужасом распознаю знакомый акцент. Падаю на колени и пытаюсь разглядеть лица, но ничего не вижу. Истерика наполняет сознание, и я подбегаю к профессору Снейпу. Руки проходят сквозь него. Я снова сажусь на колени от резкой боли в сердце.

Лестрейндж скидывает капюшоны с пленников. Мои глаза закрывает пелена слез от увиденного знакомого лица. Только не это! Пожалуйста, нет! Неужели профессор Снейп по этой причине так мрачно передавал мне флакон? О Мерлин, помоги!

Резко поднимаюсь на ноги и надеюсь, что Лорд уже аппарировал. Мои глаза нервно перебегают от одного Пожирателя к другому, а затем я вижу высокую фигуру в нескольких метрах от круга.

— Какое разочарование, что даже известные игроки сборной по квиддичу путаются с такими отбросами, как грязнокровки Хогвартса.

В ярости достаю палочку и направляю на Лестрейндж, но все заклинания проходят сквозь неё. Подхожу к пленникам и со слезами на глазах рассматриваю Виктора. Вдоль виска небольшая царапина, руки связаны перед собой, а в глазах знакомая решимость. Виктор, умоляю, молчи! Прошу тебя! Только не говори ничего Лорду! Пожалуйста!

— Вы и мизинца не стоите этой магглорожденной ведьмы!

Нет! Нет! Молчи! Прошу тебя! Риддл видел тебя в моих воспоминаниях. Видел, как ты спас меня из озера! Видел наш... поцелуй! О нет! Проклинаю продажных журналистов, которые писали про нас, будь проклята Скитер! Лестрейндж, не смей продолжать!

Профессор подходит ближе к Виктору и тихо произносит, обращаясь к Пожирателям:

— Вы слышали приказ Темного Лорда, оглушите их немедленно и обменяйте на золото и информацию, — спасибо, профессор, вы спасаете жизнь Виктору, — они из очень богатых семей, поэтому не медлите.

Только хочу вздохнуть, как тело пронзает дрожь от низкого холодного голоса:

— Зачем же торопиться, Северус? — Риддл возвращается в круг и медленно подходит к Краму, а я сажусь рядом с другом и слежу за каждым движением Лорда.

— Мой Лорд, он связан с подругой Поттера, — с противной насмешкой Нотт указывает на Виктора.

— В самом деле?

Проклятое притворство читается на его лице. Лорд надавливает палочкой под подбородком, и Виктор встречает его решительным взглядом. Риддл узнал его, я вижу это по злому взгляду и по крепкому сжатию челюсти. Он наклоняет голову вперед и еле слышно обращается к Виктору:

— Вероятно, ты хорошо знаешь эту... — он прищуривается и сильнее давит палочкой, заставляя друга поднять голову выше, — магглорожденную ведьму, если бросаешься подобными словами в тех, кто сильнее тебя.

У меня коченеют руки от холода, а ноги немеют от дрожи. Столько ненависти обитает в глазах Риддла, что я удивляюсь храбрости Виктора. Мысленно прошу его промолчать, но боги слепы к моим молитвам.

— Лучше, чем кто бы то ни было!

Лорд взмахивает палочкой, и Крам падает на спину. Кровь под ним сразу смешивается с дождем. Я ползу к нему и стараюсь дотронуться, но безнадежность разрывает сознание на части. Поворачиваюсь к профессору, вижу обеспокоенный взгляд, но едва ли он сможет помочь. Слышу противные голоса последователей:

— Мой Лорд, он должен быть наказан за неуважение к вам!

— Предатель крови смеет оправдывать грязнокровку!

Клянусь, что отомщу каждому, но больше всего удивляюсь тому, что Лорд не слушает их. Его взгляд направлен на Виктора. Я не могу понять причины столь сильной ненависти. Неужели ревность настолько высока? Мы давно не виделись с Виктором. Редко переписывались. У нас не было отношений. Что значит обычный поцелуй? Не может же Риддл быть настолько одержим обладанием? Мне страшно за любого человека, кто посмеет вызвать его дух соперничества.

— Мой Лорд! — слышу профессора и надеюсь на лучшее, — по школе часто ходят ложные слухи, и я не думаю что нужно доверять...

— Северус!

В гневе Лорд поворачивается к профессору и поднимает палочку. Теперь я с ужасом ожидаю пытки бедного учителя, как вдруг слышу голос Виктора:

— Северус? Вы Северус Снейп? — встаю между Лордом и другом, вытирая слезы с глаз. — Так вы Пожиратель? Как вы могли? Ведь Гермиона всегда доверяла вам!

Снова хочу упасть на колени. Зачем он говорит об этом? Неужели не понимает, что Риддл его убьет? Зачем называет меня по имени? Медленно Лорд поворачивается к Краму. Судорожно сглатываю, замечая его ядовитую ухмылку, вертикальные зрачки расширяются, и затем я слышу притворное спокойствие в голосе.

— Тебе чересчур сильно понравился Хогвартс, не так ли? — привычным кругом он обходит Виктора, я сажусь вплотную к другу. — Я тоже когда-то учился там. И знаешь, что раздражает больше всего?

Дождь усиливается, я понимаю, к чему ведет Лорд. Научилась распознавать опасность и читать эмоции по лицу. С ненавистью смотрю, как Риддл наклоняется к Виктору и еле слышно произносит:

— Когда трогают то, что принадлежит мне!

Резко взмахивает палочкой, веревки исчезают и одна из рук Виктора покрывается белым инеем, а затем превращается в лёд. Глаза широко раскрываются, когда Риддл еще раз делает движение палочкой и Крама отбрасывает назад. С шумом рука приземляется на асфальт, и я слышу короткий болезненный вскрик. Улавливаю смех Лестрейндж и подбегаю к Виктору, но не успеваю подготовиться к худшему, как резкий удар невидимого тяжелого предмета со всей силы бьёт Виктора по руке и кисть разлетается на сотни маленьких осколков. Округу заполняет душераздирающий вопль Крама, а сама я кричу в закрытые ладони и падаю рядом с ним. Кровь льется из открытой раны и я вижу свисающую плоть запястья. Предплечье дрожит, Виктор бледнеет и пытается заткнуть рану другой рукой, но боль слишком сильная, а затем я с ужасом слышу ненавистный голос:

— Круцио!

Нет! Нет! Это не может быть правдой! Не могу смотреть на мучение Виктора. Меня оглушают крики. Судороги мешают закрытию раны, и рука голой костью бьется о землю. Вскидываюсь на ноги и бегу к профессору, но он отворачивается в сторону и с жалостью смотрит на образовавшийся поток крови. Пожиратели оглушают остальных пленников и переговариваются между собой.

— Хватит! — шепчу в пустоту и затыкаю уши руками, но все равно слышу срывающийся голос и протяжный вопль Виктора.

Едва сдерживаюсь, чтобы не потерять сознание. Осмеливаюсь взглянуть на Риддла и замечаю всю ту же жгучую ненависть. За что? Он же знает, что я... я... в любом случае принадлежу ему. Зачем он заставляет страдать Крама? Его единоличное пользование в любых проявлениях опасно до дрожи.

Лорд прекращает пытку, профессор Снейп сразу же подходит к нему:

— Мой Лорд, я доставлю его родным для выкупа. Спортивные достижения позволяют иметь важные знакомства и связи.

Риддл несколько раз поворачивает палочку в руках и, посмотрев на зельевара, с иронией говорит:

— Какой теперь толк от ловца без руки?

Если ранее у меня была надежда на пощаду, то его саркастическое хмыканье уничтожает любую веру. Дрожа всем телом, я сажусь на колени рядом с Виктором, слышу его рваное дыхание и смотрю на остатки руки. Срезано от середины предплечья. Кровотечение не замедляется, я боюсь, что Виктор умрет от потери. Риддл садится рядом с ним на корточки и брезгливо морщит лоб. Я сижу с другой стороны и испепеляю его ненавистью. Она не сравнится с той, что была ранее. Во мне, словно проснулся дикий зверь, который хочет уничтожить Риддла по кусочкам. Так же как и он поступил с Виктором. Недавние встречи теряются в отвращении и злобе. Я никогда не испытывала подобного и желаю теперь только его крови.

Виктор хрипит от боли, а я задаюсь вопросом, решится ли Лорд на убийство сейчас? Он должен понимать, что наши отношения изменятся навсегда. Способен ли он встать на другую ступень противостояния? Там, где живет реальность угрозы и жертвы. Могу ли я убить человека? Ранее я не задавалась подобным вопросом, но смотря на Пожирателей и Лорда, я понимаю, что месть за близких свершится в любом случае. Благородство Гриффиндора уйдет на второй план, далее последует... смерть.

Лорд осматривает рану Виктора и переводит взгляд на палочку, потом обратно. Такое ощущение, что он раздумывает о том же, о чём и я. Надеется ли он сохранить преступление в тайне? В тайне от меня? Наконец, он выпрямляется в полный рост и произносит:

— Ты больше не коснешься грязнокровки, — направляет палочку на вторую руку Виктора, я плачу от вновь появившегося льда, — Бонс Картео!

Слышу полузадушенный хрип Виктора и успеваю заметить разлом второй ладони от локтя. Сознание постепенно уходит, Омут памяти выталкивает меня из воспоминаний. Упав на пол, я не сдерживаю протяжного крика и хватаюсь за плечи от боли в душе. Знание и слухи о жестокости не сравнятся с показной казнью, я понимаю, насколько сильной стала моя ненависть.