Как ни странно, те полицейские оказались очень ранимыми личностями. После несколько впустую выпущенных пуль, они прямиком рванули за нами, убедившись, что их выстрелы никого не напугали. Оливия петляла между улицами, выбирая самые странные пути пробежек. Наконец, мы спрятались в холле одного дома.
Домой сразу после такого мы, конечно же, не собирались, поэтому испортили еще пару машин, где уже не было патрульных, чтобы снова не бежать что-то подобное марафону. Затем мы просто смеялись, гуляя по почти опустелым улицам, ели сладкую вату, приобретенную в парке аттракционов, и просто веселились.
Рассвет близился. Мы вымотались, энергия, которая буквально держала нас на ногах целые сутки, иссякла, и мы решили пойти домой, отоспаться, а затем снова экспериментировать над собой и своими возможностями.
-Это было чертовски круто, - открывая дверь и заходя внутрь, произнес я усталым голосов, в котором все же чувствовался кусочек восхищенной интонации.
-Согласна, - девушка улыбнулась, падая на кресло.
Громкий звук наполнил комнату, я не сразу понял, что это был всего лишь телефон Оливии. Она нехотя встала с кресла, достала телефон из сумки, долго отыскивая его там, посмотрела на экран и... Столько эмоций отобразилось на ее лице. Это был страх, взволнованность, удивление, даже чуть-чуть неприязнь. Я видел ее глаза, которые, наверное, в сотый раз пробежались по номеру или имени звонившего. Не дождавшись ответа, телефон замолк, а девушка так и продолжила стоять и смотреть на него.
-Извини, - произнесла она и вышла из квартиры.
"Что это, блин, такое было?" - Я проводил ее взглядом. - "Что вообще происходит с ней и ее жизнью."
Конечно, было бы глупо сейчас в чем-то ее обвинять, просить мне все объяснить, потому что она не обязана этого делать. У каждого из нас были свои собственные тараканы в голове, какие-то проблемы и, как ни крути, прошлое, которое частенько давало знать о себе, не оставляя тебя в покое.
Я знал, что у девушки проблемы со здоровьем, которые она либо скрывает от меня, либо просто стесняется этого. Скрывать уже бесполезно, потому что мне и так все понятно. Дураку было бы все понятно, а я себя дураком не считал. По крайней мере, в данной ситуации. Оливия хотела казаться всегда жизнерадостной, веселой, открытой, но я видел, что ее мигрени стали постоянным спутником ее жизни, она жила таблетками - обезболивающими, пытаясь и это мне не показывать. Ей было тяжело, и она не хотела пускать меня в свою жизнь, чтобы хоть как-то ей помочь. Невероятно.
