Гленни Маклин даже не подозревала, как была счастлива. В её жизни было всё: спокойствие и книги, друзья и родители, а самое главное он - её любимый ангел. Парень, который всегда был рядом, словно хранитель, который помогал и защищал, будто рыцарь, к...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Нет сомнения в том, что шок эмоционального опыта часто необходим, чтобы заставить людей проснуться и обратить внимание на то, что они делают.
Карл Густав Юнг
Когда мы пришли к Ирэн домой, слёзы уже все иссякли.
Плакать уже не было сил. Лицо опухло, глаза слипались, чувства устали от такой большой нагрузки, от боли, пожирающей всё изнутри. Ларсен крепко меня обнимала за плечо одной рукой даже тогда, когда мы садились на её кровать, потому что я чуть ли не падала с ног из-за усталости. Но я всё же нашла силы оглядеться и осмотреть комнату своей подруги.
Она была вся синяя. Обои, ковёр, занавески, постельное белье, одежда, висящяя на спинках стульев. Стол в углу был белый, как и дверь, шкафы и другая мебель. Всё было в плавном стиле, одни цвета сочетались с другими, особенно с синим, всё было лаконично и приятно глазу, вызывая некое спокойствие в душе и порядок в мыслях. Я сразу же почувствовала себя лучше, вытерла мокрые щёки тыльной стороной ладони и поправила очки, чтобы вообще хоть как-то привести себя в порядок.
Я понимала, что сама добровольно ушла от Диего и Орли, не в силах больше выносить их ссору, вечную вражду не только из-за Кетрин, но уже и из-за меня. Это было слишком больно наблюдать за тем, как за меня кто-то дрался, будто я была вещью и не имела своего мнения. Рейн и Флэт в последнее время будто уже ничего не замечали кроме своей ненависти друг к другу и боли в сердце. И не замечали в том числе и меня.
И это было невыносимо больно.
— Как ты? — тихо спросила Ирэн, с равнодушием оглядываясь по сторонам, пока её взгляд не остановился на мне.
— Бывало и хуже, — хмыкнула я, заправляя за ухо локон кудрявых волос. Внутри всё было словно пусто, точно всё выгорело от слёз, не желая больше мучиться.
