You're just a sad song with nothing to say.

twenty two

Совесть — официальное название трусости.

День начался с любовью к весне, а закончился с ненавистью к себе.

— Да. Это похоже на адрес твоего отца.

Роза откинулась на спинку вельветового диванчика, снизу вверх смотря на сына. 

Маленьких детей часто обманывают, как обычно говорят «во благо».
Родители нередко приукрашивают, говоря о смерти родственников, о том, почему папа вернулся домой и ведет себя странно, о маме, которая больше не вернётся домой. Для чего? Чтобы не портить психику ребенка? Но разве ложь во благо — это хорошо? Разве вводить в заблуждение кого-то, пускай ещё совсем маленького, совсем незнающего ничего о жизни, совсем юного и непонимающего многие вещи — это хорошо?

— Почему я вообще жил с ним, а не с тобой?

И мы ведь не задаёмся вопросами. Только получив опыт, только переосмыслив всё, мы понимаем, что что-то было нечисто, и что-то так и осталось необъяснимым.

Роза не могла найти слов. Роза была удивлена, для неё было неожиданно, что Джерард спросил об этом. Мать не всегда может придумать так быстро новую ложь или оправдание себе. Правда вертелась вихрем в сознании, словно шторм, ломая на своём пути возможность фантазировать и выдать ничего нового уже невозможно.

— Дорогой, мы можем поговорить позже?

Она не может сейчас сказать что-то своему сыну. Сыну. Роза потирает виски, в попытках прекратить наступающую головную боль. 

— Ладно. Хорошо. До завтра. 

Поворачиваясь на пятках, Джерард достал телефон, но тот оказался разряженным.

Все как-то слишком странно и неправильно. Что-то идёт не так, как хотелось бы.

Родители Фрэнка, увидев сына вместе с Джерардом в дверях, мгновенно захлопнули её прямо перед носом. Почему? Почему нельзя просто попытаться поговорить? Почему нельзя просто выслушать своего сына? Хотя бы один раз.

Недосказанность ломает изнутри, словно палку о подошву тяжёлых и грязных берцев в тихом лесу. Ком, что застрял в горле Фрэнка, который совершенно не знал, как поступить дальше, вызвал приступ. Он чуть было не задохнулся, если бы не Джерард. Он даже знать не знает, как вообще бы жил с матерью дальше, если бы не он.