Свалка

Глава 5.

    — Вставай.
      Спокойный голос Марии выводит из себя. Все вокруг выводит из себя: и опостылевший тренажерный зал, и темное, слегка пружинистое напольное покрытие, и головная боль, которая стала постоянным спутником из-за недосыпа, и влажная от пота майка, противно липнущая к коже, и сама Мария, которая, кажется, задалась целью добиться смерти Стайлза. Он уже несколько раз срывался, огрызался и даже повышал голос, но Мария, в отличие от того же Дерека, который моментально отвешивал подзатыльник, лишь насмешливо смотрела на истерящего Стайлза и говорила это надоевшее «вставай», раз за разом заставляя подниматься с пола, собирать себя в кучу и стараться не обращать внимания на ноющую боль в забитых мышцах.
      — Я не могу больше, — голос даже не хрипел, сипел, прерываясь из-за судорожного дыхания. — Не могу, давай передохнем.
      — Ты на арене скажешь тоже самое? — Мария прошлась по залу, засунув руки в карманы мягких тренировочных штанов. — Или попросишь соперника притормозить, потому что ты устал?
      — Но мы не на арене! — в отчаянии крикнул Стайлз, кое-как поднимаясь на ноги.
      — Именно поэтому у тебя сейчас далеко не полная нагрузка, — голосом Марии можно было бы уколоться, если бы он был осязаемым. — Работай.
      Стайлз стиснул зубы, но снова принял упор лежа, опираясь на локти и пытаясь держать «планку» дольше пары минут. С Дереком это получалось лучше и проще, потому что он, в отличие от своей жены, не добавлял дополнительного веса, укладывая на спину Стайлза «блины» по пятнадцать килограмм. Теперь, когда Мария вплотную занялась тренировками, упражнения с Дереком стали казаться чем-то легким и прекрасным, хотя раньше Стайлз уставал достаточно сильно. Но он расширил границы собственных возможностей после первого же часа занятий с Марией. Так адски он еще не выматывался, а ведь был еще какой-то Крис, которого ему выписал Дерек как наставника из сектора пустыни. И Том, пообещавший приехать из зоны ледников к тому моменту, когда придется постигать очередной вид боя, по рассказам Марии, был просто зверем.
      Стайлз тихо выдохнул, пытаясь хотя бы как-то перенести собственный вес, чтобы руки не дрожали. С кончика носа сорвалась капля пота и упала на пол, разбиваясь на несколько маленьких. Темные пятнышки расплывались на покрытии, а Стайлз отстраненно следил за ними, понимая, что ему уже больно настолько, что он просто не соображает, как хотя бы немного расслабить мышцы.

      С того дня, когда они поругались с Дереком, а точнее, когда тот сорвался из-за кота, прошла уже неделя, но оба так и не нашли в себе сил нормально поговорить. Стайлз банально стеснялся и боялся того, что может еще сильнее разозлить своего, по сути, хозяина, а сам Дерек просто не умел извиняться.
      Как сказала Мария наедине Джексону, а Стайлз умудрился подслушать, случайно проходя мимо, «у Хейла в настройки по умолчанию не вшито раскаяние». Стайлз не совсем понял суть сказанного, но уловил то, что Дерек просто не хочет извиняться по каким-то своим причинам. Захотелось сбежать куда подальше, но вовремя остановили мысли о том, что бежать-то, по сути, некуда. Обратно на свалку? Да лучше тут, в непонимании и напряжении, но в тепле и сытости, чем в полиэтиленовой палатке и вечно обижающим Скоттом. Вообще, Стайлз все чаще ловил себя на мысли о том, что несколько лет жуткой жизни, наполненной болью, страхом, отчаянием и бесконечными попытками прокормить себя, теперь кажутся затяжным сном. Эта способность собственной психики приспосабливаться к окружающим условиям отчасти пугала, потому что Джексон, Дерек, да и теперь уже Мария, ждали каких-то срывов, кошмаров или хотя бы просто нарушений сна как минимум, но ничего этого не было. Стайлз мог не знать элементарных вещей, поначалу плутать в бесконечных коридорах дома Дерека, пугаться незнакомых людей, но все это моментально искоренялось им же, когда он сосредотачивался, запоминал имена, лица многочисленных слуг, лекарства, выписанные Джексоном, последовательность упражнений на тренировках или план этажей дома Дерека, будто сохраняя все это в своих мозгах, как на компьютере.
      Дерек не избегал своего подопечного, все также приходя на обеды, завтраки или ужины — куда успевал со своей нескончаемой работой, но вот разговоры сошли на нет. Это расстраивало Стайлза, который, оказавшись отходчивым, быстро подзабыл собственный страх и гнев на наставника. Осталась лишь тоска по разговорам с человеком, в которого он, все же, неумолимо влюблялся, с каждым днем все сильнее. Это угнетало, а бесконечные изматывающие тренировки тоже не вносили баланса во внутреннее состояние.