Свалка

Глава 3.

Следующие месяцы превратились для Стайлза в череду дней, которые были расписаны поминутно. Дерек не позволял отклоняться от графика, отслеживая каждый шаг как попытку побега, а прыжок как попытку улететь. Наверное, это могло бы стать смешным, если бы не было так сильно близко к истине. Казалось, что внутри Дерека какие-то встроенные часы, которые подавали сигнал каждый раз, когда Стайлз опаздывал или норовил побольше поспать.
      Оказалось, что он вообще любитель поваляться в кровати. Возможно, дело было в том, что он долгое время был лишен нормального места для сна, а может, это было каким-то напоминанием о прошлых привычках — так или иначе, Стайлз оказался той еще совой. Встать в означенные Дереком восемь утра было для него смерти подобно. Организм отказывался просыпаться, глаза слипались, шрамы жутко чесались, а попытки позавтракать заканчивались тошнотой, а потом и противной накатывающей слабостью. Но Хейл был неумолим и раз за разом тормошил Стайлза, заставляя привыкать к режиму, есть по графику, ложиться спать в одно и то же время.
      Джексон стал частым гостем в комнате Стайлза, принося с собой кучу лекарств и ежедневно пичкая его горстями таблеток. Этот молодой и красивый доктор готовил Стайлза к предстоящей операции. И он, и Дерек решили не откладывать ничего «на потом», потому что тренировки, которые начнутся позже, прерывать будет нежелательно. А на больничном полежать Стайлз может и сейчас.
      Оставалось только соглашаться с тотальным контролем и втихаря радоваться тому, что, возможно, после операции удастся выспаться, ведь ему, скорее всего, пропишут постельный режим.
      А еще Стайлз каждый день пробовал новую еду. Дерек заставлял нанятых им поваров готовить новые блюда для него и «его гостя», которому все было в новинку, рассказывал про каждый ингредиент, который Стайлз никогда не видел. Или же просто не помнил, когда ел и что это вообще было.
      Воспоминания о прошлой жизни не желали возвращаться, даже несмотря на то, что сейчас в жизни было куда меньше ежедневного стресса. Точнее, он был, но немного другого формата. Теперь вместо того, чтобы бегать по свалке в поиске нужных деталек и думать о том, чем питаться вечером, Стайлз переживал из-за того, что ему, возможно, придется умереть. Тренировки еще даже не начались, он не видел ни одного тренера, но страха это не убавляло.
      Хотя бы потому, что Дерек Хейл показал ему площадку, подготовленную для всего этого.
      — Вот, смотри, — открывая тяжелую дверь, сказал Дерек. — Тут будешь проводить достаточно много времени.
      Стайлз с опаской ступил в темное пространство следом за Дереком, а в следующую секунду зажмурился от неожиданности: включился яркий свет. Поморгав и привыкнув к белому освещению, он оглядел тренировочную площадку и поежился. Если до этого момента внутри еще теплилась едва заметная надежда на то, что он как-то сумеет выжить, возможно, схитрив, то сейчас все это испарилось, сметаемое реальностью, к которой его привел Дерек.
      Площадка была поделена на части, соответствующие секторам мира. Стайлз видел, что коридор, уходящий вглубь, засыпан слоем песка, который становился все больше, постепенно перерастая в самый настоящий бархан. За ним высились могучие деревья, которые явно принадлежали сектору с джунглями, а дальше виднелись покрытые инеем стены какого-то города. Как это все помещалось в пространстве, выделенном под площадку, Стайлз не понимал. Конечно, он знал, что место, которое Дерек скромно называл домом, ему не обойти полностью за ближайшие пару месяцев, но пески, лес город... это уже было слишком.
      Раскрыв рот от удивления, Стайлз замер на пороге, не решаясь ступить дальше, будто боясь, что песок, который ссыпался с бархана и оставался у порога двери в тренировочную комнату, может его погрести под собой.
      — Как такое возможно? — все-таки прошептал он.
      — Имитация пространства, — Дерек хмыкнул. — Я же говорил, что у меня достаточно денег. И потому тренироваться ты будешь в практически натуральных условиях. Они идентичны тому, что происходит в секторах, на девяносто восемь процентов. Дальше, за ледяными просторами, начинается свалка. Точнее, имитация того пространства, где ты жил. Потом мегаполис, потому что выпускать тебя тренироваться на улицы города я точно не намерен, — Хейл достал из кармана зазвонивший мобильник и сбросил вызов, даже не глядя на экран. — Он идет последним, потому что в условиях города биться будет та пара, которая окажется в финале. Все начнется с битвы с пустынным воином, и потому первый тренер будет оттуда. Наверное, — зачем-то добавил он. — Если у меня не изменятся планы, что вполне может быть.
      Стайлз ничего не понял, но решил вопросы по поводу планов оставить на потом. Сильнее его удивило другое.
      — У меня будут наставники прямо из секторов? — Стайлз приоткрыл от удивления рот, а затем его закрыл, потому что стало больно губам. — Это разве допускается правилами соревнований?
      — Нигде не написано, что так нельзя. Официальным твоим наставником числюсь я, да и на деле я буду твоим тренером первое время.
      — Ты? — Стайлз посмотрел на Дерека, который стоял, по своему обыкновению, спрятав руки в карманах домашних спортивок.
      — А что тебя удивляет? — он приподнял брови и глянул на уже более-менее привычного ему за все прошедшие дни Стайлза, который за проведенный в его доме месяц уже не был таким заморенным, как раньше. Сейчас он больше напоминал подростка, если, конечно, не обращать внимания на жуткие шрамы. — Я умею драться, у меня разряд по стрельбе, да и в целом масса достоинств, — Дерек усмехнулся.
      — Ну, конечно, — Стайлз дернул уголком губ. — Как я мог забыть.
      Дерек рассмеялся и закинул руку ему на шею, прижимая к своему боку. Стайлз был низким по сравнению с ним самим, его макушка приходилась как раз на уровень подмышки, и Дерек этим постоянно пользовался, когда хотел поиздеваться над Стайлзом и позадирать его. В подколках не было ни капли злости, он даже учил Стайлза читать и писать, уделяя его минимальному образованию около четырех часов в день. Грозился сделать из него хотя бы относительно грамотного человека, аргументируя это тем, что потом придется как-то жить в одиночестве, когда бои закончатся. И, надо сказать, Дерек добился определенных успехов: читал Стайлз уже гораздо более бегло, чем раньше.
      Между ними установились странные отношения, которые не походили на дружбу, но и были довольно далеки от общения совсем чужих друг другу людей. Дерек был, скорее, как дальний родственник, который обязал самого себя помогать более мелкому и несмышленому младшему брату. Он зачастую был жестким и властным, но старался без нужды не пугать зашуганного парнишку со свалки. Стайлз привык к его обществу, не боялся, когда Дерек повышал голос, и, конечно же, слушался, потому что помнил четко установленные границы: он нужен до тех пор, пока выполняет все условия, выдвинутые его теперешним хозяином. Ведь Дерека действительно можно было так назвать.
      — Мне никогда в жизни не пройти это все, — вдруг тихо сказал Стайлз, оставив попытки вывернуться из хватки Дерека. Он смотрел на имитацию секторов, понимая, что тренировки обернутся ему сущим кошмаром. — Никогда, Дерек, я просто не смогу.
      — Сможешь, — на пару мгновений прижав Стайлза к своему боку сильнее, он отпустил, давая отойти. — Либо ты это сделаешь, либо я не Дерек Хейл.
      — Звучит опасно, — Стайлз поднял голову и всмотрелся в его лицо.
      Страх увидеть в глазах отвращение к шрамам, к тусклому глазу, к изуродованной в целом внешности уже почти прошел. Просто Стайлз привык к тому, что Дерек, Джексон, приставленный к нему охранник, да и прислуга, которую удавалось увидеть, не позволяют себе никаких эмоций по поводу внешнего вида «гостя» со свалки. Возможно, зрелище не было приятным, но либо воспитание, либо наказ самого Дерека, не позволяли показывать отвращение в открытую. Это Стайлза устраивало, и потому он все чаще позволял себе ходить по жилому этажу без капюшона, не пряча лицо.
      — Слишком многое я поставил на карту, — Дерек тоже всмотрелся в песок, виднеющийся неподалеку. — Слишком. Мы не имеем права проигрывать, даже если надежды совсем не останется.
      — Посмотрим, — Стайлз и сам не заметил, как скопировал позу Дерека, тоже пряча руки в карманы джинсов и смотря вперед.
      Тишину, на какое-то время воцарившуюся между ними, прервал очередной звонок мобильника. Достав плоскую прозрачную панельку, Дерек провел по ней пальцем и на экране засветились ярким голубоватым цветом сенсорные кнопки и экран.
      — Джексон, ты по делу? — поднес трубку к уху Дерек. Он замер, вслушиваясь в слова, а затем вдруг подмигнул Стайлзу. — Сейчас придем, — сбросив вызов, он убрал мобильник в карман, а затем снова посмотрел на своего подопечного: — Ну что, вперед?
      — Куда?
      — Избавляться от твоих шрамов, — Дерек открыл дверь, подталкивая Стайлза в спину в сторону выхода. — Джексон сказал, что твои анализы в норме, можно будет дать наркоз.
      — Я... — Стайлз замер истуканом, понимая, что не уверен в том, что хочет избавиться от маски урода, с которой, казалось, сросся за долгое время. — Я...
      — Успокойся, — Дерек крепко взял его за плечи и сжал пальцы, легко встряхивая. — Все будет в порядке, опасности для твоей жизни нет. По крайней мере, сейчас точно. Неужели не хочется увидеть себя таким, каким ты должен быть?
      — Не знаю, — Стайлз вдруг и вправду понял, что не уверен в том, насколько сильно хочет увидеть в зеркале свою настоящую внешность.
      — Зато я знаю, — Дерек вытолкнул его из тренировочной комнаты и закрыл за ними дверь. — И, насколько ты помнишь, на протяжении нескольких месяцев за тебя все буду решать я. Поэтому вперед, на операционный стол. — Он махнул рукой Бойду, тому самому охраннику, приставленному к Стайлзу, подзывая его. — Отведи парня к Джексону.
      Кивнув, Бойд положил на плечо тяжелую руку, призывая идти рядом. Стайлзу только и оставалось, что перебирать ногами, не отставать от огромного по габаритам жителя пустынного сектора, и пытаться не поддаваться панике, удушливой волной поднимающейся изнутри.
      — Ну как, настроился? — спросил Джексон, стоило только Стайлзу пройти в уже знакомую до каждого предмета на полочках комнату.
      — Не уверен.
      — Иди, укладывайся, — Джексон ободряюще улыбнулся и указал на койку, над которой висели проводки, трубки, какие-то мигающие лампочки на длинных веревках. — Не бойся, ты просто уснешь, а все остальное сделаю я.
      — Раздеваться? — Стайлз вытер вспотевшие ладони о штанины и обернулся, уже стоя около койки.
      — Не надо, я сам все сделаю. Просто ложись и расслабься.
      — Легко сказать, — Стайлз усмехнулся и сел на койку. Затем глубоко вздохнул и лег, складывая руки на груди.
      Было жестко, почему-то сразу зачесались спина и нос, заныли шрамы, а во рту скопилась слюна. Сглотнув, Стайлз покосился на Джексона, который, подойдя ближе, распутывал проводки, свисающие над койкой.
      — Сейчас я поставлю тебе капельницу, потом парочку уколов, и ты начнешь засыпать. Не сопротивляйся этому ощущению, просто постарайся расслабиться. Мы перевезем тебя в стерильный бокс, где будет проходить операция, и в нем же ты пробудешь еще три недели.
      — Так долго? — выдохнул Стайлз. — Что я там буду делать?
      — Учиться, — усмехнулся Джексон. — Дерек, скорее всего, будет приходить к тебе и общаться через стекло, которое установлено вместо одной из стен бокса. Все будет хорошо слышно, а тебе больше и не нужно. Хотя в первые недели полторы ты и этого не сможешь, — Джексон погладил Стайлза по плечу.
      — Почему? — стало еще тревожнее, чем было до этого.
      — Потому что мне предстоит заново собрать твое лицо, а это долго и сложно. Необходимо наложить швы, которые рассосутся сами, что занимает дополнительное время. Ювелирная работа. Скорее всего, придется заменить и хрусталик глаза, поэтому ты и на свет реагировать будешь первое время, придется лежать в полумраке. Все тело, вероятнее всего, перевяжем специальными, пропитанными заживляющим составом, бинтами, поэтому тебе тяжело будет даже челюстью шевелить, чтобы поесть, я не говорю уже о каких-то прогулках, — Джексон развел руками, будто извиняясь. — Но боли ты не ощутишь. У Дерека достаточно средств, чтобы позволить себе запастись лучшими препаратами для скорейшего восстановления. Не в каждой больнице нашего мира есть полный комплект таких.
      — Я просто счастливчик, — отстраненно заметил Стайлз, глядя на то, как Джексон аккуратно вставляет ему в вену катетер. — Надеюсь, я не умру в процессе.
      — Помнится, не так давно ты жить не особо стремился, — усмехнулся Джексон, ловко прикрепляя к катетеру тоненькую трубку, в которую подавалось лекарство. — Думал, что не выживешь даже просто после свалки.
      Стайлз хмыкнул, вспоминая первые дни и адаптацию в доме Дерека. Ему было тяжело долго ходить по ровному полу с подогревом, по мягкому ковровому покрытию. Ноги, привыкшие к прыжкам по металлолому, постоянно подгибались. Координация была просто ужасной, из-за слабости и перемены пищи его заносило, он сшибал все косяки и налетал на мебель, обзаводясь синяками. Бойд постоянно подхватывал его на руки, не давая разбить и без того уродливое лицо в кровь. Дерек кормил порой истерящего Стайлза практически с ложки, потому что тот хотел умереть и чтобы от него все отстали.
      Что странно: Хейл в такие моменты никогда не повышал голоса, обращаясь со Стайлзом так, будто тот был годовалым ребенком. Глупым и ничего особо не соображающим. Хотя, если учесть условия, в которых жил Стайлз, и то, куда его привезли, суть была примерно такой. Он не знал и не умел ничего, проблемы возникали в банальной смене постельного белья, потому что Стайлз сразу же пугался, как только в комнате, отведенной ему, что-то менялось. Пусть даже это и были простыни другого цвета.
      Дерек уговаривал Стайлза кушать, раз за разом повторял, что шрамы не пугают ни его, ни кого-то другого в этом доме, и с упорством, достойным образцового родителя, пичкал витаминами, таблетками и каплями, прописанными Джексоном.
      Через пару недель, когда Стайлз перестал пугаться любого темного угла в огромном доме и зажиматься в ожидании того, что у него отберут что-либо, Дерек привез ему множество пакетов с вещами. Он купил все, от носков до теплой зимней одежды, ярких шапок и модных в этом сезоне кроссовок.
      Стайлз впал в транс и рассматривал вещи, аккуратно трогая их кончиками пальцев, будто боясь брать в руки. Когда Дерек сказал, что это подарок, его затрясло. Стайлз закричал, заплакал, попытался вытолкать его из комнаты, но тот был сильнее. Кое-как объяснив, что вещи — необходимость для любого, живущего в городе, а их обилие не делает из Стайлза пожизненного должника Дерека больше того, чем уже есть, эти самые вещи попытались надеть. Через час криков и ссор Стайлз был упихан в новый спортивный костюм и выведен в столовую.
      Дерек устал так, как никогда до этого на своей работе. Казалось, Стайлзу не восемнадцать или чуть больше, а всего лишь лет пять. Он успел миллион раз пожалеть о том, что тогда, сидя с друзьями в одном из самых дорогих клубов, подписался на чертов спор. Если бы не обстоятельства, предшествующие этому, он давно бы отказался. А так — выбора не было, и приходилось брать себя в руки, воспитывать оборванца со свалки и пытаться самому не сойти с ума от желания придушить непутевого Стайлза на месте, когда тот отказывался понимать элементарные для всех вещи.
      Как выяснилось, психолог пригодился самому Дереку. Он постоянно советовался по поводу своего подопечного, понимая, что лучше он сам будет вести себя правильно, чем подпустит мозгоправа к и без того искалеченному Стайлзу, который разве что на людей не бросался, а в остальном такой же дикий, как бешеный волчонок из сектора джунглей в их мире.
      Стайлз поначалу не казался таким неуправляемым. По крайней мере, в тот момент, когда Дерек вез его в своей машине к собственному дому, он выглядел как спокойный, хоть и выкинутый кем-то пацан, а на деле же все оказалось несколько иначе. Сквозь маску забитого урода со шрамами пробивался яркий, едкий и крайне упрямый подросток, который как притормозил в том периоде, когда любое слово относительно взрослого человека воспринимается в штыки. И если прибавить к этому агрессию, боязнь того, что у него отберут вещи, еду, нападут из-за угла — Дерек готов был вешаться или выть на луну, если бы она была видна из-за высоких шпилей небоскребов и постоянного тумана, нависшего над мегаполисом. Дерек не подозревал, что столкнется с настолько большими проблемами. Он знал, что будет нелегко. Он отдавал себе отчет в том, что тащит в дом, по сути, звереныша со свалки, но вот то, что этот самый звереныш оказался с характером, задачу здорово усложняло. Дерек только надеялся, что Стайлз, имея все же в голове какие-то мозги, попридержит свой нрав, понимая, насколько сильно зависит от Дерека и его хорошего расположения.
      — Я уж думал, ты заснул, — Джексон провел пальцами по второй руке Стайлза, нащупывая вену для очередного катетера. — Как самочувствие?
      — Нормально.
      — Отлично, — улыбнувшись, Джексон аккуратно вставил еще одну иголку и вдруг протянул руку, погладив Стайлза по изуродованной толстыми рубцами щеке. — Когда ты снимешь повязки после операции, увидишь свое лицо, я обещаю тебе.
      — И буду таким же уродом, — усмехнулся Стайлз.
      — Почему?
      — Ну, ты же не можешь знать, каким я был. Вдруг я еще страшнее, чем со шрамами. Хотя, — Стайлз вздохнул, — наплевать.
      Джексон наклонился над ним и взял его лицо в ладони, заставляя смотреть на себя.
      — Ты просто не можешь быть страшным, Стайлз, — тихо сказал он. — У тебя будут потрясающие карие глаза, такие же, как этот, здоровый. — Он провел пальцами одной руки по пушистым ресницам, заставляя Стайлза сощуриться. — У тебя будет гладкая кожа, смешной, немного курносый нос и ровные, аккуратные губы, благодаря которым ты сможешь, наконец, нормально есть. Понял меня?
      Джексон смотрел так, будто Стайлз был его родным сыном. Словно он его любящий отец, который в данную минуту обещает, что с близким человеком все будет хорошо. Стайлз опешил и машинально кивнул, давая понять, что все услышал. Джексон погладил его по щеке и выпрямился, настраивая капельницу. Он поглядывал на успокоившегося Стайлза и улыбался уголками губ, понимая, что во время предстоящей операции вывернется наизнанку, но сделает этому пацану нормальное лицо.
      Джексон был одним из всего лишь двоих человек, знающих Дерека с практически детских лет. И он совершенно не понимал, не принимал бизнес, в который тот влез. Но, если бы не Дерек, Джексон никогда не выучился бы на врача в самом престижном университете мира, не прошел бы практику в клиниках секторов пустыни, джунглей и льда, не считался бы в свои годы одним из лучших. Джексон чуть не пришиб Дерека, когда узнал о споре, но с теми, с кем ввязался в эту авантюру его друг, нельзя было просто так расторгнуть сделку. На карту было поставлено все, и, если Стайлз проиграет — жернова политики перемелют и Дерека, и Джексона так, что их даже на фарш нельзя будет пустить. От обоих просто ничего не останется, и жизнь их будет еще хуже, чем существование детей на свалке.
      Джексон решил — он сделает все, что в его силах. Если новое лицо поможет Стайлзу поверить в себя, он будет гнуть спину над операционным столом хоть несколько суток подряд. Он знал, что Дерек настроен аналогично и готов вложить все силы в Стайлза, поэтому старался помочь, чем мог.
      Ну, а если им всем не повезет, Стайлза убьют, а спор будет проигран... что ж... может, просто зачтется в карму доброе дело.
      Стайлз уснул, а Джексон, проверив все жизненные показатели, вызвал медсестер и написал Дереку, что их общего подопечного увозят в стерильный блок. Пора было начинать операцию.