Свалка

Глава 2.

Ну что, как твои лампочки? — Скотт пролез в палатку и уселся напротив Урода, подогнув под себя длинные худые ноги. Он почесал подбородок, а затем принялся выковыривать грязь из-под ногтей, вытащив из груды деталек какую-то острую. — Эй, ты оглох?
      — Нет, — отозвался Урод, выдыхая и откладывая в сторону разобранные лампочки. — Скоро заработают, — он достал проволоку, разгибая ее так, чтобы она стала максимально прямой.
      — А это куда?
      — Хочу, чтобы гирлянде можно было придать форму, — просто ответил Урод.
      — Зачем? — заинтересовался Скотт. — Это будет робот?
      — Нет, — поморщился Урод. — Я же говорил, просто красиво.
      — Ты все же странный.
      Урод только скептически хмыкнул, не заводя спор о странностях всех и каждого, кто живет на свалке. По его мнению, тут вообще не было никого нормального. Только психи и... психи. Инвалиды и те были не в себе, становясь все более озлобленными с каждым днем, который приближал их к неминуемой смерти.
      Урод разложил гирлянду и, устроив рядом проволоку, принялся обматывать ее проводками от лампочек, делая так, чтобы они находились примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. Скотт все это время сидел молча, просто наблюдая и явно не решаясь завести разговор. То ли он боялся поругаться, то ли ему было просто лень — так или иначе, Урод был благодарен за эту передышку, ему очень хотелось парочки минут тишины и спокойствия.
      Иногда ему снились сны, в которых у него была собственная комната. Обязательно с синими стенами и звездочками на потолке. А сегодня ночью в комнате была еще и гирлянда, подмигивающая цветными огоньками. Это было очень красиво даже во сне, и утром, проснувшись, Урод пообещал сам себе, что починит гирлянду во что бы то ни стало.
      Он аккуратно спаял контакты, морщась от едкого запаха и порой вытирая потеющие ладони о штанины. Одно неверное движение — и закоротит все, придется выбросить красивые лампочки и отказаться от этой идеи.
      Скотт, наверное, порадуется.
      Ну уж нет.
      Спустя полчаса все контакты внутри каждой из лампочек были проверены и спаяны, а Урод про себя подумал о том, что дочка того мужчины из ларька с бургерами явно талантлива, потому что гирлянда была сделана хорошо, просто проводки соединены слабо. Закрутив последнюю лампочку, Урод выдохнул, и свернул гибкую проволоку в слово, которое с самого утра засело в его голове. Он точно знал, как оно пишется, не раз видел его в той газете, да и вообще оно прочно закрепилось в памяти. Пожалуй, не только у него, но и любого, живущего на свалке.
      — Ты реально пойдешь это продавать? — тихо спросил Скотт, когда лампочки замигали, повинуясь нажатию маленькой кнопочки в самом низу гирлянды. — Может, просто оставишь себе?
      — Пойду, — упрямо сказал Урод и выключил гирлянду, аккуратно прижимая ее к себе и выползая из палатки.
      Выпрямившись, он осмотрелся. Скоро начнет смеркаться, а значит, стоит поторопиться. Нужно успеть попасть на трассу до темноты, ведь потом уже будет гораздо меньше машин. Урод не мог сказать, действительно ли он хочет продать гирлянду, которая так завораживала своими разноцветными огоньками, но он знал точно одно — Скотт ему надоел. Его общество, постоянные обидные подколки, придуманное прозвище — все это больно обжигало каждый раз, когда Урод слышал подобное. А еще обиднее было из-за того, что он и в собственных мыслях стал называть себя этим именем.
      Да, конечно, Скотта тоже можно было понять: родившись на свалке окружающий мир любить не станешь, но Урод ведь в этом не виноват?
      — Ладно, пойду я, — коротко сказал он и обернулся, глядя на выползающего из палатки приятеля. — Увидимся.
      — Не думаю, — Скотт вздохнул и вдруг улыбнулся, дернув уголком губ. — Извини, если что. Не хотел тебя донимать, просто одному совсем тоскливо.
      — Райан давно тебя к себе звал, перетащил бы туда палатку, поближе к ним. Я слышал, там еда есть хотя бы раз в парочку дней, — Урод прижал к себе сложенное из гирлянды слово.
      — Наверное, так и сделаю. Давай, пока! — Скотт махнул рукой и ловко перепрыгнул на соседнюю металлическую плиту.
      — Пока, — тихо сказал Урод и натянул на голову капюшон.
      Он еще некоторое время стоял, провожая взглядом спину уже не друга и не приятеля, а затем развернулся, уходя со свалки. Даже если сегодня не удастся продать лампочки и придется вернуться ни с чем, он перетащит палатку в другое место. Может, поближе к окраине сектора, а может вообще к дороге. Пообещав самому себе подумать об этом вечером, Урод уверенным шагом направился прочь, торопясь успеть к основному потоку машин.